Мария Барышева - Последнее предложение

• Название: Последнее предложение
• Автор: Мария Барышева
• Жанр: Ужасы и Мистика

Главный герой по имени Роман, житель провинциального российского города, закован в броню иронии, жестко огрызается и выставляет иглы навстречу любому общению. По типу: «не троньте меня, вам же лучше будет». Он становится свидетелем нескольких необъяснимых смертей совершенно рядовых граждан своего города. Его, уволенного архитектора, нанимает водителем катера для экскурсий и пикников друг детства, бизнесмен, вернувшийся в родной город. Через какое-то время его катер фрахтует на неделю странная девушка. За ним пристально наблюдает инспектор уголовного розыска, подозревая, что неспроста Роман становится свидетелем загадочных и трагических проишествий. Сам Роман в каждом из этих проишествий видит странного светловолосого мальчика…

---

— А тебе-то это зачем? — искренне удивился он, но, почувствовав безмолвную вспышку ярости, поправился: — В смысле, ты-то тут не при чем.

— Хотелось бы верить… — задумчиво пробормотала она, глядя в потолок. — А вдруг их послал Гельцер? Из-за того, что ты сегодня…

— Из-за того, что я влез в ваш разговор и вел себя неподобающим образом? — Роман приподнялся на локте, глядя на нее с усмешкой. — Этот твой Гельцер что — буйнопомешанный?!

— Вообще-то нет. Разумный, сдержанный человек. Деловой. Но…

— Что но?

В обращенных на него глазах мгновенно что-то захлопнулось, и Рита ответила как-то поспешно.

— Он был компаньоном моего мужа, а я его мало знала… так, по всяким торжествам. Я просто хотела сказать, что со временем иные люди могут измениться до неузнаваемости. Может, он решил, что у нас с тобой… приревновал. Он ведь меня замуж зовет… почему-то.

— А ты, значит, не хочешь, — задумчиво произнес Роман и внимательно посмотрел на нее — так внимательно, что Рита вдруг съежилась, а потом взвилась с пола в оскорбленном прыжке, и Савицкий в тоске прикрыл веки, подумав, что драк в последнее время было уже более чем достаточно. Рана в боку назойливо саднила, как бы напоминая о своем существовании.

— Ты слышал наш разговор, не так ли?! Слышал! Я еще тогда увидела это по твоей физиономии! Да, так получилось, что я была вынуждена передать Диме часть бизнеса, оставшегося после мужа. И ты решил, что мне вздумалось его вернуть таким затейливым способом?! Воспользоваться его неожиданной влюбленностью, закадрить первого встречного мужика и натравить на него возревновавшего Гельцера таким образом, чтобы он полностью засветился?! А то и самой поднанять толпу, а потом каким-то образом указать на несостоявшегося жениха — мол, это он, злодей, посадите его, а я, пожалуй, заберу все назад?!

— Занятный триллер, но начисто лишенный логики и возможности претворения в жизнь, — сказал Роман несколько ошарашено и лениво посмотрел на ее возмущенное лицо. — Ничего подобного я не решил. Но ты, девочка, затеяла какую-то странную игру. Ты нанимаешь именно меня… черт с ними, с личными катерами, но ты нанимаешь именно меня и уж точно не из-за каких-то там рекомендаций. Ты ко мне клеишься, хотя я тебе неприятен во всех отношениях. Ты таскаешь с собой пистолет. Ты знаешь мой адрес и отслеживаешь мои сегодняшние передвижения, ты ввязываешься в драку из-за человека, который, опять же, насквозь тебе неприятен, ты запросто идешь в гости к этому человеку и запросто с ним болтаешь, хотя не знаешь его совершенно. Проще говоря, ты изо всех сил опекаешь человека, на которого лично тебе глубоко наплевать! Может, я и частенько демонстрирую чудеса глупости, Рита, но я не умственно отсталый. Тебе что-то от меня надо. Что?

Она криво улыбнулась — улыбка была дрожащей, натянутой.

— А может я просто воспылала к тебе необузданной страстью?

— Ага, — Роман кивнул, садясь. — На предмет необузданной страсти не смотрят так, будто он в любую секунду извлечет топорик из неожиданного места и приступит к кровавому убиению. Ты напугана, Рита. Я знаю тебя третий день и третий день ты напугана до смерти.

Рита посмотрела на него так, словно на сцене и в самом деле появился обещанный топорик, после чего изящно прислонилась к стене, завела ногу за ногу и покачала головой с какой-то старческой умудренностью. Ее лицо выражало глубочайшую горесть и обиду.

— Ну и фантазии у вас, Роман Андреич. Вот так-то — пытаешься кому-то помочь, а тебе взамен…

— Ладно, мадам Горчакова, — Роман осторожно поднялся и потер голую грудь, — был неправ, излагал бред, вызванный ликованием уцелевшего организма и принятием лкоголя. Великодушно прошу извинить. Может поцелуемся в знак примирения? Или еще полежим рядышком на полу? Можно и не просто полежать.

Рита негодующе вскинула брови.

