Николай Бондаренко - Бремя «Ч»

• Название: Бремя «Ч»
• Автор: Николай Бондаренко
• Жанр: Научная Фантастика

Николай Алексеевич Бондаренко

Член Союза писателей СССР с 1978 года. В настоящее время в Союзе Российских писателей (Санкт-Петербург).

В разные годы издал фантастические повести «Космический вальс», «Вот человек!» и др., книги стихотворений «Солнце в ромашках», «Рваное облако», «Ветер времени», «Последний хадж из Петербурга в Апраксино», «Гранение солнца» и др.

Издал книжки литературных пародий и пересмешек праправнука Козьмы Пруткова «Сочинения» (2006) и «Подражание поэтам» (2007).

Автор пьес «Любовь над пропастью, или видение в Горках в 23-м году» и «Анекдот про Чапая».

Занимается деревянной скульптурой. Принимал участие в выставках, в частности в выставке Союза художников Санкт-Петербурга, посвященной 200-летию со дня рождения А.С.Пушкина.

---

С удовольствием прикладываюсь к горлышку.

— Где-то там, — таинственно говорю я Робу, — Ноосфера. Как бы хотелось в нее попасть!

— Зачем? — удивился Роб — Ты ее не почувствуешь. А вот господину Карлу побывать там было бы чрезвычайно полезно.

— Ты что! — вспомнил я. — На карловских лозунгах написано: «Создадим надежный заслон!».

— Вот-вот. Ноосфера для него опасна.

— Вместо Ноосферы, — опять вспомнил я, — создается Иносфера! Ты что-нибудь знаешь об этом?

— А, бездушные чиновники!

Я был в ударе, на ходу стал сочинять:

Но вот в последнем звездном закоулке
В реальность вторгся позабытый век:
Явились люди — пышные, как булки,
С манжетами, слепящими, как снег…

Роб захлопал в ладоши.

— Можно еще?

Изменив ритм стиха, я продолжал:

Обступили премилые живчики -
Государственные счастливчики!
Извиваются губы в улыбке,
А в глазах — золотые рыбки.
«Неужели желаете в Ноо?
Понимаем. Давно не ново.
Лучше б занялись модной кометою,
А вот Ноо… Увы, не советуем.
Повращайтесь у нас, в Иносфере,
Испытайте комфорт в полной мере!..

— Давай еще, — потребовал Роб.

Я отпил из бутылки и сосредоточился на концовке.

Метался лифт в крутой стеклянной башне,
Гремел указ, лучился монитор,
На все лады блажил отказ вчерашний, -
Неодолимо множился затор…
Что делать?… Снять перед реликтом шляпу?
Петь дифирамбы тайному врагу?…
Друзья сочувствуют: «Так просто сунуть в лапу!»
А я трагически лукавить не могу…

— Послушай, — изумленно произнес Роб. — Как ты сюда попал?

— Не знаю, — честно признался я и протянул Робу бутылку — ну выпей же, не ломайся! Роб сердито отвернулся. Что ж, приставать не буду. Могу и сам!

В пустой ободранной комнате (мне все же хотелось называть комнатой наш бетонный отсек) появился мешок с соломой. Неизвестно откуда его приволок Роб и вывалил целую гору теплой, матово светящейся соломы на пол. Расстелив мешковину, он объявил:

— Постель готова. Извини за отсутствие одеяла. Я уверен, его прекрасно заменит твоя теплая куртка.

— А как же ты? — удивился я.

— Где тебе знать о согревающих свойствах самой обыкновенной соломы. И не забывай: у меня тоже есть одежда, не хуже твоей.

— А это разве не согревает? — Я поднял бутылку над головой. Отхлебнул приличную дозу «бренди», укладываюсь на солому. Желаю другу спокойной ночи, закрываю глаза…

Сразу куда-то попал — в какой-то город. Улица вся в огнях! Ищу бар — рюмочка «бренди» нужна, как воздух. Примечаю красочное сооружение. Карета — не карета, фургон — не фургон. Подхожу ближе — ба, да это огромная бутылка, ловко уложенная на дно обыкновенной телеги! Горлышко так велико, что в него свободно влезет человек. И лестница-стремянка рядом стоит. Возле стремянки — чернявый зазывала, крутит ус и на звезды посматривает. Но больше всего шарахает по глазам вывеска: «Пей, сколько хочешь!». Вот это аттракцион!

Говорю чернявому:

— Тридцать граммов «бренди».

— Не разливаем и на вынос не даем. — Чернявый кивает на стремянку. — Залезай и вливай в себя досыта.

— Что тут раздумывать! Я на стремянку, а чернявый заявляет:

— Вернешься — получишь премию.

— Неужели не вернусь, — подмигиваю.

— Мое дело предупредить. Только сегодня ушли девяносто восемь. И ни гу-гу.

— А вчера? — Я малость призадумался и со стремянки спустился вниз.

— Вчера меньше, из-за дождя. Только семьдесят четыре.

