Александр Лайк - Закат империй

• Название: Закат империй
• Автор: Александр Лайк
• Жанр: Фэнтези

Книга первая романа «Свидетели Рассвета».

---

— Ты прав, Тийми, — улыбнулся Син. — Когда я это понял, мне стало легче. Я увидел мир в кривых зеркалах сошедших с ума дряхлых богов, но я теперь твердо знал, что все это — всего лишь один, и не обязательно самый правильный, самый точный взгляд на существующее положение вещей. Что где-то далеко и в то же время совсем рядом меня ждет настоящий, реальный мир, а идеи… Мало ли какие идеи могут быть созданы и воплощены непредставимым для нас разумом? Может быть, во всем этом есть некий высший смысл, а может, и нет. Ведь каждое воссоздание мира в лучах Рассвета отражало и искажало идею первоначальной вселенной. И теперь стократно преломленные мысли, возможно, поначалу гениальные, стали просто странными. А очень возможно, уже и вовсе бессмысленными.

Я понял, что смогу возвратиться в Башню с улыбкой, невзирая на все увиденное мной. Я понял, что нет смысла пытаться разглядеть в зеркалах перевранных идей прошлое мира, и надо устремиться помыслами в будущее, пытаясь предвкусить его. И я снова спустился к маленькой голубой жемчужинке, в которую превратилась земля.

Я летел над безжизненными скалами, узнавал реки и озера, заливы и долины, но ничего больше узнать не мог — да больше ничего и не было. Я пытался понять, почему я не чувствую отзвука Жизни. Земля, окутанная Океаном, проносилась подо мной, и Океан был богат и щедр. В нем было все, что нужно для Жизни — кроме самой Жизни. А Континент, напротив, был сух и мертв. В нем копились силы Огня и Земли, грозящие разломать его и разбросать обломки в разные стороны. Было очень странно чувствовать эту неторопливую и грозную мощь, которая может передвигать страны и горные хребты легко и быстро, даже по нескольку пядей в век. Коричневые скалы, зеленоватые скалы, скалы серые, черные, красные, почти белые — и песок, песок, песок… И мелкая пыль, и палящее гигантское солнце — и ничего больше. И снова я возвращался к берегу Океана.

Ничто, кроме первостихий, не пыталось еще обработать этот берег, чтобы придать ему облик и смысл. Было тепло и душно, и самый воздух казался коричневатым и густым. Земля была безжизненна, бесформенна и пуста, и я, как безмолвный злой дух, носился в лучах заходящего солнца над равнодушными волнами. И с каждым мигом я все отчетливее ощущал — близится Нечто. Оно уже рядом, его шаги слышны совсем близко! Океан бурлит его преддверием. Одна молния, всего одна — и свершится что-то неповторимое. Один кристалл, только один, должен упасть: и Нечто свершится — ибо раствор уже перенасыщен. Одна капля — и чаша мира переполнится. Одна секунда до истечения срока бытия; всего одно, вовремя сказанное нужное Слово… — Син замолчал, мучительно морщась.

— И тогда?.. — с нетерпением спросила Лайме.

Дверь распахнулась, и на пороге появился высокий, черноусый, очень красивый, одетый с великолепной аристократической небрежностью мужчина. Появился и замер, вальяжно привалившись к косяку и теребя роскошный ус. В уголках его темных глаз прятались искорки смеха.

— Кай! — вскричал Хурру.

— Ты уже вернулся? — изумленно спросил Син, словно просыпаясь. Почему ночью?

— Что-то случилось? — тревожно обернулся Каэнтор. — Что там у Альге?

— Мама! — Лайме вскочила. — Говорите же, сан!

Великолепный и благородный сан Мирти Кайбалу оторвался, наконец, от косяка, шагнул в аудиториум и поклонился принцессе, сверкнув белозубой улыбкой.

— Приветствую, мейрифей. Рад передать вам самые искренние пожелания и самые нежные слова от светлой королевы Аальгетэйте. Она благополучна и шлет вам свою любовь.

— Кай, не дразни нас, — уже раздраженно сказал Син. — Что случилось? Быстро, ну?

Третий августал Башни, могучий и блистательный Кабаль неспешно обвел всех собравшихся добрым, по-прежнему слегка насмешливым взглядом. Затем еще раз поклонился и соблаговолил изречь, со вкусом выговаривая каждый слог:

— С вашего позволения — Рассвет, мейрессары!

Даже Деррик дан Син не успел заметить, кто вскочил первым. А потом неуклюжий Эстас опрокинул стул.

4

Магистр Меррен, кривясь, дочитал последнюю строчку и захлопнул книгу. Звук получился мягкий, но громкий. Словно кто-то призывно хлопнул в ладоши. Дверь тотчас же бесшумно распахнулась и на пороге возник Дюберри.

— Вы звали, мейрессар Анси? — радостно спросил он.

