Александр Плонский - Алгоритм невозможного

• Название: Алгоритм невозможного
• Автор: Александр Плонский
• Жанр: Космическая фантастика

Александр Филиппович Плонский (родился в 1926 году) — русский прозаик и ученый.

Доктор технических наук, профессор, автор около 40 научных монографий. Лауреат 1-й и 2-й премий Всесоюзного конкурса на лучшее произведение научно-популярной литературы, лауреат премии журнала «Вокруг света» за фантастический рассказ «Экипаж». Работает профессором кафедры «Радиоэлектроника» Государственной морской академии им. адмирала Ушакова. Ветеран Великой отечественной войны. Почетный работник морского флота России. Живет в Новороссийске.

Александр Плонский — автор 79-и научно-фантастических рассказов и двух сборников — «Плюс-минус бесконечность» (1986) и «Будни и мечты профессора Плотникова» (1988), романов «По ту сторону Вселенной» и «Алгоритм невозможного».

---

— Лист Мебиуса?

— Или петля Мебиуса, как говорят иначе. Так вот, я предположил, что у нашей Вселенной есть зеркальное отображение. Любая точка во Вселенной-1 связана с подобной точкой во Вселенной-2 бесконечной петлей Мебиуса.

— Допустим, — осторожно сказал Седов. — Но что из этого следует?

— Представь теперь, что на лицевой стороне такой петли Мебиуса наша

Земля-1, а на оборотной — ее зеркальное отображение, то есть Земля-2. Вдоль самой петли расстояние между ними бесконечно велико. Однако их разделяет лишь толщина ленты, а она бесконечно мала. Я назвал ее барьером ирреальности, — добавил Великий Физик гордо, словно именно в названии заключалась суть сделанного им открытия.

— Насколько я понимаю, это лишь гипотеза? — сдержанно спросил Преземш.

— Вот мы ее сегодня и подтвердим, — с ноткой обиды ответил ученый.

— Еще раз.

— Еще раз? Неужели «феномен Соля»…

— Вот именно. Соль ухитрился преодолеть барьер ирреальности. Разумеется, то же самое, но в обратном направлении, сделал его зеркальный антагонист.

Произошел обмен, понимаешь? Вот почему у нашего героя сердце справа!

Седов вскочил.

— Значит, здесь не настоящий Соль?

— Они оба настоящие. Две ипостаси одного человека, ясно? Жаль, ничего не помнит. Было бы так интересно узнать о Земле-2. Ведь зеркальная симметрия может распространяться и на исторический процесс. А вдруг им удалось избежать того мерзкого, что омрачило нашу историю, — мечтательно проговорил

Великий Физик.

— Боюсь, ты противоречишь самому себе! — трезво рассудил Се-дов.

— Знаю, Абрагам. Но все в мире построено на противоречиях…

— Фантазируешь, Павел!

— Ученый без фантазии — нуль.

— А тебя не смущает, что амнезия Соля избирательна? Он ведь помнит происходившее до столкновения. И, если не считать «перевертыша», ничего парадоксального в его воспоминаниях нет.

— Мне это кажется странным, но не более того. Нельзя исключить, например, избирательную очистку и даже пересадку памяти от Соля-1 к Солю-2 и наоборот. Во всяком случае, по сравнению с зеркальной перестройкой организма это мелочь.

— Ничего себе, мелочь!

— Все относительно, Абрагам.

— А можешь объяснить фантастическое возвращение Соля? — недоверчиво спросил Преземш. — Тоже пустяки?

Великий Физик задумался.

— То, что произошла телепортация, у меня не вызывает сомнений. Но кто за всем этим стоит? Есть, правда, одно предположение…

— Ну?

— Пока говорить рано.

Седов обиженно хмыкнул.

— В школе ты был самым скрытным из нас. Таким и остался! Растолкуй по крайней мере, как Соль сумел перескочить через этот…

— Барьер ирреальности? — подсказал Великий Физик.

— Вот-вот. Только не забывай, что имеешь дело с абсолютнейшим профаном.

— Я связываю уникальную способность Соля с триангулярной составляющей пси-поля, у него она достигает поразительно высокой напряженности.

— Триангулярная составляющая… — неуверенно повторил Преземш. — А что это такое?

Великий Физик крякнул от досады.

— Ты не знаешь элементарных вещей, Абрагам. Смотри, вот система уравнений

Бардина-Прано. — Настенный дисплей высветил вязь математических символов. -

Если ограничить пределы колмогоризации…

— Довольно! — закричал Седов. — Ты что, смеешься надо мной, Павел? В школе мы сидели за одним пультом, и мои способности к точным наукам тебе известны.

— Как же, помню. Но думал, ты с тех пор поумнел. Не зря же стал

Преземшем!

Седов грустно покачал головой.

— Мне бы следовало обидеться, да не могу, потому что сам ценю себя не слишком высоко. Оттого, очевидно, меня и избрали президентом.

