Мария Барышева - Мясник

• Название: Мясник
• Автор: Мария Барышева
• Жанр: Ужасы и Мистика

Наше время. Стечение обстоятельств возрождает и развивает необычный талант у художницы-любителя. Это свойство, проявляющееся только в процессе создания картин, усиливаясь с каждой нарисованной картиной, меняет окружающих людей и саму художницу. Воронка событий втягивает в себя всё больше самых разных персонажей и предметов. Сюжет держит в напряжении до самого финала. Яркие образы, динамика, глубоко и достоверно прорисованные характеры героев.

---

Вита фыркнула.

— Ступайте в свой гарем, мужчина, — сказала она и положила трубку.

Максим Венжин пришел минут через десять после звонка Султана, и за это время она успела слегка задремать. Когда Вита открыла дверь, то первым в квартиру ввалился не Максим, а Эдгар, восторженно хрюкая и отчаянно вертя остатком хвоста. С разбега он ткнулся лбом Вите в ноги, издал громкий чихающе-хрюкающий звук, в котором выразил всю радость от встречи, а после этого тяжело и неуклюже запрыгал вокруг, вернее, попытался это сделать, почти не отрывая лап от пола, извиваясь всем своим упитанным телом и клацая когтями. Из смеющейся пасти тянулись серебристые нити слюны, в маленьких глазах, спрятавшихся среди старческих складок кожи, светилось обожание.

— Продажная шкура, — добродушно сказал специалист в области нефрологии, закрывая входную дверь и стряхивая с себя остатки снега. — Ну и погодка — просто шабаш какой-то! Гладь псину, Витка, гладь усердней — я Эдгара специально привел. Такие вот эдгары получше любых лекарств нервы лечат… да и не только нервы — научно доказанный факт… Эдгар, а ну перестань галопировать — перебудишь всех! Вот же все-таки мамонт вырос, а?! Куда мне куртку пристроить? Мокрая.

— Давай сюда, — Вита забрала куртку и пошла в гостиную, Максим двинулся следом, приглаживая мокрые волосы и вздыхая, бульдог же развернулся и торопливо затрусил в сторону кухни.

— Женька мне в общих чертах рассказал, что случилось, и, честно говоря, я ожидал увидеть тебя в более… э-э… расстроенном виде, — сказал Максим, садясь на диван, ставя на журнальный столик аккуратный дорогой портфель и открывая его. — Но выглядишь ты не так уж плохо.

— Отошла слегка, — отозвалась Вита, пристраивая куртку. — А что, доктор, может водки?

— За фонендоскопом не пью, — Максим покачал головой. — Вот после можно и отведать. Ну-с, снимайте бурнус.

— Жека, наверное, тебе не объяснил — попортили мне только шею и голову, так что необходимости в полном разоблачении нет.

— Да? — Максим пожал плечами, извлекая из портфеля какие-то инструменты и лекарства. — Как человек и друг — рад, что дело ограничилось только этим, но, конечно, с профессиональной точки зрения — жаль.

— О какой профессии идет речь?

— Не придирайся к словам, — сердито заметил Максим, приглаживая свои рыжеватые усы.

Тщательно осмотрев Виту и потребовав от нее полного отчета о происшедшем, Венжин сообщил, что ничего страшного нет — на голове просто обычная шишка, а что касается шеи, то никаких серьезных повреждений нет, но еще недели две будет болеть.

— Повезло тебе, подруга, — говорил он, снимая упаковку со шприца. — Пара дырок у тебя на шее как раз рядышком с сонной артерией — чуть левее бы дернули — были бы проблемы. Хорошо, что проволока так аккуратно снялась. Видела б ты ту женщину, которую к нам привозили! Мало того, что шея черт знает на что похожа, так до этого у нее еще артериальное кровотечение было — еле заперли.

— А у меня…ой!.. у меня следы останутся? — деловито спросила Вита, обдумывая услышанное. Максим фыркнул.

— Ну конечно, какой еще вопрос может задать женщина?! Нет, следов не будет… дай бог, чтобы заражение не пошло. Но я хорошо тебя обработал — вроде не должно ничего… А пальчики-то у нас дрожат до сих пор.

Вита опустила глаза на свои руки и с неудовольствием увидела, что он прав. Кроме того, пальцы не только дрожали, но и были в ужасном состоянии — почти половина ногтей сломаны. Она быстро спрятала руки за спину.

— Ничего, сейчас отпустит, — добродушно заметил Венжин, — и боль уйдет. Это нормально. Вот если бы ты после всего вообще никак не отреагировала или вдруг веселиться начала, песни петь, я бы задумался — а не обратиться ли к братьям из душевного ведомства. Можешь не верить, но я очень рад, что с тобой все обошлось.

— С чего вдруг? — спросила Вита, тревожно наблюдая, как он извлекает из портфеля какие-то упаковки и пузыречки. — Ты же считаешь меня гарпией.

— Своя все-таки, как-никак, привык. А так Женька бы новую завел, изучай ее опять, привыкай. Может, еще хуже бы оказалась.

— Демагог! — кисло заметила Вита. — Что-то Эдгар притих на кухне.

