Р Блайс - Мумонкан. Застава без ворот. Сорок восемь классических коанов дзэн

• Название: Мумонкан. Застава без ворот. Сорок восемь классических коанов дзэн
• Автор: Р Блайс
• Жанр: Религия

Сорок восемь классических коанов дзэн с комментариями Р.Х. Блайса

---

Семь Будд — это Випасин, Сикхин, Висвабху, Кракутчанда, Канакамуни, Кашьяпа, Шакьямуни. Некоторые комментаторы считают, что речь идет не о Семи Буддах, а седьмом из них, Шакьямуни.

Самадхи Дракона (или Змеи) называется так потому, что змеи остаются неподвижными в течение длительного времени. Тот факт, что Момё, начинающий, перекликается со сложной классификацией стадий Буддовости. Момё достиг лишь первой из десяти этих стадий.

Как всегда, Мумон ставит нас перед дилеммой или, выражаясь более точно, дает нам еще один поразительный и драматический пример Дилеммы, которой окружена вся наша жизнь. И если Мумон чего-то не желает слушать, так это наших объяснений. Вопросы — да, ответы — нет. Мумон желает, чтобы мы ясно осознали проблему. Мудрость не поможет нам ее решить, подобно тому как она не помогла Манджушри решить его проблему. Но глупость поможет нам, если мы, как советует Блейк, будем настойчивы в своей глупости.[181] Если мы теперь исказим цитату из Гамлета, получим: «Настойчивость — это все».

СТИХОТВОРЕНИЕ

Один мог разбудить, другой не мог;
Каждый из них по-своему свободен.
Перед нами маска Бога и маска дьявола;
Случившаяся неудача очень интересна.

Это больше напоминает загадку, чем стихотворение, особенно в оригинале. В первой строке, конечно же, речь идет о Момё и Манджушри. Вторая говорит нам, что первый из них был свободен разбудить, а второй свободен не разбудить ее. Убийца свободен убить, а убиваемый свободен быть убитым. Солнце свободно притягивать землю, а земля свободна сопротивляться притяжению. Маски Бога и дьявола носит один и тот же актер. Момё и Манджушри (Будда и женщина; читатель этой книги и автор) — это всего лишь маски, и поэтому не имеет смысла превозносить одну из них и критиковать другую. Но кто же актер? К этому вопросу мы еще вернемся в случае XLV.

И наконец, неудача Манджушри, упомянутая в последней строке, приносит чувство облегчения таким неумным и невежественным людям, как мы. Однако смысл неудачи, то есть трагедии, более-интересен здесь, чем смысл удачи. Он имеет большую ценность (не потенциальную, а действительную), подобно тому как в Божественной комедии Данте Ад намного интереснее, чем Рай. Известны другие переводы второй строки. Слово «каждый» можно понимать как «он» или «она» в предположении, что речь идет о Будде или о женщине. В любом случае, нашим главным пороком является желание стать на чью-то сторону, не говоря уже о том, что мы всегда отстаиваем свои интересы. Мы всегда стремимся быть на стороне победителя, забывая, что Бог — это черная лошадка, которая приходит первой в каждом забеге.

Случай XLIII. СЮДЗАН ЗАДАЕТ ВОПРОС

Действующие лица

Сюдзан (Шоу-шань) единственное действующее лицо в этом случае, но так произошло скорее всего из-за сокращения оригинала. Сюдзан — название горы и монастыря на этой горе. До того как Сюдзан получил имя от этой горы, он был известен под именем Сёнэн. Сёнэн родился в 926 году, стал монахом в молодости, прилежно изучал буддизм и проявил при этом необычные способности. За исключительное знание Лотосовой сутры его прозвали Нэнхоккэ. В зрелые годы он стал учеником Фукэцу (см. случай XXIV) и тем самым оказался в линии мастеров дзэнской школы Риндзай. Сюдзан умер в 993 году.

СЛУЧАЙ

Сюдзан поднял сиппэ и сказал: «Монахи! Если вы называете это сиппэ, вы упускаете из виду его реальность. Если вы не называете это сиппэ, вы идете против фактов. А теперь скажите мне, что это такое?»

Сиппэ[182] — это бамбуковая палка длиной около трех футов. Вначале сиппэ использовали для наказания; затем — как символ власти мастера или священника.

Мумон выделил самую существенную часть эпизода. Полностью история приводится в одиннадцатом томе Готоэгэна. Вот как она выглядит в издании Донку.

Сэккэн Кисё стал священником и после посещения нескольких мастеров изучал дзэн у Сюдзана. Однажды Сюдзан поднял перед ним сиппэ и сказал [затем идет текст случая, а вслед за ним еще одно продолжение]. Кисо выхватил сиппэ и швырнул его на землю со словами:

— Что это?!

— Ты слеп! — воскликнул Сюдзан, после чего Кисё был внезапно просветлен.

Однако в главе XVI Дзэнрин-руйдзю, где эта история также приводится, ее конец существенно отличается:

Услышав слова Сюдзана, Сэккэн Кисё, находившийся среди собравшихся монахов, внезапно достиг просветления. Подойдя к Сюдзану, он выхватил сиппэ у него из рук, разломал его на две части и швырнул обломки на землю со словами:

— Что это?!

