Алёна Харитонова - Охота на ведьму

• Название: Охота на ведьму
• Автор: Алёна Харитонова
• Жанр: Фэнтези

С детства люблю сказки. А теперь вот и себя попробовала в качестве автора. Сразу оговорюсь — это лишь первые шаги, своеобразная проба пера, поэтому не судите строго. Огромное спасибо за помощь Valle, который не только поддержал это скромное начинание, но даже нашёл силы, время и мужество на то, чтобы прочесть, а также оценить написанное.

---

Рогон кивнул. И вдруг, в эту самую секунду, Тороя совершенно некстати словно потянуло прочь из тела — убогая комната поплыла перед глазами, утрачивая точность очертаний, откуда-то издалека донеслись неразборчивые гневные призывы и как будто пощёчины. Люция пыталась разорвать чары! Перепугалась, небось, крепкому сну спутника и теперь пытается его «вызволить» из лап коварного Рогона.

— НЕТ! — Торой буквально впился взором в соединяющие его и Великого Мага нити Силы. Вот одна из них лопнула, не выдержав напряжения, за ней другая, третья. Волшебник сделал попытку удержать рвущиеся чары, и неимоверным усилием воли ему это удалось. Вцепившись в широкие плечи Рогона и, едва ли не намертво прирастая к магу, Торой пеленал и опутывал себя и своего собеседника новыми и новыми нитями Могущества.

Так дико волшебник не чувствовал себя никогда в жизни. Торою одновременно казалось, что он куда-то бежит, а струи дождя хлещут его по лицу, и в то же самое время он чувствовал (хотя и чуть менее явственно) тепло очага, плечи Рогона под своими ладонями и дощатый пол под неподвижными ногами.

В свою очередь Великий Маг тоже вцепился в собеседника, не позволяя заклинанию развеяться.

— Торой, — кричал он из какой-то смутной дали сквозь вой ветра, шелест дождя и звонкое хлюпанье луж, — зеркало может уничтожить только последний из рода Создателей! Я думаю это тот самый мальчик, за которым охотится ведьма. Зеркало нужно, нужно уничтожить, иначе случится беда, могут…

Голос стал ещё глуше и продолжил стремительно удаляться, так что последние слова поглотило невнятное эхо. Руки Рогона также постепенно утрачивали плотность, становясь полупрозрачными руками призрака. А кто-то (да чего там гадать, ясно кто — Люция) тем временем неумолимо тянул сознание Тороя прочь из сна. Но волшебник всё ещё цеплялся за смутные обрывки видения, всё ещё тянул к ускользающему магу тонкие нити своей Силы. Ещё одной встречи у них не будет. Никогда. Значит надо успеть, надо успеть спросить едва ли не самое главное.

— Рогон! — яростно проорал волшебник вслед исчезающему призраку. — Рогон, кем был Алех? Кем был эльф Алех?!

Великий Маг стремительно таял в воздухе, словно бы уносимый порывом ветра. Стены избушки ринулись прочь, исчезая в темноте, крышу, будто снесло ураганом, вот растворилась в воздухе немудрёная обстановка комнаты, а потом откуда-то издалека всё-таки донёсся ответ волшебника:

— Алех? Алех был отличнейшим ведьмаком…

И снова Тороя захлестнуло двойственной чувство, будто он одновременно стоит на месте растворившейся избушки и в то же самое время куда-то бежит сквозь дождливую ночь. А потом всё это утратило важность, поскольку рассудок мага затрясся, словно в истерике.

Алех был ведьмаком? АЛЕХ? Друг и ученик Рогона, который прекрасно знал о появлении в будущем Тороя, о зиме, ведьме и мальчике, а также о зеркале… Алех был ведьмаком! Торою показалось, будто ещё немного — одну-две секунды — и его рассудок просто не выдержит. Нити Силы лопались одна за другой, болезненно отпуская диковинный сон.

О, Сила Всемогущая, почему, почему он, Торой, мог так заблуждаться, полагая, будто Гелинвир погубила именно ведьма? Почему не ведьмак? Как он мог не допустить даже мысли о том, что Мирар усыпил мужчина? А та битва, когда пришлось останавливать дождь? Он ведь не видел лица той, с которой столкнулся, да и если бы видел… Что толку? Всё равно за долю секунды ничего не поймёшь. Что же касается облика колдуньи (точнее, колдуна) под внутренним взором, на таком расстоянии, да ещё с помощью друзей-чернокнижников при желании можно запросто исказить оттенок Силы. Да и наверняка гроза являлась лишь обходным манёвром, Алех, скорее всего, устроил её только для того, чтобы выяснить, остался ли в Гелинвире хоть один живой волшебник.

Мир крутился и плыл перед глазами, а Торой всё никак не мог вынырнуть из пучины странного полусна-полубреда, он покорно бежал куда-то сквозь ночь, но всё ещё не мог разлепить глаза и вернуться в реальность, словно какая-то неудержимая Сила ещё не хотела отпускать его.

* * *

Люция ещё не закончила читать гортанное заклинание, а маг уже обмяк в своём кресле и глубоко уснул. Девушка прилежно дочитала словоречие и скептически уставилась на волшебника — ничего не скажешь, поколдовали.

— Спит, — не поверила своим глазам колдунка. — Спит, как старый конь!

