Алекс Паншин - Обряд перехода

• Название: Обряд перехода
• Автор: Алекс Паншин
• Издательство: ЭКАМ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-87164-012-5

Это «роман взросления». В нём описаны события в жизни девочки Миа Хаверо с девяти до четырнадцати лет. Миа родилась и выросла на корабле, который летает в космосе от одной космической колонии к другой, как только Миа и другим подросткам исполнится 14 лет, им предстоит пройти испытание: их высадят на какой-то из колонизованных планет, где всем им необходимо прожить тридцать дней и остаться в живых.

---

Мы долго и пристально смотрели друг на друга; затем мальчик спросил, отойдя чуть в сторону:

— Сколько тебе лет?

— Двенадцать, — ответила я.

— Мне — четырнадцать, — сказал он. — А ей двенадцать.

— Папа велел нам показать тебе наши достопримечательности, — сказала Хельга, пуская пробный шар. Я глубоко вздохнула и произнесла только:

— Ладно…

— А как насчет него? — спросила Хельга, показывая на трап, где на самом верху спиной к нам стоял Джордж. — Он же велел тебе ждать его здесь. — Он должен за мной присматривать, но меня-то это ни к чему не обязывает… — Я усмехнулась. — Давайте смоемся, пока он не вернулся?

— Пошли, — сразу согласился Ральф.

Он побежал вдоль высокого борта разведкорабля — совсем в другую сторону, чем та, в которой скрылись Папа и его собственный отец. Мы с Хельгой последовали за ним. Джордж, заметив, что я убегаю, что-то крикнул, но я, естественно, и не думала останавливаться. Будь я проклята, если стану обращать на него хоть какое-то внимание.

Ральф слегка наклонился и шлепнул ладонью по нижней выпуклости корабля может, для того, чтобы продемонстрировать свою смелость, а после всем об этом рассказывать, а может — просто так. Пробежав под всем кораблем, мы вынырнули с другой стороны. Тут тоже было немало народу, но меньше, чем с той, где был спущен трап, — скорее всего, потому, что с этой стороны нельзя было поглазеть на нас, людей с Корабля. Мы промчались сквозь толпу, не обращая внимания на окрики и удивленные взгляды этих плотно сбитых аборигенов, и завернули за первый попавшийся угол какого-то здания. Я казалась себе ужасно смелой, как будто отважилась на великое приключение.

Мы несколько раз быстро свернули с одной улицы на другую, и если Джордж нас преследовал, то теперь он наверняка отстал. К этому времени я окончательно потеряла представление о том, где нахожусь. Мы стояли на улице, как близнец похожей на любую из тех, по которым мы только что пробегали, мощенной круглыми камнями и шириной примерно с большой коридор на нашем Корабле. Дома из дерева и камня, некоторые — из кирпича, располагались по обеим ее сторонам.

— Подождите! — попросила я. — Не могу я больше бежать…

Я задыхалась, ноги гудели. Бег здесь требовал гораздо больших усилий, чем дома. И я нисколько не сомневалась, что если упаду, это будет намного больнее. Грайнау была планетой, про которую говорили: «Она на девяносто процентов такая же, как Земля». Но в остальные десять процентов умещалось довольно много всяких странностей и неудобств, повышенная гравитация, например. Ее одной хватило мне, чтобы почти сразу же устать.

— Что случилось? — спросил Ральф.

— Я устала. Давайте просто пройдемся.

Они обменялись взглядами, потом Ральф согласно кивнул:

— Ладно.

Дышать было немного трудновато, воздух казался густым, теплым и влажным. Как прогулка в парилку — и так же приятно…

— Тут у вас всегда такой воздух? — спросила я.

— Какой такой? — В голосе Хельги послышалась едва заметная нотка угрозы.

— Густой…

И вонючий к тому же, могла бы добавить я. Воздух действительно был насыщен всевозможными незнакомыми мне запахами, но я сочла за лучшее промолчать. Говорят, что на планетах воздух «свежий». Не знаю. Но воздух Грайнау мне не понравился.

— Просто сегодня сыро, — сказал Ральф. — Но скоро посвежеет, поднимается ветер.

В начале знакомства мы, все трое, немного побаивались друг друга. Но Ральф и Хельга быстро поняли, как глуп был их страх, и скоро, когда они забывали за собой следить, в их поведении стало проскальзывать пришедшее на смену страху пренебрежение. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, в чем дело: постоянно обмениваясь многозначительными взглядами, они явно считали дурацким почти все, что я говорила.

Я и в самом деле ничего не знала. Не знала, например, сколько сейчас времени. И едва я заикнулась, что, по моим понятиям, сейчас еще утро, как они мигом недоуменно обернулись ко мне. Оказалось, что здесь уже вторая половина дня, а то, что я завтракала перед самым стартом с Корабля, не имело никакого значения.

Показав на одно из зданий, я спросила, что это такое.

— Это магазин. Ты что, никогда не видела магазина?!

