Энн Райс - Витторио-вампир

• Название: Витторио-вампир
• Автор: Энн Райс
• Издательство: 0b7eb99e-c752-102c-81aa-4a0e69e2345a
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-24881-0

Италия эпохи Возрождения… Золотой век… Богатый меценат Козимо ди Медичи делает все, что в его силах, ради процветания родного города – Флоренции, где создают свои бессмертные произведения лучшие архитекторы и художники. А в это время в горах Северной Тосканы происходят загадочные события, гибнут по непонятным причинам целые семьи… Юный Витторио, наследник благородного рода, пытается понять, что же происходит на его землях, и… оказывается во власти Сил Тьмы.

---

Впервые в этом полумраке я разглядел крошечный золотой венчик на ее голове, плотно прилегавший к короне и прикрепленный мельчайшими заколками к волосам так искусно, что его единственная жемчужина покоилась у нее на лбу. Такое изящное, скромное украшение.

Может быть, и душа ее была скромной? Примет ли ее ад, как сможет огонь поглотить каждый изящный член ее тела, как осмелится солнце опалить ее безукоризненно прекрасное лицо?

В чреве безвестной матери она когда-то спала и видела сновидения, и в руки безвестного отца отдали ее после рождения.

Что за трагедия привела ее к этой дурной, затхлой могиле, где головы ее сотоварищей медленно обгорали под воздействием терпеливого и равнодушного света?

Я обернулся к ним. Свой меч я опустил вниз, он покоился у меня на боку.

– Одному, я позволил лишь одному из них остаться в живых! – объявил я.

Рамиэль прикрыл лицо руками и повернулся ко мне спиной. Сетий продолжал смотреть на меня, но тряс головой. Мои личные хранители лишь пристально вглядывались в меня с обычным беспристрастием, как всегда. Мастема глядел на меня, безмолвно, скрывая все, что бы он ни думал обо мне, под непроницаемым выражением на лице.

– Нет, Витторио, – сказал он. – Как ты думаешь, для того ли эта скромная стайка ангелов Господа помогла тебе преодолеть все эти препятствия, чтобы позволить жить хоть одному такому созданию?

– Мастема, она любила меня. И я люблю ее. Мастема, она вернула мне жизнь. Мастема, умоляю тебя во имя любви. Я прошу тебя во имя любви. Все остальное здесь выполнено во имя справедливости. Но что я смогу сказать Господу, если убью и ее, которая любит меня и которую люблю я сам?

Ничто не изменилось в выражении его лица. Он продолжал смотреть на меня с неколебимым спокойствием. И тут я услышал ужасающий звук. Это рыдали Рамиэль и Сетий. Мои хранители обернулись к ним в некотором удивлении, а затем их мечтательные, нежные глаза снова с обычным выражением устремились на меня.

– Безжалостные ангелы, – горько промолвил я. – Ох, но это несправедливо, и я сам знаю это. Я лгу. Я солгал. Простите меня.

– Мы прощаем тебя, – произнес Мастема. – Но ты должен выполнить то, что обещал мне сделать.

– Мастема, можно ли ее спасти? Если она отречется… может ли она… остается ли ее душа по-прежнему человеческой?

Ни единого слова не услышал я в ответ. Никакого отклика не последовало.

– Мастема, пожалуйста, ответь мне. Разве ты не понимаешь? Если ее можно будет спасти, если я смогу остаться здесь с нею, может быть, мне удастся заставить ее вести себя по-другому, я смогу спасти ее – ведь у нее доброе сердце. Она молода и доброжелательна. Мастема, ответь мне. Можно ли спасти такое создание?

Без ответа. Рамиэль склонил голову на плечо Сетия.

– О, пожалуйста, Сетий, – умолял я. – Ответь мне. Может ли она быть спасена? Должна ли она погибнуть от моей руки? Что станется, если я останусь здесь с ней и вырву все дурное из нее с корнем, ее признание, ее окончательное отречение от всего, что она вообще когда-либо совершила? Разве между вами нет священника, который смог бы дать ей отпущение всех грехов? О Господи…

– Витторио, – послышался шепот Рамиэля. – Ты что же, залил свои уши воском? Разве ты не слышишь стенания узников, голодных, жаждущих? Ты даже до сих пор не освободил их из неволи! Или ты собираешься сделать это ночью?

– Я могу выполнить это. Я все еще могу сделать это. Но как смогу я оставить ее здесь в одиночестве, когда она осознает, что все остальные погибли, что все обещания Флориана и Годрика оказались на деле лживыми, что не существует ни одного способа вручить свою душу Господу?

Мастема, без малейшего изменения в выражении спокойного хладнокровного взгляда, медленно повернулся ко мне спиной.

– Нет! Не делай этого, не отворачивайся! – крикнул я.

Я ухватил его за шелковый рукав, под которым скрывалась мощная рука, и ощутил непреодолимую силу под этой тканью, под странной, сверхъестественной материей. Он взглянул на меня сверху.

– Почему ты не отвечаешь на мой вопрос?

– Ради любви к Господу нашему, Витторио! – неожиданно взревел он, и его голос заполнил весь объем склепа. – Неужели ты до сих пор ничего не понял? Мы не знаем!

