Олег Авраменко - Все Грани Мира

• Название: Все Грани Мира
• Автор: Олег Авраменко
• Издательство: Альфа-книга
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2000

…Будьте внимательны, возвращаясь домой с работы, и хорошенько подумайте, прежде чем подбирать бездомных котов. У этих милых созданий могут оказаться весьма странные особенности и не менее странные хозяева. Всем известно, что коты гуляют сами по себе, но смотрите, чтобы они не увели вас на прогулку куда-то очень-очень далеко. Ведь мир так многогранен…

---

— Не волнуйся, котик, с нами ничего не случилось, — ласково сказала Инна и взяла Леопольда на руки. — Благодаря барону всё обошлось.

Кот понял, что речь идёт о нашем собеседнике, и с интересом взглянул на Штепана.

— Очень мило, барон. Меня зовут Леопольд. А это, — он указал лапой на кошку, — моя подруга Лаура. Жена, можно сказать.

— Рад познакомиться, Леопольд, — вежливо ответил Штепан. — Прежде я не встречал говорящих котов-оборотней. На моей родине, в Загорье, живёт лишь шесть твоих соплеменников, и все они — кошки.

Мы с Инной не стали спрашивать у барона, почему он придаёт такое значение полу котов. Мы уже знали, что только оборотни-самцы обладают человеческим интеллектом и умеют разговаривать, но рождаются они крайне редко — примерно раз на двадцать-тридцать окотов. По словам Шако, нам просто неслыханно повезло, что в первом же выводке Леопольда и Лауры был «мальчик».

— Так что же здесь произошло? — спросил у нас Леопольд. — Из слов слуги я понял только то, что вам угрожала опасность.

Инна вкратце рассказал ему о происшедшем.

— Так я и знал! — сокрушённо констатировал кот. — Вас и на минуту нельзя оставить без присмотра, обязательно куда-нибудь вляпаетесь. Ну, что мне за наказание!

Мы с Инной невольно улыбнулись. Склонность Леопольда ставить себя в центр Вселенной была столь же мила, сколь и наивна. Его огромное самомнение всегда забавляло нас.

— Вы с Лаурой хорошо отдохнули? — спросила Инна.

— Просто отлично. Мы всласть выспались, потом Ларс, хозяйский сынишка, накормил нас всякой вкуснятиной. Я поболтал с ним немного, затем мы побежали гулять… А почему ты спрашиваешь?

— Мы должны ехать, котик. Так что тебе и Лауре снова придётся стать лошадьми.

Леопольд тряхнул головой.

— Без проблем, — ответил он. — Должны, так должны. Когда мы отправляемся?

— Прямо сейчас, — сказал я и повернулся к Штепану: — Думаю, барон, через полчаса мы сможем выехать. Вас это устраивает?

— Вполне, — подтвердил Штепан. — Надеюсь, мы ещё поспеем в Хасседот до закрытия городских ворот. Правда, с говорящим котом-оборотнем нас впустят и среди ночи, но лучше избежать длительного выяснения отношений с охраной. — Он поднялся. — А теперь я, с вашего разрешения, пойду предупрежу своих людей, чтобы они были готовы к отъезду.

Барон откланялся и вышел из комнаты. Спустя пару минут к нам поднялся хозяин, которому Штепан сообщил о нашем скором отъезде. Мы поблагодарили его за прием, расплатились и заказали продукты и вино на дорогу. Хозяин рассыпался в извинениях за происшедший инцидент и выразил надежду что мы не имеем к нему претензий. Успокоив его, мы попросили прислать слугу, чтобы он снёс вниз нашу поклажу, а сами принялись собирать вещи.

А менее чем через полчаса наш небольшой отряд покинул гостиный двор и выехал в направлении Хасседота.

Глава 6 «Лесная прогулка»

Оставив позади себя городок, мы через пару миль въехали в лес. Хотя по всеобщему календарю (за основу которого был взят земной) сейчас был конец ноября, на этом полушарии Агриса осень лишь начиналась, и вокруг нас царило бабье лето. По обе стороны дороги возвышались стройные молодые сосны, воздух был свежий и чистый, напоённый густым ароматом хвои и трав с легкой примесью запаха ягод и грибов. Ровная, довольно широкая тропа шла немного в гору и обрывалась где-то у горизонта. У меня создавалось впечатление, что мы едем по дороге в небо. Просто поразительно, как я тогда был далёк от истины. Скорее, мы въезжали во врата ада.

Коротая время в пути, мы неторопливо беседовали со Штепаном и понемногу заполняли новыми фактами бесчисленные пробелы в наших представлениях о мире Граней. Правда, вскоре мы убедились, что барон не тот человек, от которого можно получить исчерпывающие сведения по всем интересующим нас вопросам. Хоть он и обладал весьма пытливым и проницательным умом, его знания не отличались особой глубиной и систематичностью. Штепан был всего лишь провинциальным дворянином с окраинной Грани, и его кругозор был чувствительно ограничен пределами родного Агриса.

Тем не менее, из разговора с бароном мы вынесли много полезного для себя и стали лучше понимать происходящее вокруг нас. В частности, мы окончательно прояснили вопрос с Инквизицией. Как и следовало из слов Шако и его дяди Эрвина, это была организация могущественных колдунов, и никакого отношения к религии она не имела. Её название возникло давным-давно, если верить Штепану — ещё до рождества Христова. Инквизиция была главной опорой власти верховного короля Граней, доминирующей политической силой в Империи и очень влиятельной — за её пределами. Поскольку Штепан родился уже после наступления Ничейных Годов, и вся его сознательная жизнь пришлась на период активизации тёмных сил, то он относился к Инквизиции однозначно положительно и считал, что её основная задача — борьба с нечистью и чёрными магами, защита мира человеческого от поползновений Сатаны. А чем занимались инквизиторы в остальные девять веков тысячелетия, Штепан представлял очень смутно.

