Борис Рябинин - Мои друзья

• Название: Мои друзья
• Автор: Борис Рябинин
• Издательство: «Детгиз»
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1963

В этой книге автор рассказывает о приключениях и испытаниях, выпавших на долю четвероногих героев — собак.

На какие только подвиги не способны они!

Вы узнаете, как собаки поднимались на снежные вершины Кавказских гор, участвовали в схватках с волками, охраняли колхозное добро, ловили преступника… Джери и Снукки не вымышлены, они существовали: в действительности, так же не вымышлены Топуш, Риппер и некоторые другие. Клички этих животных занесены в родословные книги лучших собак.

---

— Любит, — уверенно ответил мальчик.

— То-то. Нам нужны работники. Ему ведь не на диване сидеть!

Торжественный акт передачи проходил в Зеленой Роще, в воскресенье. Перед вручением собак бойцам животных публично проверили. Испытания начались ровно в двенадцать часов. На волейбольной площадке поставили переносный барьер, и собаки стали показывать свое искусство в прыжках, потом по команде переползать, приносить «апорт». Затем начались и более сложные упражнения по различным разделам специальных служб.

Все «зачеты» Урман сдал на «отлично», как и следовало ожидать; Игорь Рогов был одним из лучших членов среди молодежи нашего клуба.

Короткий перерыв. Затем началось самое важное. Оркестр заиграл марш. На площадку, вокруг которой толпился народ, вышли с собаками семь подростков — пять мальчиков и две девочки. Да, да, девочки у нас тоже воспитывали собак и передавали их в армию. Пройдя по кругу, они остановились, выстроились в одну шеренгу, собаки сели. На середине круга появился Сергей Александрович в полувоенной форме. Он громко зачитал фамилии семерых ребят, передающих своих животных в дар любимой Родине, назвал клички собак, их породу и возраст.

Правофланговым в шеренге стоял Игорь. Вспоминая об этом торжестве, я всегда думаю о том, насколько, вероятно, трудно отдать такого пса и как велико должно быть желание послужить своему отечеству, чтобы сделать это. Ведь Игорь отдавал друга. Отдать собаку — это оторвать от себя что-то очень дорогое, близкое.

А как весело было ему ходить с Урманом на дрессировочную площадку! Скоро площадка для них стала мала, и они частенько отправлялись за город — в лес, в горы. Иногда ходили группой в несколько человек, иногда вдвоем с товарищем.

Стояли морозные январские дни. Но зимняя стужа только прибавляла бодрости. Утром рано, подвязав к саням лыжи, Игорь впрягал Урмана в санки и спешил к товарищу на соседнюю улицу. Урман оказался отличной ездовой собакой. Ходить в упряжке Игорь научил его легко.

Сперва, правда, пес упрямился, норовил выскочить из упряжи, освободиться от стесняющих его ремней, вертелся волчком и так запутывался в постромках, что его потом с трудом удавалось распутать, но со временем привык и легко тянул сани с сидящим на них хозяином. Игорь покрикивал, Урман мчался упругой рысью, встряхивая головой. Санки скользили легко, прохожие смотрели, посмеивались. Через несколько минут Игорь был уже у товарища, а еще через каких-нибудь полчаса они достигли леса.

Вот и знакомая тропинка… Ее слегка запорошило, но Урман знает и сам сворачивает на нее. Поскрипывает снег, молчаливые, в белом уборе сосны стоят по бокам. Тишина. Шум города остался позади. Шелест ссыпавшегося с ветвей снега слышен за сотню метров.

Иногда в прогулке принимал участие отец Игоря — Алексей Иванович с Герой, он шагал так быстро, что ребята едва поспевали за ним. С тропинки они сворачивали на старую лыжню и по ней выходили на широкую просеку.

— Начали, ребята? — спросил Алексей Иванович.

— Начали, — отзывался Игорь.

Они расходились в разные стороны, уводя с собой каждый свою собаку. Расстояние увеличивалось по мере того, как животные осваивались с дрессировкой. Командуя: «Пост!», Алексей Иванович посылал Геру с донесением к сыну, а Игорь пускал навстречу ей Урмана.

— Пост! — звонко кричал.подросток, взмахивая рукой.

И Урман, сорвавшись с места, стремглав несся туда, где на фоне снега чернела коренастая, плотная фигура старшего хозяина.

Игорю нравилась служба связи, и он обязательно хотел добиться, чтобы Урман хорошо знал ее.

Начав с небольшого расстояния, Игорь постепенно довел его до двух километров. Урман приучился работать и по проложенному следу, без зрительной связи, не видя поста, куда его посылают.

А когда пришла весна, Игорь приучил Урмана бежать рядом с велосипедом. Сначала не ладилось: пёс тянул, совался под колеса, не раз ронял хозяина. Потом привык и стал послушно бежать рядом, соразмеряя свой бег с движением велосипеда.