— Ты слеп! — воскликнул Сюдзан [имея в виду противоположное]. Кисё поклонился ему.

Выбор сделать здесь непросто, но какую бы версию мы ни приняли, сравнение ее со случаем XL, в котором Исан опрокинул кувшин для воды, показывает, насколько энергичность Сюдзана отличается от спокойной собранности Исана, что в данном случае соответствует различию между первым проблеском просветления и просветлением зрелым.

Высказывание «Ты слеп!» может быть аллюзией на слова, сказанные Риндзаем перед смертью:

— Когда я умру, не закрывайте Подлинный Глаз Закона!

Один из старших монахов, Сансё Энэн, громко выкрикнул:

— Катц!

— Тот, кто постиг Подлинный Глаз Закона, знает, что этот слепой осел не может закрыть его, — сказал Риндзай.

Если Сюдзан цитирует слова Риндзая, это свидетельствует о том, что в действительности имела место вторая версия истории. Важной частью этого случая является смысл китайских словосочетаний, которые здесь свободно переведены как «упускать из виду реальность» и «идти против фактов». Судзуки переводит их как «утверждать» и «отрицать», делая их противоположностями. На самом деле эти слова означают что-то одно, и в то же время они различны. Первое из них подразумевает привязанность к слову сиппэ — к вещи как части целого. Второе подразумевает привязанность к активности — к вещи как целому, — в результате чего мы забываем, что каждая вещь является отдельной частью целого.

Хороший пример выхода за пределы «утверждения» и «отрицания» приводится в книге Д. Т. Судзуки Японский буддизм (Tourist Library, 21). Это история о дзэнском мастере Кандзане.

Его храм, очевидно, нуждался в ремонте… Однажды, когда шел дождь и крыша протекала, Кандзан позвал двух прислужников и велел им подставить что-то там, где вода с потолка лилась на пол. Один из них побежал и сразу же вернулся с бамбуковой корзиной, чем очень порадовал мастера, и он сурово выругал второго монаха, который долго искал более подходящий сосуд для воды.

В данном случае мы видим отсутствие привязанности как к словам, так и к активности.

КОММЕНТАРИЙ

Если ты называешь это сиппэ, ты отвергаешь его абсолютность; если ты не называешь это сиппэ, ты отвергаешь его относительность. Без слов и без молчания, скажи мне, что это такое! Сейчас же! Сейчас же!

Мумон здесь в точности повторяет слова Сюдзана, но переведены они несколько по-другому. Более того, китайцы говорят «Скажи!», а не «Скажи мне!» Однако, по-моему, «Скажи мне!» лучше, потому что оно ясно показывает, что мы должны не просто выразить свое понимание, но выразить его для кого-то, для кого-то реального или воображаемого. Когда Мумон требует от нас сказать то, что не есть ни слова, ни молчание, он не совсем прав. Точнее будет так: «Скажи что-нибудь или не говори ничего, но так, словно ты не говоришь и не молчишь». Другими словами, мы должны сделать невозможное. Но даже и это еще не все. Мы должны делать и в то же время делать-и-не-делать, тем самым объединяя в одно целое относительное и абсолютное.

Еще можно сказать кое-что о восклицании «Сейчас же! Сейчас же!» Речь идет не о времени в обычном смысле и даже не о психологической быстроте реакции, а о духовной вневременности. И тем не менее мы не должны пренебрегать временной скоростью. Краткость — сестра таланта. Здесь нам нужно как можно меньше слов. Нужно осознавать каждое мгновение еще до того, как эмоции или мышление смогут обозреть его независимо. Каждое проявление души должно быть как можно больше наполнено чувствами и мыслями, но оно должно быть целостным. Человек и его действия должны составлять одно целое. Все драматические произведения — это хроника существования этой цельности и ее нарушений. Гораций и Гамлет, Дездемона и Отелло, леди Макбет и Макбет — все эти примеры показывают нам, что дзэнское состояние сознания само по себе не гарантирует счастья или успеха в жизни. Но даже при этом готовность и быстрота — это все.

СТИХОТВОРЕНИЕ

Когда он поднимает сиппэ,
Он дарует жизнь или отнимает ее;
Он наводит страх на будд и патриархов,
И они умоляют его о пощаде.

Эмерсон говорит: «Выскажи все, что у тебя на уме, и ничтожный человек убежит от тебя». Насколько верно это в отношении святых и будд! Подлинная деятельность безупречна, но недалекий человек не видит этой безупречности, и поэтому он убежит от вас. Будда уйдет от вас потому, что вам не нужна его мудрость. Таким образом, ничтожный человек и Будда попадают в одну категорию людей. Это неудивительно, но даже сам Христос не может спасти бизнесмена или университетского профессора. Большинство комментаторов цитируют здесь интересную историю о Бунки, который принадлежал к ветви Игё и был учеником Кёдзана. В период ученичества Бунки был поваром в храме, и вот однажды, мешая рисовую кашу в большом чане, он неожиданно увидел величественную фигуру Манджушри, возвышающуюся перед ним в столбе пара. Бунки изо всех сил ударил ее половником, но это не возымело действия. Он услышал царственный голос, говоривший ему: