Мария Барышева - Мясник

• Название: Мясник
• Автор: Мария Барышева
• Жанр: Ужасы и Мистика

Наше время. Стечение обстоятельств возрождает и развивает необычный талант у художницы-любителя. Это свойство, проявляющееся только в процессе создания картин, усиливаясь с каждой нарисованной картиной, меняет окружающих людей и саму художницу. Воронка событий втягивает в себя всё больше самых разных персонажей и предметов. Сюжет держит в напряжении до самого финала. Яркие образы, динамика, глубоко и достоверно прорисованные характеры героев.

---

— Кстати о делах. Почему Эн-Вэ в последнее время ведет себя так, словно под ним костер развели? Почему он поездку в Саранск отменил? О чем он с тобой тогда говорил?

— Не вали все в одну кучу! — заметил Евгений с прежней интонацией бесконечной терпеливости. — Во-первых, поездку отменил клиент, а не Эн-Вэ, а во-вторых, плешивый всего-навсего говорил о паре новых заказов и в очередной раз потребовал, чтобы я провел среди нас разъяснительную работу по поводу дисциплины. Старикашка отнял у меня учительский стул и еще хочет, чтобы я убирал с него кнопки!

— Почему ты не можешь хотя бы прислушаться к тому, что я говорю?!

— Потому, что я не хочу, чтобы все это пустило корни. А еще потому, что хочу лечь спать до рассвета, — Евгений зевнул и закинул руки за голову. — Давай оставим все это в покое, даже если что-то и соответствует истине. Эта история уже подпортила нам жизнь. Ты дважды могла погибнуть. Я этого не хочу. Чистова для меня никто и мне на нее наплевать и на ее клиентов тоже — живы они или на том свете… Они, кстати, живы? Не сомневаюсь, что ты тут же кинулась проверять!

— Я дозвонилась только до пятерых, да и то, сам понимаешь, по телефону не проверишь, действительно ли с тобой разговаривает какой-нибудь Сергей Степаныч, если ты его голоса не знаешь, — сердито ответила Вита. — Я уверена только насчет Журбенко, потому что говорила с ним раньше.

— И конечно же, ты рассказала им про письма!

— Я их предупредила, — произнесла Вита с нажимом. — Я не могу рассказывать о том, чего еще толком не знаю. Преподнесла им более реальную версию — письма могут быть отравлены — бумага пропитана неким ядом, проникающим через кожу.

— И кто-нибудь принял твое предупреждение всерьез?

— Не знаю, вряд ли. Только Журбенко, но он после покушения всего боится. Плохо, что я никак не могу дозвониться до Чистовой. Хотела бы я знать, как они Элину нашли. Это ведь не так-то просто. Неужели я все-таки где-то засветилась…

— Хватит! — решительно отрезал Евгений и хлопнул ладонями по одеялу. — Слышать больше не могу! С утра у меня дела в конторе — поедешь со мной. Надо будет — наручниками к себе прикую, поняла?! Ни по каким чистовским делам ты больше бегать не будешь. Если хочешь сохранить наши милые незатейливые отношения, то забудь обо всем этом.

— Вот так категорично?

— Да, вот так!

— Ладно, — сказала Вита с неожиданной кротостью и вышла из комнаты.

К тому времени, как она переоделась, умылась и почистила зубы, Евгений успел сердито заснуть. Вита скользнула в постель, выключила свет и, окунувшись в густую темноту, закрыла глаза. По шее ползали тонкие огненные змейки боли. Часы тикали оглушительно и так же оглушительно стучала за окном капель — весна начала подъедать пухлые сахарные сугробы. Сон не шел, и под закрытыми веками снова и снова вспыхивала одна и таже картина: вид из-под дивана — темная лужица на полу и длинная острая шпилька рядом, множество топчущихся ног и умирающая Элина, взлетающая вверх на чьих-то равнодушных руках. Что с ней случилось? И что случилось с остальными? Почему ей так легко удалось уйти из «Бриллианта»? Кто Кужавского убил? Почему Наташа пропала именно сейчас, когда ей так нужно с ней поговорить, и куда она пропала? Экс-мачеха, Виктория Костенко, тоже куда-то подевалась, и Семагина дома нет, хотя на работе сказали, что он уже полторы недели болеет. Кто и зачем копался в компьютере? Вопросы, вопросы… Вита чувствовала себя странно одинокой, испуганной и совершенно беспомощной перед этим неизвестным и непонятным и оттого пугающим, развернувшимся перед ней, как огромная вскрывшаяся ото льда река, вздувшаяся и неуправляемая, катящая мимо мутные желтоватые воды, в которых ничего не видно, но где-то в глубине может скрываться и чудовище. И не дай бог упасть в эту реку. Не дай бог.

