Энн Райс - Витторио-вампир

• Название: Витторио-вампир
• Автор: Энн Райс
• Издательство: 0b7eb99e-c752-102c-81aa-4a0e69e2345a
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-24881-0

Италия эпохи Возрождения… Золотой век… Богатый меценат Козимо ди Медичи делает все, что в его силах, ради процветания родного города – Флоренции, где создают свои бессмертные произведения лучшие архитекторы и художники. А в это время в горах Северной Тосканы происходят загадочные события, гибнут по непонятным причинам целые семьи… Юный Витторио, наследник благородного рода, пытается понять, что же происходит на его землях, и… оказывается во власти Сил Тьмы.

---

Толщина стен, сквозь которые мы прошли, достигала где-то от тридцати до сорока футов. По обе стороны от нас в арочных проемах я увидел двери с некоторыми признаками заботливого ухода, впервые замеченными мной за все время после того, как мы вошли в замок.

– Эти твари даже не входят и не выходят как нормальные существа, – сказал я, ускоряя шаги, чтобы солнце висело у нас над головами, когда мы выйдем во внутренний двор. Горный воздух показался мне слишком прохладным и влажным в сравнении с отвратительной вонью в толще прохода.

Здесь, глядя вверх, я увидел окна такими, какими они мне запомнились, с вывешенными в них роскошными знаменами и фонарями, которые должны были зажигаться по ночам. Здесь я заметил гобелены, небрежно наброшенные на подоконники, будто дожди вообще не могли причинить им вред… А на самом верху я увидел зубчатые парапеты с бойницами и прекрасной кладки стены из белоснежного мрамора.

Но даже все это не могло сравниться с великолепием огромного внутреннего двора, оставшегося позади. Эти стены были слишком грубо отесаны. Камни были испачканы, и по ним вряд ли часто ходили. Местами скопились лужи. В трещинах буйно разрастались сорные травы, но, ах, здесь виднелись и прелестные полевые цветы, и я смотрел на них с нежностью, даже успел прикоснуться к ним, удивляясь, каким ветром занесло их семена в такое жуткое место.

Впереди нас ждали еще одни ворота – огромные, деревянные, скрепленные железом, усаженные грозными остриями у самого мраморного свода, – и эти ворота растворились перед нами и позволили пройти до следующей стены.

Ох, какой же великолепный сад встретил нас за этой стеной!

Пока мы в темноте прокладывали себе путь на протяжении еще сорока футов, я вдруг увидел впереди громадные рощи апельсиновых деревьев и услышал крик птиц. Я невольно задался вопросом: поймали ли их на воле и привезли сюда пленниками, или они прилетали сюда сами, взмывая на такую высоту, и избегали вечного рабства?

Да, они были способны и на такое. Здесь было достаточно большое пространство. И здесь я увидел запомнившуюся еще с той ночи великолепную облицовку из белоснежного мрамора, доходившую до самого верха.

Шагая по саду, я ступил на первую мраморную плиту дорожки, пересекавшей гряды, засаженные фиалками и розами, и здесь я увидел птиц, прилетавших сюда и вылетавших обратно, круживших на этом просторе, свободно пролетая над башнями, величественно вздымавшимися на фоне светлого неба.

Повсюду меня преследовали одуряющие ароматы цветов. Посадки лилий и ирисов чередовались сплошными широкими полосами, а апельсины, зрелые и почти красные, свисали с деревьев. Лимоны оставались все еще твердыми и чуть зеленоватыми.

Со стен свисали плети кустарников и вьющиеся растения.

Вокруг меня собрались ангелы. Я осознал, что все это время именно я возглавлял шествие, я первым предпринимал любое движение, и это я объединял до сих пор всех вместе в этом саду, и теперь они ждали момента, когда я кивну головой.

– Я пытаюсь услышать голоса пленников, – объяснил я, – но ничего не слышу.

Я взглянул вверх, на более чем роскошные балконы и окна, на двойные арки, а местами и длинные крытые галереи – все они были богато украшены не присущей нашей архитектурной традиции филигранью.

Я видел, как трепещут знамена темно-красного цвета, испятнанного смертью. Впервые я взглянул на самого себя, на собственные сверкающие малиновые одежды.

– Будто свежая кровь, – прошептал я.

– Позаботься сначала о том, что должен сделать в первую очередь, – сказал Мастема. – Сумраки прикроют тебя, когда ты пойдешь к пленникам, но сперва ты должен наметить, кто станет твоими жертвами.

– Где они находятся? Вы подскажете мне?

– В соответствии с их преднамеренным кощунственным замыслом и по старинной строгой традиции они лежат под камнями своей церкви.

Раздался громкий резкий звук. Мастема извлек из ножен свой меч. Он указывал мне своим оружием, повернув голову, его красный шлем отсвечивал пламенем, солнечный блеск отражался на мраморном покрытии стен.

– Вон за той дверью, по лестнице. Церковь находится на третьем этаже, за левым поворотом.