Между делом я сказал барону, что на Основе больше известно о другой Инквизиции — той, которая подчинялась римско-католической церкви и боролась не столько с нечистью, сколько с еретиками.

В ответ наш собеседник пожал плечами и небрежно заметил:

— А что с католиков возьмёшь. Вечно они что-то мудрят.

Впрочем, сказано это было совершенно беззлобно, скорее с добродушной иронией. Помимо всего прочего, меня поразила гармония межконфессионных отношений на Агрисе. Здесь мирно и почти бесконфликтно сосуществовали не только разные ветви христианства, но и христианство с исламом, иудаизмом, буддизмом, зороастризмом и ещё несколькими религиями, о которых я прежде не слыхивал. Например, христиане восточного обряда, к числу которых принадлежали загоряне, в отличие от большинства своих земных единоверцев, считали католические храмы такими же святыми местами, как и православные церкви, и, находясь на чужбине, свободно ходили туда молиться. Штепан посетовал на то, что, покидая в спешке городок, никто из нас не сообразил заказать в тамошней церкви короткий благодарственный молебен по случаю избавления от происков Лукавого.

— В Хасседот мы прибудем слишком поздно, — добавил он. — А было бы желательно отправить службу ещё сегодня.

— Разве по пути нам не встретится ни одного человеческого поселения? — спросил я. Со слов Штепана я знал, что за последние десять лет он уже раз шесть бывал в Альбине, и ему хорошо знакома эта дорога.

— Почему же, встретится, — ответил барон. — Небольшая деревенька из полудюжины крестьянских избушек, церкви там нет. А совсем скоро, примерно через полтора часа, мы минуем родовой замок герцогов Бокерских. Но туда лучше не соваться.

— Почему? — поинтересовалась Инна, с истинно женской интуицией почуяв необычную историю. — У вас с герцогом вражда?

— Нет, мадам, я даже ни разу не встречался с ним. Однако всем на Агрисе известно, что Гарена Олафа де Бреси, нынешнего герцога Бокерского, лучше не беспокоить. Он и раньше-то был человеком замкнутым и нелюдимым; а после того, как потерял обоих сыновей, и вовсе стал затворником. С тех пор герцог полностью устранился от дел, передал управление княжеством ближайшему родственнику, а сам уехал из Хасседота в свой родовой замок. Вот уже четвёртый год он сидит там безвыездно, почти ни с кем не общаясь и никого не желая видеть.

— Его сыновья погибли?

Штепан передёрнул плечами:

— Это сложный вопрос, мадам. Одним словом — «да» или «нет» — на него не ответишь. То, что случилось с сыновьями герцога, очень запутанная история, и…

— Пожалуйста, расскажите её, — вмешался я, увидев по выражению лица барона, что он хочет переменить тему разговора. — Мы с женой любим всякие загадочные и таинственные истории.

— Гм… Чего-чего, а тайн и загадок здесь хватает. — Штепан прокашлялся и приступил к рассказу: — Пожалуй, надо начать с того, что Гарен де Бреси стал герцогом в двенадцать лет. Его отец, Олаф Габриель де Бреси, погиб во время охоты при весьма подозрительных обстоятельствах, и эта загадочная смерть привлекла внимание самых высоких кругов. Говорят, что вскоре после этого происшествия в Хасседот пожаловал сам верховный король. С тех пор при юном Гарене всегда находился инквизитор — а это нешуточное дело. Видать, обстоятельства гибели старого герцога сильно встревожили Мэтра и Инквизицию.

— А можно об этом подробнее? — попросил я.

Барон снова прокашлялся.

— Об этом говорят разное и зачастую противоречивое. Наиболее правдоподобную историю я услышал от проводника, сопровождавшего меня во время моей первой поездки в Альбину. Он был одним из загонщиков на той злополучной охоте и рассказывал, что всему виной был здоровенный вепрь, которого ещё накануне ловчие выследили для герцога Олафа. Когда собаки загнали вепря, а герцог спешился и уже поднял для броска копьё, тот вдруг встал на задние лапы, и между его передними копытами пробежали искры. В следующее мгновение вепрь исчез, а на его месте появился человек в чёрной сутане с наброшенным на голову капюшоном. По словам загонщика, тогда все были напуганы — что, впрочем, немудрено. Однако герцог был не просто напуган, он был в ужасе. Словно узнав этого человека, он смертельно побледнел, уронил копьё и с криком «Нет!» отпрянул назад. Человек в чёрном поднял руки и что-то произнёс. Почти мгновенно небо затянули свинцовые тучи, сверкнули десятки молний — и разом ударили в герцога. От яркой вспышки присутствующие на несколько секунд ослепли, а когда в их глазах прояснилось, то человека в чёрном уже не было. Герцог стоял на прежнем месте, но теперь он был больше похож на призрака, чем на живого человека. Многие утверждали, что сквозь него были видны деревья; наш загонщик тоже их видел, однако честно признаёт, что ему могло и померещиться. Потрясённые происшедшим, люди замерли, не в силах пошевелиться. А призрак герцога повернулся к ним и сказал: «Я ухожу. Да простит меня Господь милосердный за мои прегрешения. Куда бы я ни попал, я буду молить Его, чтобы Он уберёг моих потомков от последствий содеянного мною». После этих слов герцог растаял в воздухе, а на том месте, где он стоял, осталось лишь пятно выжженной земли. Вот так погиб герцог Олаф Габриель де Бреси… И ещё неведомо, погиб ли он на самом деле, или с ним случилось нечто похуже.