Мне стало не по себе. Но тут накатила такая нестерпимая жажда, хоть ложись и помирай. Я подумал: а почему, спрашивается, я должен где-то остаться? Выпил — и будь любезен вернуться! Махнул рукой и стал карабкаться. У самого бутылочного жерла перевел дух и услышал последние слова чернявого:

— Прощай, родимый!

— До скорой встречи! — отпарировал я и заскользил по гладкому стеклу куда-то вниз. Скатился в кромешную темень и встал на ноги. Круглое бутылочное отверстие светило ярко, как полночная луна, но ничего не освещало. «Без веревки не выбраться, — прикинул я на всякий случай. — Да топор бы пригодился, ступени выбивать…»

Глаза тем временем к темноте привыкли. Я разглядел улицу, дома и неподалеку — тускло светящееся окно. Подошел ближе, глянул меж занавесок и ахнул: да это же знакомый инженер из Телецентра! А рядышком — его жена. Голубые тени по лицам скачут — значит, в углу экран. Сейчас инженер в отпуске, в кругу семьи отдыхает…

Постучал в окно. Парень узнал меня, кричит жене, чтобы стол накрывала. Щедро живет инженер, сам любит выпить и щедро угощает. Жена его хлопочет, уговаривает как следует поесть. Да как поешь — давно не виделись, уйма новостей накопилась, не все же чавкать да жевать. Душевно мы сидели, кого только ни вспомнили!! И вот надумали наших общих знакомых навестить. Сердобольная женщина запротестовала, да разве двух мужчин удержишь? Не к кому-нибудь мы торопились, а к Морскому волку, — человек на флоте служил и подносил честь по чести. Разбудили старика, он рад до смерти, «горючую смесь» на стол выставляет. А когда бутылка иссякла, Морской волк повел нас к своему закадычному другу актеру — тот хороших людей пустым бокалом не обидит…

Дошли до актера или не дошли — не помню. Проснулся я под цветущим кустом; аромат, как закуска, — воздух нюхаю. Стараюсь вспомнить, как сюда попал, но что-то не вспоминается. Не забыть бы про выход из бутылки, где он? Непременно найти! Все бросить, сосредоточиться…

— Вставай! — кто-то поднимает меня под руки. — Почему ты здесь?

Хмель во мне еще силен, иду враскачку за какими-то людьми, они в черном, с непокрытыми головами, тупо смотрят перед собой… Соображаю — кого-то хоронят. Впереди несут черный гроб. Синяя ночь и черный гроб — это впечатляет. Но кого несут? Кому я должен отдать последний поклон? Протискиваюсь вперед, к венкам, вглядываюсь в огромный фотопортрет. Чуть не упал! Оказывается, хоронят-то меня!..

Выбираюсь к краю дороги — и наутек! В памяти цепко держится мой собственный портрет в черной раме, с огромным креповым бантом…

Дома остались позади, открылась степь с бесчисленными тропинками и дорогами, на которых снуют огни и люди в черных одеждах… Назад! В степи находиться опасно, и я опять заметался по узким улочкам… Ага, забор! Я перелез через кирпичную стену, на кого-то наткнулся, этот некто, лица не разглядеть, поманил пальцем: «Не бойся, не выдам!» Голос хрипловатый, как будто мой… Вошли в дом, и я похолодел: этот человек удивительно похож на меня!.. Но размышлять некогда — я и гостеприимный хозяин сдвинули стаканы за приятное знакомство. Я чувствовал, что погибаю, душу заполняет безразличие ко всему. А ведь, помнится, я себе слово дал — должен вернуться! Должен!..Этот, что напротив торчит, нагло смеется и вдруг вкрадчиво так шепчет: «А я знаю скорбь твою…» И пальцем показывает вверх. Высоко-высоко, выше потолка, — луна, а возле электрической лампочки болтается конец веревки. Все! Все! Пора включать скорость!.. Тяну руку, раз — мимо! Два — мимо! Веревка не дается, она будто близко, а не ухватишь. Стал подпрыгивать выше, пытаясь поймать разъерошенный конец. Хозяин хохочет, а я прыгаю, прыгаю, как ненормальный, ведь я должен!.. Вдруг удалось зацепиться!..

Я проснулся, открыл глаза. В моей руке — рука Роба. Он требовательно говорит:

— Дай слово: не будешь увлекаться. — Роб показал на бутылку, призывно выглядывающую из соломы.

Конечно же, слово дал. Увлекаться в самом деле не следует… Роб проводил меня до забора, откинул доску и пожелал счастливого пути.

Я не выспался и зевал, на душе было пасмурно, как небо над головой, и с каждым шагом усиливалось непонятное раздражение.

Остановился. В конце улицы, в зловонных ящиках свалки, копошились люди. Подошел ближе, но на меня даже никто не взглянул. Все поглощены поиском…

— Скажите, — тронул я за руку старика, — вы… хотите есть?

Старик глянул на меня безумными очами и рассвирепел:

— Ты что, с луны свалился? Он спрашивает, — закричал он, — хочу ли я есть! Ну давай, накорми меня! Где кормить будешь? Куда идти?…

— Все приходите. В обеденное время. Знаете, где находится городской парк? С правой стороны трехэтажный дом с колоннами… Скажите всем: господин Карл приглашает на обед!