— Наверное, нашел что-нибудь.

— Там кроме коньяка ничего нет.

— Коньяк, — ласково произнес Максим, — это хорошо. Утром отвезу тебя к нам, чтобы кровь на анализ взяли.

— Зачем?

— Вроде взрослый человек, а вопросы детские. Хрен его знает, что он с этой проволокой делал, кого ей до тебя душил! На ней чья угодно кровь могла остаться — думаешь, он проволоку стерилизовал после каждого раза?! Бабы той так точно оставалась. Черт ее знает, здорова она или нет! Подстраховаться никогда не помешает. Понимаешь меня?

— Более чем.

В гостиную вошел Эдгар, неторопливо проследовал к дивану, забрался на него и с блаженным вздохом вытянулся среди подушек. Вита попробовала его столкнуть, но из этого ничего не вышло — Эдгар только укоризненно вздохнул и заерзал, устраиваясь поудобней. Вита легла на диван и положила ладонь на теплый толстый бок бульдога, глядя на шкаф, на стройные ряды книг на полках, и книги вдруг качнулись, поплыли куда-то далеко, и вместе с ними поплыли и диван, и посапывающий рядом Эдгар, и вся комната, и сквозь сгущающийся, набирающий силу сон она только и успела, что почувствовать, как ее заботливо накрывают одеялом и услышать, как далекий голос специалиста в области нефрологии произносит:

— Вот и хорошо, это сейчас самое правильное, ничего больше тут не поделаешь… а коньяк у нас, значит, на кухне… спать — это лучшее, сны очищают душу, прокаливают…

Возможно, последние слова ей уже снились… а может и все снилось — давным-давно снилось — и Максим, и злые глаза Евгения, и мертвый человек, в чьи раскрытые глаза сыпался снег, и боль от стягивающейся на шее проволоки… может, все приснилось, даже Чистова… а утром все это превратится лишь в туманный осадок где-то в глубине памяти, а может, и вовсе исчезнет, как бывает со всеми дурными снами.

* * *

— Это самая бредовая история из всех, что мне доводилось слышать! — сказал Евгений. — И уж тем более не ожидал услышать ее от тебя! Вита, ты мне всегда казалась достаточно здравомыслящим человеком, образованным — как ты могла поверить в такую чепуху?! Гос-споди!

Он натянул на себя одеяло, закинул руки за голову и сердито уставился в потолок. Вита, сидевшая рядом на постели, посмотрела на него не менее сердито. Конечно, она не ждала от Евгения сочувствия, но рассчитывала хоть на какую-нибудь интеллектуальную помощь — на версии, на предположения, вдвоем все можно было бы старательно разложить по полочкам и разобраться с каждой деталью, отделить совпадения от закономерности, понять, какую часть от невозможного допустимо перевести в статус реального… Но, судя по всему, Евгений счел все такой несусветной чушью, о которой даже говорить не стоит, и по его невысказанному мнению ей следует признать свою ошибку, допущенную из-за временного помутнения рассудка, и выбросить всю эту историю в мусорное ведро — это было написано на его лице настолько отчетливо, что в озвучивании не нуждалось.

Уехав глубокой ночью, Евгений вернулся домой только под вечер следующего дня, промокший и хмурый. От Венжина и Эдгара, к тому времени, конечно, не осталось и следа, если не считать щедро обслюнявленного дивана и пары подушек, а сама Вита, чувствовавшая себя немного получше, сидела на полу, и вокруг нее громоздились баррикады из книжных томов. Взглянув на приятеля, она отложила тетрадь, в которую делала выписки, и молча ушла на кухню, и вскоре Евгений блаженствовал, жадно поедая рассольник с почками, над которым поднимался сытный горячий пар, и вгрызаясь в огромный кусок хлеба, и пытаясь жевать и говорить одновременно.

Новости он принес не то, чтобы плохие, но странные. Ни пакета Виты, ни ее шапки за гаражами никто из милиционеров не находил — они исчезли бесследно, все найденные вещи принадлежали пострадавшей женщине. Милицию и «скорую» на место происшествия вызвал какой-то мужчина, причем очень подробно объяснил, где это место находится, а также сообщил, что пострадавшая спряталась между гаражами и что у нее венозное кровотечение. Об убитом он не сказал ни слова, и когда машины прибыли на место, кроме названной женщины и трупа мужчины в женском пальто, там никого не было. Женщина сейчас находится в больнице, в стабильном физическом состоянии, чего пока нельзя сказать о психическом. Говорить она не может, но из нескольких предложений, которые она нацарапала на листке бумаги, можно было достаточно ясно представить себе, что произошло. Кто застрелил душившего ее мужчину не видела, помнила только, как из-за гаражей выскочил какой-то парень маленького роста в темной куртке и что-то закричал, после чего мужчина ее отпустил, а что было дальше — не знает. Лицо парня видела очень смутно, узнать не сможет. В любом случае считается, что мужчину, в котором был опознан оператор с «Веги ТВ» Аристарх Сергеевич Кужавский, застрелил именно этот низкорослый парень.