* * *

Евгений-таки исполнил свою угрозу, и с утра каждый, кто заходил в маленький магазинчик «Пандора», мог видеть необычайно хмурую девушку в ярко-синей водолазке и черных брюках. Девушка сердито шелестела бумагами, презрительно кривила губы и качала головой, отчего ее волосы, заплетенные в две школьные косички, прыгали на плечах. Косички вообще-то шли девушке, но не сегодня — косички были веселыми задорными. Настроение же у девушки было отвратительным, и когда с ней здоровались, она, не поднимая глаз, бурчала в ответ:

— Здрассьте.

И сидевший рядом с ней небритый веселый молодой человек, что-то ищущий в компьютере, то и дело толкал девушку локтем и говорил вполголоса:

— Витка! На сердитых водку возят!

— А на надоедливых — тех, кто эту водку пьет! — огрызалась Вита, глядя в документ и не видя ни единого слова. — Макс, занимайся своими делами!

— А я чего делаю?! Женька нам сказал подготовить плодородную почву для вашей поездки. Я и готовлю. И ты подключайся. А то сидишь и бумаги дербанишь, а выражением лица только от икотки лечить! Еще пять минут такой работы, и будет у нас не плодородная почва, а бетон!

— Максим, лечите перхоть!

— Витка, — не унимался Пашков, — на сердитых водку возят!

— В-бога-душу-хэд-энд-шолдерс! Что ты прицепился?!

— Улибнитэсь. Ви такая карошая девушка. Обратите внимание на четвертую страницу.

Все, кто находился в «Пандоре», были при деле. Сама-ты-Барбара, закусив губу, занималась какими-то устрашающими бухгалтерскими таблицами. Султан с головой ушел в Интернет, хотя ему следовало бы находится не в Интернете, а дома в постели — он чихал, сморкался, вытирал слезящиеся глаза и то и дело заходился в лающем кашле или стучал зубами в ознобе. Сердобольная Аня в конце концов набросила на Ивана свою огромную песцовую шубу, и теперь за компьютером кашляла, содрогалась и издавала трубные звуки гора серебристого меха. «Пандорийцы» не могли на это смотреть спокойно и уговаривали:

— Ванечка, шел бы ты домой! Шел бы лечиться. Ты же так совсем разболеешься.

— Еще минуточку, — повторял Султан каждый раз. Он сидел уже третий час.

— Ваня, себя не жалеешь — нас пожалей. Ты же всех перезаразишь!

— Нет, это индивидуальное.

— Так хоть выпей что-нибудь от простуды! — и со всех сторон ему протягивали таблетки и пакетики, но Султан качал головой — лекарства он не пил принципиально, считая, что организм должен сам справиться с болезнью.

Артефакт и Николай Иванович разложили на одном из столов какие-то журналы и загадочные схемы и неторопливо обсуждали технические вопросы. Артефакт задумчиво тер пальцем свой большой нос и тот, постепенно краснея, становился окончательно похожим на клюв тупика. Аня сидела в кресле возле аквариума, поправляла пилочкой ногти и поглядывала на дискусов, а дискусы, неторопливо покачиваясь в прозрачной воде, поглядывали на нее. И те, и другая казались вполне довольными жизнью. Недоволен жизнью был только Черный Санитар и он же единственный был не при деле. Санитар удрученно бродил по магазину и пытался втянуть кого-нибудь из пандорийцев в разговор, но никто не втягивался, и Вова тосковал. Ему было скучно, он жаждал общения и нетерпеливо ждал, чтобы в магазин кто-нибудь зашел. Бродя, он вполголоса напевал себе под нос. Вначале он исполнял репертуар Михаила Круга, потом почему-то переключился на частушки, которые, в соответствие с настроением, выпевал на минорный лад довольно неприятным нудноватым голосом, тянущимся и прилипающим, как расплавленная пластмасса:

На дворе метет метель —
Нулевая видимость.
У ларька лежит мужик —
«Русская недвижимость»!

— Вовка, прекрати! — наконец не выдержала Вита. — Ну невозможно же, на нервы действует! Такое а капелла только в твоем любимом заведении исполнять, ей-Богу! Только тамошние слушатели такое выдержат — им уже все равно! Хочешь петь — иди через дорогу, в «Италию», заплати за караоке и пой, сколько душе угодно!

— Что такое, уже и попеть нельзя человеку! — возмутился Санитар, останавливаясь. Николай Иванович поднял голову и поправил очки.

— Какое ж это пение, Володя?! Со стороны послушаешь, так кажется — с кем-то плохо. Дрожь берет!

— Дрожь… Это фигня! Вот помню, к нам как-то мужика привезли. Его жена застукала с любовницей. Ну, любовница удрать успела, а мужик во время семейного разговора натурально получил по жбану мясорубкой. И пока он в отключке валялся, супружница взяла его же плоскогубцы и…

— Рябинин, я тебя сейчас сама убью! — взвизгнула Аня — из всех она была наиболее чувствительна к рассказам Санитара. Вова пожал плечами и несколько минут бродил молча, прислушиваясь к новостям которые передавала местная радиостанция, но когда новости сменились «Лепреконцами», он снова затосковал и запел — на этот раз не вполголоса, а в полную силу:

— Дойчен зольдатен унд официрен…