Ши Юй-Кунь - ТРОЕ ХРАБРЫХ, ПЯТЕРО СПРАВЕДЛИВЫХ

• Название: ТРОЕ ХРАБРЫХ, ПЯТЕРО СПРАВЕДЛИВЫХ
• Автор: Ши Юй-Кунь
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1974

Авантюрно-героический роман "Трое храбрых, пятеро справедливых" принадлежит перу знаменитого китайского писателя Ши Юй-куня.

В этом повествовании объединены старинные предания и легенды о судьбе Бао-гуне, который неизменно вступался за обездоленных и прославился своей мудростью и неподкупностью.

Когда в начале XX века в Китае появились первые переводы "Трех мушкетеров" Александра Дюма, многие китайские читатели в удивлении воскликнули: "Ведь это похоже на роман Ши Юй-куня "Трое храбрых, пятеро справедливых"!".

---

Сын Неба приказал отвести Бао-гуна в Яшмовые покои. У ворот стояли евнухи. Один из них, главный, выступил вперед и осведомился у дворцового стража:

— Зачем изволили пожаловать, господин Ян?

— Да вот привел человека. Государь повелел ему изгнать нечистую силу из Яшмовых покоев.

Перед входом в зал страж остановился и шепнул Бао-гуну:

— Государь тебе приказал изгонять нечистую силу — ты и иди, а я здесь подожду.

Осторожно, бочком, Бао-гун вошел в зал, поклонился стоявшему посередине массивному креслу, украшенному драгоценностями, и скромно опустился на стул.

Сидел он выпрямившись, словно перед государем, устремив глаза в одну точку.

Наблюдавший за ним Ян Чжун вдруг услышал вой ветра и шум дождя. В следующий момент закружился вихрь, раздались стенания и скорбный плач. Волосы у Ян Чжуна встали дыбом, он лишь успел заметить, как Бао-гун поднял глаза, и в беспамятстве рухнул на землю.

Через несколько мгновений Ян Чжун встал, пошатываясь, вошел в зал и опустился перед Бао-гуном на колени.

— На что жалуешься? Кто тебя обидел? — спросил Бао-гун и услышал, как Ян Чжун дрожащим голосом ответил:

— Меня зовут Коу-чжу. Я жила во дворце Золотых цветов и пользовалась милостями государя. Меня сгубили недруги за то, что я спасла свою повелительницу. Давно я жду вас, чтобы наконец восторжествовала справедливость!

Женщина, плача, поведала свою печальную историю, сказав напоследок:

— До сей поры государыня Ли пребывает в тоске и скорби. Вот я и пришла открыть вам тайну и просить заступничества!

— Это дело я обязательно расследую! — пообещал Бао-гун. — Но здесь требуется осторожность. Иначе не сносить головы!

— Вся надежда на вас!

Душа невинно пострадавшей поклонилась и села на пороге.

Вскоре Ян Чжун зевнул и открыл глаза.

— Ты что-нибудь видел? — спросил он Бао-гуна.

— Я разговаривал с душой, пока вы сладко спали.

— С какой душой?

— С душой невинно пострадавшей женщины.

— Какой женщины?

— Она назвала себя Коу-чжу.

Это имя повергло Ян Чжуна в трепет. «Ведь Коу-чжу уже двадцать лет нет в живых!» — подумал он, через силу улыбнулся и спросил:

— Что же случилось с этой Коу-чжу?

— Государь повелел вам вместе со мной изгонять нечистую силу, а вы уснули, — прервал его Бао-гун. — Так что завтра, на приеме, пусть каждый из нас доложит о том, что ему удалось узнать.

— Ах, наставник Бао Чжэн, господин Бао, мой дорогой старший брат Бао, в таком случае я погиб! — вскричал Ян Чжун. — Ведь меня обвинят в неуважении к государевым приказам. Неужели вам меня не жаль?

— Ладно, — смягчился Бао-гун. — Скажем, что мы оба разговаривали с душой Коу-чжу и она просила за нее заступиться.

Так и было доложено Сыну Неба, что в Яшмовых покоях обитала неприкаянная душа, просившая заступничества, и что теперь она ушла оттуда.

В награду император пожаловал Бао-гуну должность правителя области Кайфын и назначил его главным придворным гадателем.

Несколько дней спустя Бао-гун отправил своего слугу с письмом к родителям и заодно попросил его осведомиться о здоровье учителя Нина. Второе письмо было адресовано в деревню Иньицунь к господину Ли, которого Бао-гун просил о скорейшем завершении брачной церемонии.

С этими двумя письмами слуга и покинул Кайфын.

О дальнейших событиях вы узнаете, если прочтете следующую главу.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Бао-гун торжественно завершает брачный обряд. Гунсунь Цэ нападает на след важного преступника

Итак, Бао Син благополучно вернулся в Кайфын,[26] передал господину письмо от родителей и сказал:

— Батюшка и матушка ваши — здоровы. На радостях подарили мне пятьдесят лян серебра, как только узнали, что вас назначили правителем области. А ваш старший брат и его супруга велели передать вам старинное зеркальце, которое вы когда-то нашли в колодце.

С этими словами Бао Син протянул господину небольшой сверток, но Бао-гун велел его убрать, даже не развернув.

— Дома я прожил всего день, — продолжал рассказывать Бао Син, — и отправился в Иньицунь. Господин Ли обещал вскорости привезти барышню. Он тоже подарил мне пятьдесят лян серебра и дал для вас письмо.