Он вырвался от меня, насупив брови, во взгляде промелькнул гнев, а рука схватилась за эфес меча.

– Мы отнюдь не происходим из той породы, которой свойственно что-то когда-либо прощать вообще! – прокричал он. – Мы не созданы из плоти и крови, и, если в нашем понятии есть Свет, они называют его Тьмой, и это все, что нам о них известно!

В ярости он развернулся и прошагал к ней. Я ринулся за ним следом, оттаскивал его за руки, но не смог удержать от задуманного.

Он резко опустил руку, не обращая внимания на ее сложенные в мольбе ладони, и стиснул пальцами ее тонкую шею. Ее глаза, ослепленные, уставились на него в неописуемом ужасе.

– В ней есть душа человеческая, – шепотом произнес он. А потом отдернул руку, словно не хотел прикасаться к ней, не мог вынести подобного прикосновения, и отпрянул от нее, откинув меня в сторону, заставляя отступиться от нее, как и он сам.

Я разразился рыданиями. Солнце сдвинулось, и тени в склепе начали сгущаться. Наконец я отвернулся от нее. Полоса света над нами тускнела. Это все еще было роскошное, сияющее золото, но уже несколько побледневшее.

Мои ангелы все еще стояли в ожидании, собравшись вместе, терпеливо наблюдая.

– Я остаюсь здесь, с нею, – решительно произнес я. – Она скоро очнется. И я сообщу ей об этом, чтобы она смогла помолиться о Божьей милости.

Я понял сказанное уже после того, как вымолвил эти слова. Я понял сущность произнесенного, только пояснив его:

– Я останусь с ней. Если она отречется от всех своих грехов во имя любви к Господу, то сможет быть рядом со мной, и смерть придет, и мы не пошевелим пальцем, чтобы ее ускорить, и Господь примет нас обоих.

– Ты полагаешь, у тебя хватит сил, чтобы так поступить? – спросил Мастема. – А подумал ли ты о ней самой?

– Хотя бы столь малое я обязан сделать для нее, – отвечал я. – Я обязан. Я никогда не лгал вам, никому из вас. Никогда не лгал и себе самому. Она умертвила моего брата и мою сестру. Я сам тому свидетель. Несомненно, она убила и многих из моих родственников. Но она спасла меня самого. Она спасала меня дважды. Ведь убить просто, а спасти – сложнее!

– Ах, – вздохнул Мастема, словно я ударил его. – Это правда.

– И поэтому я останусь. Отныне я больше ничего не жду от вас. Я знаю, что никогда не смогу выбраться отсюда. А быть может, и ей самой такое не под силу.

– Не сомневайся, уж ей-то такое под силу, – сказал Мастема.

– Не бросай его, – сказал Сетий. – Забери его отсюда, даже против его воли.

– Никто из нас не может так поступить, и ты знаешь об этом, – ответил Мастема.

– Хотя бы выведи его из этого склепа, – умолял Рамиэль, – как если бы из пропасти, в которую он свалился.

– Но это вовсе не так, и я не могу.

– Тогда останемся с ним, – предложил Рамиэль.

– Да, давайте останемся с ним, – сказали оба моих хранителя, почти одновременно и одинаковыми приглушенными голосами.

– Пусть она встретится с нами.

– А откуда мы знаем, что она сможет? – спросил Мастема. – Как мы узнаем, что она пожелает с нами встретиться? Много ли раз случалось, чтобы человеческое существо могло увидеть нас?

Впервые он столь явно выказывал гнев. Он глядел прямо на меня.

– Господь сыграл с тобой недобрую шутку, Витторио, – горестно произнес он. – Он дал тебе таких врагов и таких союзников!

– Да, я понимаю это и буду просить его от всего сердца и ценой всех моих страданий о спасении ее души.

Я вовсе не намеревался закрывать глаза. Я точно это помню.

Но вся сцена событий совершенно переменилась. Груда голов лежала как прежде, а некоторые еще сморщивались, усыхали; едкий дым поднимался над ними, а свет над этой отвратительной грудой уже меркнул, хотя и по-прежнему оставался золотым – за сломанными ступенями, за зазубренными копьями…

И мои ангелы скрылись.

Глава 12. И не введи меня во искушение

Мое юное тело перестало существовать. Но как я мог оставаться в этом склепе и ждать, когда она очнется, не пытаясь найти способ выйти оттуда?

Я уже не помышлял просить об этом своих хранителей. Я заслужил такую участь, но был убежден в своей правоте, в том, что должен предоставить ей эту единственную возможность, которую предназначил для нее, что она должна отдаться на милость Господа. Мы выйдем из этого склепа и, если будет необходимо, найдем священника, который смог бы дать ее человеческой душе отпущение всех грехов. Ибо если она не сможет признаться в любви к одному только Господу, ну что же, тогда, несомненно, ее спасет отпущение грехов.

Я полюбопытствовал, пошарил на ощупь по всем углам склепа, осторожно обходя высыхающие трупы. Какой сильный свет, должно быть, сверкал на запекшихся пятнах крови, ручьями стекавшей по краям каменных гробниц!