Она даже потрясла мага за плечо, но увидев, как безжизненно свесилась на грудь его голова, поспешно убрала руку — стало быть, в этом и заключалось волшебство — усыпить Тороя и отправить его в мир снов, где он, по всей вероятности, и встретится с Рогоном.

Ведьма пожала плечами — надо так надо.

— Ну что, парни, у нас куча свободного времени. — Она хлопнула в ладоши. — Кстати, Элукс, не хочешь меня нарисовать?

Вопрос был своевременным, при слове «нарисовать» юный художник вскочил со своего места и, взяв колдунку за руку, отвёл её на низенький диванчик, там усадил, расправил складки платья. Осторожно, кончиками пальцев, повернул подбородок, а потом поманил к себе Илана. Заинтригованный мальчишка тут же устроился у ног ведьмы. Элукс отошёл на полшага, любуясь полученным результатом. Видимо, его всё удовлетворило, поскольку он, по-прежнему молча, уселся напротив и приступил к рисованию.

Колдунка скосила глаза, но ничего разглядеть не смогла, только макушку художника, склонившегося над бумагой.

Так прошло довольно много времени, Элукс азартно скрипел карандашом по бумаге, Люция величественно смотрела на огонь, а Илан время от времени зевал. Торой продолжал дрыхнуть… Наконец, ведьма, несмотря на немые протесты Элукса и его возмущённое мычание прервала творческий порыв — за окном уже сгустились сумерки, пора было ложиться спать.

Они заснули под сладкий шелест дождя и мурлыканье Кошеньки. Кошенька вообще мурлыкала очень громко и уютно.

«Интересно, что там снится Торою», — подумала Люция, погружаясь в сладкую дрёму.

Ведьме снилось, что она дома — в маленькой лесной избушке, орудует на кухоньке — готовит жаркое из зайца, в надежде поразить Тороя своим кулинарным мастерством. Вот уже и сковорода раскалилась на огне, и пришла пора выкладывать на неё аккуратные кусочки мяса. И девушка, опасливо отстранясь от очага, чтобы не обжечься, бросает зайчатину в кипящее масло, а масло возмущённо шипит и брызгается, причём, чем сильнее размешивает Люция жаркое, тем яростнее становится шипение. «Так не пойдёт, — думает ведьма. — Так не пойдёт, у меня же всё сгорит…» Она пытается снять сковороду с огня, но та принимается шипеть ещё яростнее.

Именно это свирепое шипение, становящееся с каждым мгновением всё неистовее и громче, разбудило спящую. Люция испуганно распахнула глаза, прогоняя остатки сна. Однако шипение раскалённого масла и не думало никуда исчезать!

Несколько мгновений колдунка слепо таращилась в темноту, а потом разглядела на фоне мерцающих оконных стёкол воинственно изогнутый силуэт Кошеньки. Трёхцветка свирепо шипела, скребя когтями мраморный подоконник.

— Киса? — испуганным шёпотом позвала ведьма. — Киса…

Кошка шарахнулась, испугавшись неведомо чего, а потом сиганула девушке прямо на живот, заставив болезненно охнуть.

— Да что с тобой? — Люция поспешно встала и подошла к окну. Кошка беспокойно припустила следом, путаясь под ногами и призывно мяукая.

— Тихо! — шикнула на неё ведьма. — Разбудишь всех.

Словно поняв сказанное, трёхцветка молча запрыгнула на подоконник и, вытянув шею, уставилась в окно.

Колдунья тоже вглядывалась в темноту с огромным интересом — чего там могло привидеться всегда спокойной кошке, что она принялась шипеть с этакой злостью?

— Я ничего не вижу, — по-прежнему шёпотом сказала ведьма трёхцветке.

За окном и впрямь ничего не изменилось — лишь продолжал занудно сыпать дождь, поливая мостовую, воздушные тротуары, здание Академии и округлый купол Залы Собраний. Ведьма прижалась лбом к стеклу, стараясь разглядеть ту часть площади, которая располагалась прямо под окнами покоев.

— Ничего не вижу, — недовольно произнесла она и уже хотела было идти обратно, как кошка несильно, но всё же ощутимо цапнула колдунку за палец.

— Ой! — Люция отдёрнула руку. — Ты чего?

Но трёхцветка не удостоила её ответом, она вновь обернулась к окну и мяукнула, как бы призывая девушку быть внимательней. Ведьме пришлось снова приникнуть к стеклу. И снова она ничего не заметила — всё те же мокрые мостовые, мрачные здания… А это что?

По изогнутому тротуару, прямиком к покоям, где так уютно устроились беглецы, скользила какая-то тень. Тень была похожа на очертания огромной летучей мыши, которая осторожно летела сквозь дождь прямо над камнями мостовой, чтобы не быть замеченной. Сердце ведьмы в ужасе сжалось, а потом пустилось в неистовый пляс. Тень находилась далеко внизу, на самом близком к земле тротуаре, но с такой скоростью она могла достигнуть башни, где находились Люция и её спутники, за считанные минуты… Однако незваная гостья, по всей видимости, ещё не обнаружила укрытие беглецов — она скользила от здания к зданию, словно принюхиваясь — невероятных размеров летучая мышь за смутной пеленой дождя.