Питер Пэдфилд - Секретная миссия Рудольфа Гесса

• Название: Секретная миссия Рудольфа Гесса
• Автор: Питер Пэдфилд
• Жанр: Биографии и Мемуары

Рудольфа Гесса — соратника и верного ученика Адольфа Гитлера — современники называли "наци номер два". Представ после разгрома Германии перед судом союзных держав, Гесс стал до конца своей жизни узником берлинской тюрьмы Шпандау и, тем самым, — последнимкрупным нацистом, дожившим до конца 80-х годов XX столетия. Уйдя из жизни в 1987 году, он унес с собой в могилу немало тайн, связанных с Третьим рейхом. О загадочной жизни и судьбе печально знаменитого нацистского лидера, о нравах и закулисных тайнах бесчеловечного гитлеровского режима рассказывается на страницах книги Питера Пэдфилда.

---

И, наконец, последняя версия. Возможно, Гитлер отправил Гесса накануне реализации плана «Барбаросса» с целью ввести Сталина в заблуждение. В пользу этого предположения говорит распространенная нацистами дезинформация о том, что Гесс поссорился с Гитлером и Риббентропом из-за их политики сближения с Советским Союзом; Гесс был известен как враг большевизма. Еще его знали как страстного сторонника альянса с Великобританией. Таким образом, ожидалось, что пущенный слух вызовет предположение, что Гесс вылетел в Великобританию для заключения мира, и что если его миссия провалится, Гитлер не рискнет напасть на Советский Союз и тем самым открыть второй фронт, которого так боялся, с Соединенными Штатами, поставляющими врагу оружие. Гесс, конечно же, потерпел неудачу, а внезапное нападение Гитлера на Советский Союза застало Сталина врасплох.

Возможно, что секретная подоплека миссии Гесса состоит в том, что два грандиозных замысла (Черчилля, стремившегося направить Гитлера на восток, и Гитлера, пытавшегося убедить Сталина в том, что собирается воевать на западе и покончить с Великобританией), имевших цель обмануть противника, совпав по времени, дополнили друга друга; а Гесс оказался старательным исполнителем, не подозревавшим о своей роли безвольной пешки.

Послесловие

В течение 1991 и 1992 годов засекреченные до 2017 года документы по Гессу, на которые делались ссылки в этой книге, были открыты; для публичного ознакомления были выставлены и другие бумаги по Гессу, "Прочие незарегистрированные материалы", прежде неизвестные. Однако ожидания, которые были с ними связаны, не оправдались; особых откровений в них не оказалось, удивительно было лишь то, что столь безобидные документы так долго оставались за семью печатями. Часть бумаг хранилась в секрете по той простой причине, что в них содержались ссылки и даже записки и отчеты из МИ-5 и МИ-6, но другие в своем большинстве лишь повторяли то, что уже давно было известно из других источников. В результате их анализа сложилась картина так называемой «официальной» версии истории в изложении министерства иностранных дел с несколько чокнутым идеалистом в центре событий, предпринявшим попытку восстановить свое пошатнувшееся положение в окружении фюрера стремлением одиночки принести мир двум великим нордическим народам. Но это поверхностное впечатление; сегодня, когда доступны все документы (кроме одного, оставленного с грифом секретности на неопределенно долгий срок), детальный анализ обнаруживает необъяснимые пробелы в записях и фундаментальные противоречия между историей, представленной в документах, и той, которая вытекает из других, не менее ценных источников. Обе версии не могут быть правильными. Рассекреченные материалы сделали загадку еще более сложной.

Более интересными в некоторых отношениях представляются не недавно открытые для широкого ознакомления досье, а информация, ставшая известной автору из ряда других источников, которая не только подтверждает правильность некоторых предположений, выдвинутых в этой книге, сужая тем самым круг вопросов, но и дает ключ к разгадке тайны. К несчастью, документальное доказательство этого ключа пока отсутствует, а человек, сообщивший информацию, пожелал, чтобы его имя в книге не фигурировало. Существование ключа подтверждается многими документами, но проверить это без наличия самой бумаги невозможно. Раз так, то и сказанное также пока остается на уровне предположения.

Прежде чем дать изложение новых фактов (в свете которых инцидент предстает еще более экстраординарным, чем в «официальной» версии, и раскрывается один из величайших секретов ведения войны Черчиллем), нужно сказать несколько слов о рассекреченных документах: сначала о документах министерства иностранных дел, непосредственно касающихся Гесса, которые содержат сведения, решающие разногласия, имеющиеся в официальных сообщениях относительно получения Гамильтоном письма от Гесса, что является важным фактом в свете открывшихся обстоятельств. Темы они не касаются: три состоят из размышлений, предположений и утратившего оригинальность мнения о причинах полета Гесса, его здравомыслии и освещения истории Би-Би-Си; в четвертом содержатся послания из разных уголков мира, адресованные Гессу после его прибытия в Шотландию, все из которых уже были доступны для широкого ознакомления в досье министерства информации. Тот факт, что все эти лишенные смысла бумаги, из которых только последние могли поставить в неловкое положение еще здравствующих людей, подлежали секретному хранению на протяжении 75 лет, является примером фетишистского отношения британцев к вопросам официальной секретности.