С наступлением теплых дней они стали часто забираться далеко, за электростанцию, дымившую на берегу громадного пруда. Игорь ехал на велосипеде, Урман нес на себе подсумок с провизией.

А потом началось обучение плаванию. Ведь связная собака должна уметь преодолевать любое препятствие, перепрыгивать через рвы, канавы, переплывать озера и реки.

Как-то будет выглядеть Урман в настоящей боевой обстановке? Не испугается ли? Не забудет ли всего, чему его учили? Впрочем, ведь ему предстоит еще продолжительная дрессировка.

В начале лета некоторые из любителей приняли со своими собаками участие в осоавиахимовских тактических учениях. Участвовал в них и Игорь с Урманом.

Вспомнил Игорь, как он писал заявление с просьбой принять от него собаку. Потом — заседание совета клуба, на котором обсуждалось это заявление. Председательствующий — Сергей Александрович — взял со стола бумажку и начал говорить. Игорь ждал, что он назовет сейчас его, но начальник назвал другую фамилию. Потом еще одну, еще одну… и только уже в заключение, самой последней — его, Рогова.

Оказалось, что семь человек подали заявление. Начальник оглашал их по алфавиту. Потому-то на совете и присутствовало так много юношей и девушек; а Игорь еще удивился, увидев их.

Теперь все они были здесь, в Зеленой Роще. Они смущались — столько глаз смотрело на них! — и с нарочитой серьезностью одергивали своих питомцев, которые от долгого сидения нетерпеливо ерзали на месте. Знали бы они, эти четвероногие друзья, что сегодня в последний раз видят своих повелителей…

Оркестр заиграл туш, а начальник клуба вторично стал перечислять юс фамилии, предлагая им поочередно сделать шаг вперед, чтобы все могли видеть, что вот это — Рогов, а это — Питиримов, Дробышевский, Пацевич, Олесова…

Наконец наступила самая тяжкая минута — прощание с собаками. Я взглянул на Игоря. Милый мальчик, он весь дрожал, на веках у него блестели слезинки.

— Прощай, Урман… — едва выговорил он негромко и, наклонившись, поцеловал собаку в голову, на мгновение прижался к ней щекой и, вдруг всхлипнув так, что это услышали все, бросился прочь, но тут же вернулся, обнял овчарку, прильнул к ней. Потом, стоя за деревьями, весь сотрясаемый внутренними рыданиями, он издали смотрел на своего любимого Урмана, а тот, удерживаемый сильной рукой вожатого, беспокойно озирался по сторонам, ища хозяина. Несколько раз он пытался вскочить, но вожатый — это был Шестаков — принуждал его сесть и сидеть, пока не будет команды уходить.

Так самые разные и острые чувства — гордость и тревога, грусть и восхищение — волновали в эти минуты собравшихся в Зеленой Роще. Но надо было видеть ребят-зрителей (а их тут была добрая половина). Их лица горели: ребята откровенно завидовали тому, что не они герои происходящего события.

Я заметил девочку, которая забралась на забор. Рискуя свалиться, она так тянулась вперед, на лице ее был написан такой восторг, что, право, я не удивился бы, если бы завтра увидел ее в клубе. И действительно, многие из зрителей приходили потом в клуб и сами становились активистами нашего дела.

Торжество кончилось. По указанию начальника клуба все семь собак были отведены в питомник и поставлены в клетки, где они должны были дожидаться отправки по назначению.

В ТБИЛИСИ

Наступила очередная областная выставка служебных собак. Проходила она на берегу реки. Собаки были привязаны вдоль высокого деревянного забора, Джери и Снукки — вместе. Я бродил на ринге, наблюдая за судейством. Наконец пришла очередь моих друзей. Я пошел за ними и остолбенел. Джери с умильным видом, повиливая хвостом, сидел у забора, Снукки же… исчезла.

Неужели она сорвалась с привязи и сбежала? Или кто-нибудь увел ее? Но тут я заметил, что передние лапы дога выпачканы в грязи — он что-то рыл. Я позвал его; он встал, сделал движение, желая отряхнуться, и я увидел большую яму, вырытую под забором, которую Джери закрывал собой. В отверстии виднелась цепочка; потянув ее, я вытащил Снукки, но в каком виде!

Жалкая, мокрая, с головы до ног перемазанная в грязи! Рыжая борода почернела и слиплась. За забором стояла лужа грязи, и моя «красотка» вся перемазалась в ней. Только карие глазки блестели обычным задорным простодушием.

Двум приятелям, видите ли, надоело сидеть привязанными на цепи, и они стали освобождаться. И, наверно, Снукки была зачинщицей, а Джери любезно помог вырыть подкоп. В итоге он-то не успел воспользоваться результатами своих трудов, а хитрая Снукки нырнула в лазейку первой…

Что с ней делать? В таком виде выводить на ринг? Я не на шутку рассердился на Снукки.

Кое-как протер ее газетой, расчесал бороду. Пришлось все начистоту рассказать судье. Он посмеялся от души. Потом спросил:

— От Риппера и Даунтлесс?