Карен Монинг - Темный горец

• Название: Темный горец
• Автор: Карен Монинг
• Издательство: Dell Publishing
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 9780440237556

Путешествие в мир древней магии, захватывающей чувственности, волнующее путешествие во времени… Путешествие в мир Тёмного Горца. Пересекающий континенты и столетия, этот роман столь же увлекательный, сколь чувственный – наэлектризованный приключениями, которые перехватят у вас дыхание

Я Дэйгис МакКелтар, мужчина с одной чистой совестью и тринадцатью нечистыми, вынужденный насыщать свои самые тёмные желания… Из своего пентхауса над Манхеттеном, Дэйгис всматривается в сверкающий город, что взывает к тьме внутри него. Шотландец из шестнадцатого века, застрявший между мирами, он сражается, обречённый на поражение, в битве с тринадцатью Друидами, которые владеют его душой, обрекая его на погоню за неутолимой чувственностью. Когда Хло Зандерс, специалист по антиквариату, попадает в его мир, она обнаруживает в нём ненасытного и непреодолимо соблазнительного самца альфу. И вот она уже вовлечена в древнее пророчество, которое умчит её назад во времена средневековой Шотландии. Погружённая в мир непреходящей магии и тёмного соблазна, ей предстоит испытание, которое она никогда не забудет: сражаться с тринадцатью зловещими духами за сердце неотразимого мужчины.

---

    Когда она сменила позицию, облокотившись бочком на мягкие подушки, её груди прижались друг к другу над вырезом её платья, и вожделение ожило внутри него. Хотя он любил её после пробуждения, как делал это каждое утро, он снова до боли захотел зарыться лицом в эту аппетитную ложбинку, целовать, лизать и покусывать, пока она не станет задыхаться и выкрикивать его имя.

    Прошедшие десять дней пролетели быстро, намного быстрее, чем этого хотелось Дэйгису. Он хотел остановить время, удлинить каждый день, растянуть его длиной в год. Втиснуть целую жизнь в сейчас, высосать досуха из него сладковато-горькую радость того, что он был со своей половинкой.

    Сладкую, потому что у него была его женщина.

    Горькую, потому что он вынужден был держать язык за зубами и не дать тех обещаний, которые он сгорал от желания произнести. Обещания, которые не принадлежали ему, чтобы их давать, поскольку его будущее было неясным. К его безмерному раздражению, он не мог рассказать те незначительные факты, которыми располагал, тоже, потому как Хло всё ещё не спросила его о ”проклятии”.

    Он хотел рассказать ей. Ему надо было рассказать ей. Надо было знать, что она осознавала то, чем он был, и могла принять это. Трижды он прощупывал почву, один раз в её сне, позже, во время прогулки с ней по саду под серебристым полумесяцем. В своём сне она вздрогнула и ускользнула. Во время бодрствования она делала то же самое.

    В третий раз, когда он начал говорить об этом, она потянула его голову вниз и воспользовалась одной из его тактик: она закрыла ему рот поцелуем и заставила его забыть не только то, что он собирался сказать, но и то, в каком столетии он находился.

    Ему было не свойственно отказываться от противостояния в сложной ситуации, но он неохотно уступал её сопротивлению и в настоящее время пустил всё на самотёк.

    У него не было сомнений, что в конечном счёте она спросит. Кто-кто, а уж Хло была цепко любопытной. Он знал, что загрузил её огромным количеством вещей за очень короткий промежуток времени: путешествие во времени, Друиды, легендарные расы, новые реликвии, запросы его ненасытного, здорового либидо. Она доказала, что могла быть в высшей степени гибкой. И если ей надо было немного времени для того, чтобы пойти своим окольным путём в том, чтобы снова начать задавать вопросы, он естественно не мог скупиться и отказать ей в передышке.

    Таким образом за последние десять дней, он сконцентрировался вместо этого на сладкой половине сладковато-горькой радости, получая поддержку от её солнечного оптимизма и нескончаемого энтузиазма. За каждый день, что проходил, он становился всё более околдован ею. Он знал, что она была умной и сильной, что у неё было верное сердце, но были ещё и мелочи в ней, которые по-настоящему очаровали его. То, как её глаза широко распахивались от восторга, когда Сильвен зачитывал выбранный отрывок одного из текстов. То, как она стояла, нависнув над Договором полчаса с сжимающимися руками, но отказываясь прикоснуться, потому что не рискнула бы повредить мягкое золото не более чем отпечатком пальца. То, как она гонялась за его младшими сводными братьями по залу по вечерам после ужина, притворяясь ”маленькой свирепой зверюшкой”, пока они не начинали визжать от восторга и напускного страха. То, как она дразнила его вздорного отца, мило с ним кокетничая, пока ей не удавалось вызвать румянец на его морщинистых щеках и улыбку на его губах, изгоняя тревогу из его грустных карих глаз.

    Он гордился той женщиной, какой она была, испытывая к ней яростные собственнические чувства. Он был неистово рад, что он был тем, кто разбудил её желание к близости, что он был тем, кому она вверила маленькую частичку своего сердца.