Меррен мысленно улыбнулся. Мальчишке, должно быть, здесь очень скучно, подумал он. Похуже, чем в монастыре. Кропотливая и однообразная служба притупляет восприятие. Ежедневные, расписанные до последней мелочи, бессмысленные, но неизбежные дела и делишки пожирают время, не оставляя ни минуты для размышлений. А сейчас нежданно нахлынувшая свобода вдруг обернулась бездельем и скукой. Пойти некуда — да и нельзя. Делать нечего. Поговорить не с кем. Ему осталась только одна надежда — вдруг да позовет господин. Сеньор, который пока еще воспринимается, как герой. Блистательный Магистр. Пока еще…

Надо бы поскорей придумать мальчишке занятие, да поувлекательней, подумал Меррен. Не то мишура и позолота божественного спасителя сползет с моего идеального образа, а под ней обнаружится тусклая изнанка — вялый, скучный человек, в котором нет ничего героического. Который почему-то заставляет неделями безвылазно сидеть в тоскливой башне тоскливого замка.

— Звал, — беззастенчиво соврал он и еще раз улыбнулся, увидев, как просиял Дюберри.

— Готов повиноваться, сверкающий лен! — отчеканил монашек, подчеркнуто вскинув голову, как гвардеец у дворцовых ворот. Сейчас в Дюберри уже вообще ничего не оставалось от прежнего робкого и скромного послушника-джавальера. Уж скорей он напоминал молодого пажа — или на худой конец, ученика-герольда.

— Поскольку ждать нам еще долго, мой славный Дюберри, — сказал Меррен, неспешно поднимаясь из кресла, — а ждать — самое скучное в мире занятие, я полагаю, самое время немного подумать о будущем. Это разнообразит жизнь, как ничто иное. Сейчас ты сходишь за новыми книгами, потому что старые, к сожалению, прочитаны. Заодно купишь пирожков к вину — каких захочешь, лишь бы были горячие и свежие. Говорят, на углу напротив церкви святого ад-Джаваха продают славные пирожки с гречишным медом, поджаренные в кипящем масле до хруста. Потом мы перекусим, отдохнем, и я стану читать, а ты почистишь оружие — то, которое в комнате Сирени, у западного окна. Вечером я расскажу тебе кое-что о береге Рассвета, потому что ведь надо знать, куда идешь, не так ли? А завтра утром я начну учить тебя искусству боя. Потому что истинный оруженосец должен не только носить и хранить оружие своего рыцаря, но и уметь защитить его спину в любом бою.

«Или вонзить в спину кинжал», — привычно подумал он и оценивающе оглядел Дюберри. Нет, этот в спину не ударит… пока что. «Нельзя доверяться полностью — никому, никогда и нигде». Слишком велика ставка. Но Дюберри — верный пес. Точнее, щенок. «Не пренебрегать никакой возможностью усилить себя. Никакой, нигде и никогда».

— Ты когда-нибудь пробовал свои силы в фехтовании, Дюберри? — спросил он вслух, ласково улыбаясь.

Юноша смущенно потупился.

— Только на деревянных мечах, мейрессар… с соседскими мальчишками… — он неуверенно поднял голову, — ну и еще… когда я чищу ваш меч, мейрессар, я иногда… пробую взмахнуть им или сделать выпад… Я понимаю, что это глупо — без противника, к тому же вашим оружием… но не могу сдержаться, правда! И всегда удивляюсь: как это вы с ним управляетесь? Он такой тяжелый — мне его даже просто держать одной рукой трудно…

— Я привык, — Меррен едва заметно пожал плечами. — Привыкнешь и ты. Только твой меч все равно будет куда полегче. Собственно говоря, в обычном бою я тоже буду пользоваться куда более легким мечом. Этот — на случай серьезной драки. С большим числом противников или пешим — против всадника в броне. Или против существа, значительно превосходящего меня размерами, весом и силой. Какого-нибудь дракона, например.

— Ой!.. — Дюберри даже зажал себе рот ладонью. — А драконы разве… бывают на самом деле?

— Кто знает, что бывает на самом деле? — хмыкнул Меррен. — Если верить книгам, раньше драконы бывали. Но уже много лет их никто не встречал. Возможно, их больше и не осталось, но кто знает? Даже если драконы нам и не встретятся, кто может сказать, какие звери сейчас обитают в Срединных землях? Или в глущобах Востока? Может быть, за эти столетия там завелись такие милые создания, по сравнению с которыми драконы — уютные домашние собачки?

«Парень виден насквозь, как волна на мелководье. Его наивная и невинная искренность меня поражает… или раздражает? Мне порой чудится в ней нечто искусственное. Мог ли кто-нибудь подбросить мне отравленную приманку? Невозможно. Для этого надо было знать, где я. Кто я. Зачем я… а этого не знал почти никто. Кроме Сердца Ордена. А если предатель проник в самое Сердце? Нет. Немыслимо. Но… «Подозревай всех и всегда, даже самого себя. Будь готов отразить любую опасность, какую только сможешь измыслить. А если однажды не сможешь измыслить никакой опасности, в тот час будь готов вдвойне». Так я скоро стану безумцем, не видящим ничего, кроме мнимых угроз. «Всегда и всюду будь спокоен. Твое волнение означает, что враг уже наполовину победил.» Вот и будь тут спокойным, как же! Ладно. Если Дюберри — часть сложной ловушки, я успею его распознать и сумею обезвредить.»