Узнав из письма, что не позднее ближайшего месяца госпожа Чжан с дочерью приедут в столицу, Бао-гун распорядился приготовить для них жилье.

Через несколько дней они и в самом деле приехали.

Мы не станем рассказывать о том, как прошла свадьба Бао-гуна, как являлись к нему чиновники с поздравлениями. Заметим лишь, что среди приданого Бао-гун обнаружил небольшой таз с двумя отверстиями, — «таз прошлого и настоящего», — назначение которого было ему непонятно.

Однажды к Бао-гуну явился крестьянин лет пятидесяти с жалобой, что его несправедливо обидели.

— Как тебя звать? Кто обидчик? Рассказывай, — приказал Бао-гун.

Крестьянин низко поклонился.

— Зовут меня Чжан Чжи-жэнь, я из деревни Цилицунь. Мой брат Чжан Ю-дао, мелкий торговец, живет неподалеку от меня. Пошел я его как-то навестить и вдруг узнаю, что он уже три дня как умер. Спрашиваю его жену: отчего умер брат? Почему мне ничего не сказали? Она отвечает: «От сердечной болезни умер. А сообщить было некому. Я ведь одна!» Не поверил я ей, пожаловался в уезд и попросил осмотреть умершего. Осмотрели, но никаких следов насильственной смерти не обнаружили. Воспользовавшись случаем, его жена заявила, что я оскорбил ее подозрением, и начальник уезда велел дать мне двадцать палок. Так я и ушел ни с чем. Но подозрения не давали покоя, и я решил обратиться к вам.

— Твой брат когда-нибудь болел? — спросил Бао-гун.

— Нет, господин, не болел.

— Когда вы виделись в последний раз?

— Вообще-то мы с братом жили дружно и часто встречались. А тут смотрю, нет его и нет. Целых шесть дней не был. Дай, думаю, проведаю его, а он, оказывается, уже три дня как умер!

Бао-гун принял жалобу, велел арестовать жену умершего и удалился в кабинет. В это время вошел привратник с письмом и доложил:

— Какой-то человек просит его принять.

Письмо было от Ляо-жаня. Настоятель рекомендовал взять на службу талантливого ученого.

— Меня зовут Гунсунь Цэ, — представился гость после взаимных приветствий. — Несчастье привело меня в храм Великого министра. Настоятель Ляо-жань милостиво меня принял и дал письмо к вам.

Посетитель понравился Бао-гуну, но только они завели разговор, как появился служитель:

— Арестованная доставлена.

Бао-гун перепоручил гостя заботам служителя, а сам вышел в зал, занял судейское место и распорядился ввести арестованную. Женщина легко и грациозно опустилась на колени, без малейших признаков страха или волнения. На вид ей было лет двадцать.

— Ты и есть жена Чжан Ю-дао — урожденная Лю? — спросил Бао-гун.

— Да, я урожденная Лю, жена торговца Чжан Ю-дао.

— От какой болезни умер твой муж?

— Муж вернулся домой в первую стражу, поужинал и лег спать… А во вторую стражу слышу: стонет и жалуется на боль в сердце. Что я ни делала — не помогло. Так он и умер.

Женщина заплакала. Бао-гун стукнул молотком по столу:

— Отчего умер твой муж? Отвечай!

— Господин, я уже сказала, что он умер от сердечной болезни.

— Почему же ты не сообщила о его смерти брату? Говори правду — не то буду пытать!

— А как сообщить? Я ведь одна в доме! Да и боязно мне было звать его!

— Это еще почему? — допытывался Бао-гун.

— А потому что он еще при жизни мужа вечно ко мне приставал. Вот и в последний раз — пришел, узнал, что брата уже нет в живых, нет чтобы заплакать, снова начал приставать ко мне. Насилу выпроводила! Он обозлился и пожаловался в уезд: мол, брат не своей смертью помер. Ну, разрыли могилу, обследовали мертвеца, ничего не нашли и дали клеветнику двадцать палок. Так он теперь к вам пришел жаловаться! Видите, сколько на бедную вдову бед свалилось! Заступитесь же хоть вы за меня, господин!

Женщина снова заплакала. Говорила она до того складно, что Бао-гун даже задумался.

— Выходит, возвели на тебя напраслину? — сказал он наконец. — Ладно, иди! О моем решении узнаешь через три дня.

Лю вышла, а Бао-гун вернулся в кабинет и дал Гунсунь Цэ прочесть ее показания.

— Подозрения Чжан Чжи-жэня, пожалуй, не лишены оснований, — проговорил ученый. — Женщина хитрит и не признается, если вы каким-либо иным путем не установите истину.

— Что же предпринять? Ума не приложу!

Движимый желанием помочь Бао-гуну, Гунсунь Цэ тотчас встал:

— Если разрешите, я переоденусь и тайно произведу расследование.

— Буду весьма вам благодарен.

По требованию Гунсунь Цэ Бао Син принес короб для лекарств, дощечку с надписью, какие носят лекари, шелковые туфли и чулки. Гунсунь Цэ переоделся, незаметно вышел из ямыня и направился в Цилицунь. Весь день бродил он по деревне и ее окрестностям, но так ничего и не обнаружил. Время было позднее, и пришлось отправиться в обратный путь.