— Не видела. Я о них только читала. У нас на Корабле такое маленькое общество, что нет смысла торговать. Если что-нибудь нужно, ты просто предъявляешь требование, и тебе доставляют эту вещь. Можешь жить скромно, можешь — роскошно, как тебе нравится, но есть предел тому, сколько вещей помещается в одну квартиру. Некоторые живут вплотную у этого предела, но в обществе, где каждый может иметь почти все, что захочет, нет никакого престижа в обладании бесполезными вещами. Поэтому большинство у нас живет просто. А можно мне посмотреть магазин?

— Конечно, — пожал плечами Ральф.

Это был магазин одежды, и большая ее часть, на мой взгляд, выглядела странно. Назначения некоторых вещей я просто не поняла.

К Ральфу подошел человек, заправлявший этой лавочкой. Громким шепотом он поинтересовался:

— Чего это он так вырядился?

— Это девочка, — точно таким же шепотом, который, наверное, был слышен на милю вокруг, сказала Хельга. — У нее нет ничего лучшего.

Уши у меня покраснели, но, притворившись глухой от рождения, я продолжала рассматривать вешалки с платьем.

— Она с Корабля, — добавил Ральф. — Они там одежды вообще не носят. Она думала, что мы ходим в таком же барахле, которое на ней.

Мужчина осклабился, плюнул мне под ноги и демонстративно отвернулся. Он явно хотел меня оскорбить. Зачем? Я не понимала. Неужели дело было только в том, что я не одевалась в те ужасные вещи, которые он продавал? Когда мы выходили из магазина, хозяин пробурчал что-то насчет «хапуг». Я опять не поняла, а Ральф с Хельгой сделали вид, что ничего не слышали. Может быть, они и не притворялись, но спрашивать у них я не стала.

Свернув за угол, мы стали спускаться по улице вниз. И тут я резко остановилась.

— Что это? — спросила я.

— Где?

Я показала на мертвенно-серую равнину с белой каймой, в которую упиралась улица у подножия холма.

— Это вода?

Они опять переглянулись, а затем тоном «уж это-то любой болван знает» Ральф ответил:

— Это океан.

Океан я хотела увидеть давно. На Корабле они встречаются даже реже, чем магазины.

— Можно мне посмотреть?

— Конечно, — сказал Ральф. — Почему нет?

Первым делом я увидела каменный пирс и тянувшиеся по обеим сторонам склады. Гавань ограничивалась двумя огромными молами-руками, охватывающими широкое водное пространство. Из молов, словно пальцы, торчали деревянные пирсы на сваях, возле которых покачивались на волнах суда всех размеров. Ближе к нам располагались многомачтовые великаны, настолько большие, что они несли на себе лодки поменьше, и повсюду болтались привязанные к пирсам совсем маленькие лодчонки.

Даже внутри гавани вода гуляла горками с белыми гребешками и громко хлопала по камням и дереву пристаней. Кругом летали птицы: белые, черные, серые, коричневые. Некоторые кружились в воздухе, некоторые ныряли в воду. В воздухе сильно пахло, я думаю, рыбой.

Но за акваторией порта вода катилась целыми валами, по сравнению с которыми волны в гавани казались пигмеями. Океан тянулся до самого горизонта, сливаясь где-то там вдали с серым небом.

Мне хотелось задать им кучу вопросов — о запахах, о работающих в порту людях, — но спрашивать нужно было осторожно, чтобы не вызвать обидный смех. К этому времени я поубавила свою непосредственность и уже не видела в Ральфе и Хельге союзников, как раньше, когда мы убегали от Джорджа.

Пройдя по молу, мы остановились у одного из деревянных причалов. Ральф присел на маленький мостик и показал на привязанное суденышко. Оно было примерно двенадцати футов длиной, с высокой, торчащей над пирсом мачтой. Суденышко было выкрашено в приятный белый цвет с черными полосами, а на носу у него красовалось странное название: «Гуакамоль».

— Как она тебе нравится? — спросил Ральф.

— Очень милый кораблик, — вежливо ответила я.

— Это не кораблик. Это лодка, парусный ялик. Он наш — Хельги и мой. Мы часто на нем плаваем. Хочешь поплавать под парусом?

Хельга посмотрела на брата, явно довольная.

— Ой, а мы можем это сделать?

— Если она поедет с нами, — сказал Ральф. — Ей решать. Иначе нам придется остаться с ней, как велел отец.

— Ой, поплыли! — Хельга повернулась ко мне.

Я посмотрела вниз — вода выглядела страшной, лодка маленькой. Никуда мне не хотелось плыть…

— Мы только по гавани… — уговаривающе сказала Хельга.

— Это не опасно, — добавил Ральф, посмотрев на меня оценивающим взглядом.

Допустить, чтобы он подумал, будто я боюсь, было невозможно, и минуту спустя, пожав плечами, я начала спускаться с пирса по деревянной лестнице. Пожалуй, в последнее время я видела больше лестниц, чем мне того хотелось. Суденышко поднималось и падало на разбивающихся о пирс волнах.