    Да, он знал, что затронул её сердце. Она не была той девушкой, которая могла скрывать свои чувства, она просто не обладала подобной защитой. Хотя она не сказала тех слов, он видел это в её глазах и чувствовал это в её ласках. Ни одна женщина никогда не прикасалась к нему так, как делала это она. Порой казалось, что она прикосалась к нему почти с почитанием, словно, как и он, благоговела, что они так совершенно подходили друг другу, словно две смыкающиеся деревянные детальки, вырезанные из одного дерева.

    Она понятие не имела, что делала с ним, когда одевалась в цвета его клана, прогуливаясь по дому его детства. Она заставляла его чувствовать себя полностью примитивным воином и любовником, мужчиной необузданных нужд и первобытных законов. И единственное, что могло бы добавить этому сладости, это возможность ему самому облачиться в цвета Келтаров снова.

    Но это была терпимая потеря. В то время, когда он мало чего ожидал от жизни, Хло подарила ему всё, включая вновь пробуждённую способность удивляться и надеяться, которую он потерял так много лет назад. Вересковые поля вновь, казалось, изобиловали распускающейся жизнью. Куда бы он не посмотрел, он видел что-нибудь красивое: маленькую лесную куницу, принюхивающуюся к ветерку, золотистопёрого орла, парящего над головой, увенчённый рыжеватой листвой величавый, а, может, попросту величественный дуб, мимо которого он проходил сотни раз, но никогда по-настоящему не видел. Ночное небо, блистающее звёздами, снова казалось наполненным тайнами и чудесами.

    Хло была лучиком солнечного света, который пробился сквозь штормовые тучи, под которыми он жил так долго, и озарял его мир.

    Она отдавалась целиком и полностю, без условностей и оговорок их близости. Она любила прикасаться, более того, казалось, она страстно этого жаждала. Её маленькая ручка постоянно проскальзывала в его руку, или она погружала их в его волосы, почёсывая кожу его головы своими ногтями. Как одичавший кот, обладающий абсолютной свободой, но не знающий места, которое мог бы назвать своим домом, он смаковал своего рода постоянство привычных прикосновей знакомых рук.

    Он был прав, думая, что с ней занятия любовью могли бы дать неописуемый результат, который раньше ему никогда не доводилось испытывать. Секс всегда успокаивал и смягчал его, расслабляя мускулы, снимая психическое напряжение, но сейчас, когда он чувствовал себя удовлетворённым, прижимая к себе Хло, у него на сердце тоже было покой.

    Но если его настоящее было безбрежным и солнечным голубым небом, то его будущее было наполнено предвещающим раскатом разрушительных грозовых фронтов.

    И он не смел забывать об этом.

    Он оторвал свой взляд от Хло и сделал глубокий вдох, с трудом возвращая свои мысли к менее приятным вопросам.

    За прошедшие десять дней, хотя он и Сильвен обнаружили в изобилии давно забытые сведения о их клане в библиотеке в комнате и узнали больше о их назначении, как Друидов, чем когда-либо знали, они нашли только скудную информацию о своих покровителях и не нашли никаких упоминаний о тех тринадцати. Сильвен надеялся, что они могли найти какой-нибудь способ связаться с Туата Дэ в старинных записях, но Дэйгис не разделял оптимизма своего отца на этот счёт. Он не был уверен, что древняя раса всё ещё существовала. А если она существовала, почему тогда они не потрудились показаться кому-нибудь из Келтаров? Он бы не удивился, если бы узнал, что они разбросали свои ловушки в промежуточном пространстве и ушли тысячи лет назад, чтобы никогда не возвращаться.

    Поиски занимали много времени. В двадцать первом столетии информации было недостаточно, сейчас её было слишком много, и пробираться сквозь её дебри было грандиозным предприятием.

    Он не забеспокоился бы по этому поводу, если бы недавно не заметил кое-что, что дало ему понять, что настало решающее время: его глаза больше не возвращались к золотистому цвету, несмотря даже на их постоянные занятия любовью. Нет, его глаза сейчас были цвета сверкающей меди и темнели дальше с каждым днём.

    Несмотря на то, что он не пользовался магией, несмотря на то, что он непрерывно предавался любви, несмотря на то, что те древние больше не говорили, темнота внутри него тем не менее его изменяла, в той же манере, как вино неминуему проникало и впитывалось в бочку, в которой хранилось.

    Он чувствовал, как те тринадцать становятся сильнее, а он сам чувствует себя всё уютней рядом с ними. Они были его частью так долго, что уже начали ощущаться, как некое дополнение - и почему бы ему не воспользоваться дополнительной рукой? Сейчас, вместо того, чтобы ловить себя только парочку раз на использовании магии по каким-нибудь мелочам, как, например, наполнить ванну, он ловил себя на этом раз двадцать, а то и больше.

    По крайней мере он всё ещё ловил себя на этом. Он знал, что скоро и этого не будет. А ещё через какое-то время, он перестанет даже обращать на это внимание. Ту тонюсенькую черту, которую он не должен был пересекать, ему становилось всё труднее и труднее различать.