Я направился к двери без дальнейшего промедления. Я ринулся по ступеням, следуя за каждым поворотом, мои сапоги стучали по камням. Я не следил, бегут ли за мной остальные, не выяснял, как они поступают, сознавал только, что они были где-то поблизости, ощущал их присутствие, словно чувствуя их дыхание у себя за спиной, хотя никакого дыхания быть не могло.

Наконец мы вступили в коридор, широкий и открывающий по правую руку вид на внутренний двор внизу под нами. Впереди расстилалась бесконечная лента роскошного коврового покрытия, густо затканного персидскими цветами, глубоко утопавшими в поле полуночной синевы. Неувядающее бескрайнее поле. Все дальше и дальше ковер устилал нашу дорогу, а затем свернул в сторону. В конце коридора показалось превосходно окаймленное небо, и на фоне его вдали виднелись зазубренные зеленеющие горные вершины.

– Почему мы остановились? – спросил Мастема.

Все они вдруг возникли передо мной наяву, в своих величественных, спокойных, словно застывших одеяниях, с вечно трепещущими крыльями.

– Эта дверь ведет в церковь, как тебе уже известно.

– Ты только взгляни на небо, Мастема, – сказал я. – Погляди на это синее небо.

– И о чем я должен подумать? – спросил один из моих хранителей своим монотонным отчетливым шепотом. Внезапно он приблизился ко мне вплотную, и я увидел, как его пальцы, безжизненные, словно пергаментные, невесомые пальцы, оказались у меня на плече. – Подумать о луговине, которой никогда не было на самом деле, и женщине, которая мертва?

– Неужели ты так безжалостен? – воззвал я, теснее прижимаясь к нему, так что мы соприкоснулись лбами; я поразился ощущению этого прикосновения и видом его опаловых глаз, которые рассмотрел теперь столь отчетливо.

– Нет, я не безжалостен. Просто я тот, кто напоминает, напоминает и напоминает.

Я повернулся к двери церкви. Я тянул за два огромных крюка, пока не услышал, как подался запор, и тогда я широко открыл одну створку, а затем и другую, хотя, зачем мне понадобился такой громадный и широкий проход, не понимаю и по сию пору. Может быть, он был предназначен для моего могущественного отряда помощников?

Пустынный величественный неф раскрылся передо мною, тот, что прошлой ночью был запружен толпой воющих от ужаса будущих доноров для этого жуткого Двора и где над головой у меня, на хорах, раздавалось самое древнее из погребальных песнопений.

Яростный солнечный свет теперь проникал сквозь эти дьявольские окна.

Я задохнулся от ужаса при виде перепончатых бесов, в таких немыслимых количествах украшавших растрескавшиеся, но каким-то чудом удерживавшиеся на местах осколки витражей из сверкающего стекла. Каким толстым, видимо, было такое стекло, сколь тщательно отшлифованными оказались его многочисленные грани, и сколь зловещими были выражения этих чудовищ с паутинообразными крыльями, злобно смотревших на нас, как если бы они ожили в сияющем свете дня и намеревались остановить наше продвижение.

Ничего нельзя было с этим поделать, оставалось лишь оторвать от них взгляд, смотреть себе под ноги и устремиться прочь. Я заметил в полу какой-то крюк, походивший на тот, который был ввинчен в пол в церкви моего отца, сравненный заподлицо в полукружье, вырезанном в камне, крюк из золота, тщательно сглаженный и отполированный, чтобы он не выдавался над уровнем пола и о него нельзя было зацепиться носком или каблуком. Сверху его ничто не прикрывало.

Он просто недвусмысленно указывал на местоположение главного спуска в склеп под церковью. Этот единственный мраморный узкий прямоугольник находился в центре церковного пола.

Большими шагами я устремился вперед, чтобы потянуть за этот крюк, – эхо от стука каблуков моих сапог гулко раздавалось по всей пустой церкви.

Что же остановило меня? Я увидел алтарь. В каждое мгновение солнечные лучи по-новому высвечивали фигуру Люцифера – гигантского красного ангела над безмерным, бескрайним морем красных цветов, казавшихся свежесрезанными, какими они были и в ту ночь, когда меня привезли в эту церковь.

Я увидел его и замер при виде его свирепых, горящих желтым пламенем глаз – прекрасных драгоценных камней, врезанных в толщу красного мрамора, – и заметил его клыки из белой слоновой кости, злобно оскаленные над верхней губой. Я увидел рядом с ним множество клыкастых демонов, расположившихся вдоль стен слева и справа от него самого, и все их глаза из драгоценных камней показались мне алчущими и сверкающими на свету.

– Это склеп, – сказал Мастема.

Я потянул за крюк изо всей мочи. Мне не удалось даже слегка сдвинуть с места эту мраморную махину. Человеку не под силу было поднять такую тяжесть. Понадобилось бы впрячь несколько лошадей, чтобы справиться с задачей. Я прочно обхватил крюк руками, дергал его со всей силой, но он оставался неподвижным. Это походило на жалкую попытку сдвинуть каменные стены свода.