— Только недавно вы утверждали, что я дико вам не нравлюсь, а теперь…

— Ну, надо ж чем-то заняться, — он пожал плечами. — К тому же, физическая симпатия и душевная часто очень сильно разнятся. А мой общественный статус, похоже, тебя не волнует. Раз начали — давайте соответствовать задумке.

Она покачала головой.

— По-моему, ты просто ненормальный.

— Да ну? А я-то голову ломаю — и что ж со мной не так?

Рита глубоко вздохнула, подняла взор к потолку, после чего отошла к стене и снова принялась разглядывать картины. Роман закурил, пытаясь понять, почему она не уходит. Он был бы не прочь отдохнуть, но и выставлять ее не хотелось. Рита подняла руку и отбросила волосы с плеча на спину — небрежный жест, на этот раз начисто лишенный картинности, и Роману, смотревшему на колыхающиеся золотистые пряди, вдруг совершенно некстати вспомнились слова Гельцера. Ему подумалось, что хрупкие красивые игрушки могут безнадежно сломаться в грубых руках. Привлекательная внешность осталась, но что там теперь под ней — неизвестно. Хотя, впрочем, и что раньше там было, неизвестно тоже. И чего же она все-таки так боится?

— Дворцы, храмы… — Рита повернула голову. — Вижу, ты большой поклонник архитектуры?

— Можно и так сказать.

— И какое же произведение архитектуры твое любимое?

Секунду Роман задумчиво смотрел на нее, потом неохотно ответил:

— Хазнет Фируан. Еще его называют Эль-Касна, Каснех аль-Фарун… много интерпретаций.

— Сокровищница божественных фараонов? — блеснула Рита эрудицией. — Это в пещерной Петре, в Иордании, да?

— Была там? — с интересом спросил Савицкий. Она покачала головой.

— Не довелось. Во Франции была, на Кипре… ну, по стандарту. А там нет, только фотографии видела… и в «Индиане Джонсе» видела… Но почему именно она? Грандиозное, конечно, сооружение, но как-то слишком уж декоративное.

Роман неожиданно обиделся, будто коллекционер, в присутствии которого незаслуженно охаяли жемчужину его коллекции.

— А мне так не кажется. Идеальная симметрия и идеальная красота. Эти шесть огромных коринфских колонн, которые словно уходят в самое небо… А скульптуры на фасаде — где еще увидишь такую смесь древних культов? Египетские боги запросто соседствуют с развеселыми олимпийцами, боги древней Аравии с богами римлян — словно в знак того, что все религии могут мирно сосуществовать, так же как и те, кто в этих богов верит. Но и не это главное, не отдельные детали — для меня она прекрасна целиком… В некоторые вещи влюбляешься раз и навсегда, не доискиваясь причин.

— Обычно так говорят о людях, — как-то мрачно заметила Рита. Он пожал плечами.

— Может, я не совсем правильно выразился… Для меня это не просто строение — это как некий символ, воплощение всей красоты, которую хотелось бы увидеть, всех желаний, которые хотелось бы осуществить. Это что-то волшебное, как вход в легенду, в какой-то невероятный мир… Возможно, окажись я там, то и не решился бы в нее войти. Наверное, стоял бы и смотрел… долго смотрел, чтобы запомнить на всю жизнь. Если я закрою глаза, то могу увидеть ее, как наяву, хотя это видение будет в чем-то отличаться от настоящего храма Петры. Я буду видеть собственный Хазнет Фируан. Думаю, у каждого человека есть собственный Хазнет Фируан. Одни уже нашли его, другие ищут, третьи не найдут никогда.

— И ты бы хотел его увидеть наяву, а не закрыв глаза? — спросила Рита — почему-то шепотом, глядя на него с непонятным выражением.

— Хотел бы. Возможно и увижу, — Роман чуть улыбнулся. — И это обязательно будет раннее утро, когда розовый песчаник становится еще розовее от восходящего солнца, и храм настолько красив, что кажется призраком и, в то же время, еще более реальным, и чудится, что он восходит в небо вместе с солнцем, — он подмигнул Рите, которая слушала его с отрешенно-умиленным выражением лица, словно профессор, внимающий ответу блестящего студента. — Ну, это я так представляю.

— А саму Петру… ну, не только этот храм, ты хотел бы увидеть?

— Да. Но не так, как Хазнет Фируан, хоть он и часть от целого. Просто интересно посмотреть на город-сказку.

— Одна моя знакомая была в Петре, — с неожиданной мрачностью сказала Рита. — И она не показалась ей похожей на сказку. Больше всего она показалась ей похожей на огромное красивое кладбище.

— Каждый видит по-своему.

Рита, что-то пробормотав, подошла к компьютерному столу и принялась с интересом разглядывать висящие вокруг рисунки зданий.

— Не знала, что ты такой мечтатель, — она чуть повернулась, прижимаясь бедром к столешнице, и Роман заметил взгляд, который она бросила на монитор — взгляд, наполненный отчетливым отвращением. — Какая же твоя главная мечта?

— Как у всех, — Савицкий опустился на диван и воткнул окурок в хрустальные ладони. — Куча денег и доступных хорошеньких девушек.

— А если серьезно?

— А если серьезно, то не твое дело.