— Ох уж эта скромность паче гордыни, — проскрипел Великий Физик. — Так и быть, попробую объяснить на пальцах. Существуют экстрасенсы, или же сенситивы, телепаты, псиэнергисты. От нормаль-ных людей они отличаются способностью напрямую, без участия посредников — органов чувств, взаимодействовать с окружающей средой, обмениваться с ней высокоорганизованной энергией и ин-формацией. Их пси-поле не локализовано, как у прочих, а волнообразно распространяется в пространстве, оказывая влияние на его потенциал. Кстати, еще один природный дар — ясновидение это простейший частный случай телепортации.

— И твои уравнения…

— Уравнения Бардина-Прано дают лишь приближенное описание сложнейшего комплекса явлений. Полагаю, что более совершенный математический аппарат позволит досконально объяснить не только эти явления, но даже значительно более сложное — провидчество!

— Это уже мистика!

— Нисколько. Всему есть материалистическое обоснование. И если пересмотреть представление о времени…

Седов сдавил рукой лоб.

— Значит, Соль экстрасенс?

— Да, причем исключительной силы. Диапазон его сверхчувственного восприятия далеко выходит за рамки обычных, достаточно хорошо изученных проявлений. Удивительно, что сам он об этом не догадывается. Более того, с тех пор, как узнал о ст руктурной перестройке своего организма, испытывает что-то вроде комплекса неполноценности.

— Ты с ним продолжаешь сотрудничать?

Седову показалось, что Великий Физик старается скрыть смущение.

— В этом нет необходимости. Удалось смоделировать его уникальные способности. Сейчас в моем распоряжении генератор триангулярного поля напряженностью в тысячи «солей».

Преземш заговорил неожиданно жестко:

— Словом, человек превратился в единицу физической величины. «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить», так что ли? И ты даже не поинтересовался его дальнейшей судьбой?

— Не до того было, — попробовал оправдаться Великий Физик.

— Эх, Павел, — с горечью сказал Седов, — люди всегда оставались для тебя на втором плане. — Вот и Соль, уже отработанный материал, да?

— Говорю тебе, был занят! — На этот раз в голосе ученого преобладало раздражение. — Кстати, ты тоже мог бы позаботиться о нем. Почему же не позаботился?

Преземш мучительно покраснел.

— Замечание справедливо. Я не имею морального права осуждать тебя, потому что сам поступил не лучше…

Эти слова подействовали на Великого Физика сильнее, чем упрек.

— Чего уж там, Абрагам… Действительно, неладно получилось. Но, поверь, я заглажу вину. Вот сейчас закончим эксперимент, и сразу же займусь Солем.

Обещаю тебе. Ну, по рукам?

Седов облегченно рассмеялся.

— Уникум ты, Павел. Почище, чем Соль!

— Мы с тобой заговорились, — произнес Великий Физик озабоченно. — Нам пора, пойдем.

Они перешли в примыкающую к кабинету лабораторию. В первый момент Седов решил, что она пуста. Однако, приглядевшись, он различил в глубине помещения двухметровую полупрозрачную пирамиду. Рассеянный свет бестеневых поликогерентных ламп скрадыва л ее очертания.

— Что ты задумал? — подавляя тревогу, спросил Преземш.

— Сейчас узнаешь.

— Скажи, эксперимент опасен?

— В определенной мере.

— Зная тебя, нетрудно догадаться…

— Держи свои догадки при себе, Абрагам! — перебил Великий Физик.

— И все же…

— Я вправе распоряжаться собственной жизнью.

— Подожди, Павел, — попросил Седов. — Я хочу перед тобой исповедаться.

— Другого времени не нашел?

— Его может и не оказаться.

— Говори. Но ни одного лишнего слова!

— Знай, что я всю жизнь тебе завидовал.

— Ты? Мне? — изумленно воскликнул Великий Физик. — Не верю! Это тебе, баловню судьбы, можно позавидовать. Блеску твоей жизни…

— Мишуре!

— …Круговороту событий, в центре которых ты неизменно нахо-дишься.

В твоих руках…

— Ошибаешься, Павел! Роль политика в нашем упорядоченном мире ничтожна! К счастью, прошло время закулисных интриг, столкновения партийных интересов, борьбы фракций. Тогда, действительно, роль личности в истории была неадекватно велика. Хитрый и беспринципный политик мог спровоцировать революцию, вспышку национализма, государственный переворот. Но сейчас все это выглядит дикостью. Созданный нашими прадедами механизм общественных отношений напоминает корабль, в котором нет капитанского мостика. Он самоуправляем. И от капитана, неважно, что его именуют Преземшем, практически ничего не зависит. Поверь, я лишь непременный элемент протокола, свадебный генерал, — было в старину такое ироническое выражение…

— Прошлый раз ты сравнивал себя с английской королевой, — едко сказал

Великий Физик, расценивший слова Преземша как своего рода кокетство.

— Зачем же так… — огорчился Седов. — Поверь, Павел, тысячи людей могли бы с успехом меня заменить. Тебя же не заменит никто.