Второй из рассекреченных папок, не оправдавшей надежды автора, высказанной в этой книге, является часть «Би» дела военного министерства с документами о задержании Гесса в Шотландии и помещении его под арест. Ранее прозвучало предположение, что в папке должны содержаться перечни личных вещей Гесса, обнаруженных у него по прибытии. Эти списки были изъяты из отчетов, содержащихся в половине «Эй» дела, доступной для ознакомления ранее. Без указанных списков нет документального подтверждения того, что привез Гесс в страну; в связи с этим возникает подозрение, что перечни могли быть изъяты с тем, чтобы скрыть факт наличия у него письма или документов. Доподлинно известно, что список его вещей был составлен, потому что командир 3-го батальона Ренфрюширского полка местной обороны докладывал:

"Капитан Барри забрал с собой вещи, описанные и изъятые у пленника [Гесса]. К рапорту прилагается копия указанного перечня".

Барри, подписавшийся «Майор», доставив Гесса в Мэрихиллские казармы, сообщал:

"Я вернулся к дежурному офицеру и передал ему все вещи, изъятые у задержанного, о чем получил соответствующую расписку".

Одна из папок с ранее "незарегистрированными бумагами" содержит отчет о предварительном допросе Гесса польским консулом из Глазго, Романом Баттаглия, проводимом в скаутском бараке в Джиффноке, после чего он был доставлен в казармы Мэрихилла). Из отчета Баттаглия следует, что Гесс был "совершенно спокоен. Некоторую усталость он продемонстрировал, когда в перерыве наклонился вперед и положил голову на руки". В общих чертах он дал описание полета от самого Аугсбурга, после чего Баттаглия спросил, зачем он прибыл.

— У меня есть письмо для герцога Гамильтона.

— Вы знаете герцога Гамильтона?

— Я видел его на Олимпийских играх в Берлине, и у нас есть общий друг.

— Что за послание вы должны передать ему?

— Оно в высшей степени соответствует интересам Британских военно-воздушных сил.

Этот отчет наконец отвечает на вопрос, встречались ли Гамильтон и Гесс прежде; вопреки многочисленным указаниям на обратное, Гесс, вероятно, просто видел герцога, то есть их могли представить друг другу на одном из людных приемов, на котором они оба присутствовали. С другой стороны, отчет поднимает вопрос о пассивности Гамильтона в ту ночь. Баттаглия утверждает, что о личности задержанного ему известно не было, в то время как из отчета Грэма Дональда, следует, что "несколько человек заметили его сходство с Гессом". Если, как констатирует Грэм Дональд, он (Дональд) добрался до Гамильтона к 2 часам ночи (как свидетельствует Баттаглия, к этому времени он закончил двухчасовой допрос) и сообщил ему, что прилетел Гесс, у которого есть для него послание, и он хочет его видеть. Послание на самом деле соответствовало "высшим интересам Британских военно-воздушных сил", но Гамильтон проявил, в лучшем случае, флегматичность. Но не исключена возможность, что он отреагировал несколько более активно, чем следует из его рапорта. Вдова герцога Гамильтона вспоминает, что в ту ночь его вызвали в операторскую сообщением, что произошло нечто странное, имеющее отношение к пилоту разбившегося самолета. Скорее всего, это был звонок оператора из Эйра, получившего от полиции Иглшем сигнал, что немецкий летчик имеет послание для герцога Гамильтона. Позже, вернувшись домой, герцог отправился в постель, но "в середине ночи его разбудил" другой звонок. Он поднялся и сказал ей: "Мне нужно идти. Это имеет какое-то отношение к разбившемуся самолету". Когда он вернулся, она не помнит. Снова она увидела его только после обеда следующего дня. О его передвижениях в ее воспоминаниях сведений нет. Возможно, он в ту ночь отправился в Мэрихиллские казармы, но тогда неясно, зачем ему понадобилось в своем рапорте указывать более позднее время.

Отчет Баттаглии о допросе Гесса должен покончить с безосновательными предположениями, что командование противовоздушной обороны знало о его прибытии и обеспечило ему свободный доступ в воздушное пространство страны. Если это так, то в своих последующих действиях оно проявило полную беспомощность. Во-первых, ни один офицер ВВС не сделал попытки допросить важного, хотя и непрошенного гостя. Вместо этого, допрос позволили провести некому Баттаглия, поляку с невыясненными полномочиями. На протяжении двух часов допрашивал он задержанного в условиях, которые и он, и Гесс сочли просто невероятными. Вопросы, адресованные Гессу, сыпались со всех сторон комнаты, некоторые из них были столь оскорбительными, что Баттаглия не считал нужным их переводить. "Точной записи… допроса никто не вел, и люди от нечего делать бродили по комнате, рассматривали пленного и его личные вещи". На основании этого Баттаглия заметил, что если в таком духе проводились все допросы, масса ценной информации могла быть потеряна.