Алисия Холлидей - Хорошие девочки получают все

• Название: Хорошие девочки получают все
• Автор: Алисия Холлидей
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Харвест
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-050414-5, 978-5-9713-9944-5, 978-985-16-6469-2

Кирби Грин – стерва. Настоящая стерва, каких по пальцам можно пересчитать даже в офисах крупных компаний. Довольно долго ей все сходило с рук. Но когда Кирби ухитрилась разом уволить целый отдел, новый шеф поставил вопрос ребром: либо она за тридцать дней научится ладить с людьми, либо вылетит с работы.

Тридцать дней на то, чтобы полностью изменить свое поведение… Кошмар!

Но Кирби вынуждена вступить в рискованную игру. С одной стороны, ей до смерти не хочется терять отличную работу. С другой – хотя в этом она пока не признается даже себе самой, – шеф так чертовски привлекателен, что просто грех его упустить.

Итак, время пошло…

---

34

Кирби

Possiamo vederci di nuovo? (Мы еще встретимся?)

Вот это выходные! Так, наверное, живут отшельники. Сижу в одиночестве, запершись в квартире: боюсь выглянуть в окно – а вдруг там курсирует Дэниел. Боюсь отвечать на звонки – а вдруг Бадди ухитрился раз добыть мой домашний номер.

Бадди-то я не боюсь, а вот Дэниела… Помимо прочего, он уже должен вернуться с выставки, если, конечно, не нашел себе другую жертву. Ой, то есть женщину.

Еще раз позвонила маме, и мы здорово поболтали; разговор был намного приятнее, чем в четверг, когда мы перебирали события прошлого. Позвонила также Энье и Лорен – спросить, как у них дела. Энье намного лучше, а Лорен изо всех сил занимается. Скорее бы полюбоваться на ее костюм.

За исключением этих звонков (и покупки по Интернету дюжины долларов с изображением Сакагавеа) на протяжении двух дней я будто приклеилась к монитору компьютера. Этого хватило, чтобы выдумать новое изречение: «Слава Богу, что наступил понедельник».

Кстати о мониторах: кажется, я стала хуже видеть. Надо сходить к врачу проверить глаза – может, потребуются новые очки.

«Пожалуй, нужно еще и поинтересоваться – все ли в порядке у меня с головой, раз я взялась писать романы».

Где-то в районе трех утра, обезумев от усталости, нажимаю кнопку «отправить» на адресованном отцу Джули электронном послании с вложенным файлом, где первые сто страниц моей книги. (Полагаю, он скажет, что роман – дерьмо, и тогда я смогу со спокойной душой удалить из своей операционной системы писательский вирус.) Затем падаю в постель почти на целых три часа – до звонка будильника.

В шесть утра моим первым действием оказывается проверка электронной почты – явный признак надвигающегося сумасшествия. Можно подумать, Том получил мое письмо в три ночи, прочел и к шести утра уже написал ответ. Скорее всего он спокойно спал все это время.

С тех пор я проверила свой личный почтовый ящик минимум шестьдесят девять раз. Ничего. А уже почти пол-одиннадцатого. Как издательский бизнес вообще не прогорает, если там все так медленно происходит?

Поскольку темой дня является сварливое настроение, не стоит забывать, что мы с Бэннингом поспорили несколько недель назад, а хорошим отзывом в мой адрес даже не пахнет. (По крайней мере таким, который можно засчитать.) Я решила успокоиться и притвориться, будто пари и вовсе не было. Вряд ли шеф планирует припереть меня к стене, ведь он уже пытался взять свои слова назад. Впрочем, я была бы не против, чтобы он прижал меня… в буквальном смысле этого слова… Вздыхаю. Если очень сильно сосредоточиться, я сумею выбросить ту сцену в конференц-зале из головы… на целых десять минут. Но что же все-таки у нас «будет»?

«Нельзя встречаться с шефом, нельзя встречаться с шефом…»

Стоп. Пора повзрослеть и признать очевидную истину: я никогда не буду хорошей, зато ума и твердости характера мне не занимать, а этого вполне достаточно.

Правда?

Как по сигналу распахивается дверь.

– Доброе утро, самая лучшая начальница! – выкрикивает моя слишком бойкая секретарша.

Почему мне всегда хочется проводить выходные, подобно ей? В личной жизни она, наверное, счастливее всех на свете, раз постоянно приходит на работу в отличном настроении. И никто не имеет права так блистать в фиолетовом, когда я бледна и неаппетитна, как просроченный йогурт.

Естественно, я на нее ворчу. Никто же ведь не думает, что страдальцы любят веселых?

– Бри! Поумерь, пожалуйста, свой пыл – скажем, до обеда. Ты заливаешь светом мой безупречный мрак. И довольно меня хвалить – это ведь не считается, забыла?

– Ой, так забавно… Представляете? Я действительно напрочь забыла про пари.

Мы пялимся друг на друга: я – с глубоким скепсисом, Бри – с абсолютным самодовольством.

– Да, кстати… – говорит она.

– Молчи, – перебиваю я. – Забудь об этом. Кстати, ты очень плохая актриса. Так что ты хотела сказать?

– Да я вовсе и не… – Бри испуганно качает головой, затем щелкает пальцами: – Ах да! Звонок на второй линии. Он позвонил, когда вы разговаривали с продавцом корсетов – хотя, если хотите знать мое мнение, корсетов нам и так хватает… Честно говоря, я…

– Бри! Что с телефоном? Кто там? – Стараюсь не выходить из себя, но иногда мне кажется, что я единственный человек в мире, способный хоть немного сконцентрироваться на деле.

– Ax да. Он просил передать, что звонит Стив из «Мясной горки». Если это какая-то садомазохистская фирма для извращенцев, то я думаю…

Но я уже хватаю трубку и машу рукой, выгоняя ее.

– Стив? Вы меня слышите? Простите, что заставила ждать.

– Привет, Кирби. Как дела? – Его голос звучит немного нерешительно, и вообще как-то по-другому.

Только я не могу понять, что именно изменилось.

– Превосходно! Очень рада вас слышать. Хотела убедиться, что у вас все в порядке, после того… ну, вы помни те, после нашего свидания. – Не хочу напоминать о том, как он подавился, – ему это будет неприятно.

Стив смеется:

– Вы имеете в виду тот момент, когда я выхаркнул кусок мяса в волосы официантке? И когда вы спасли мне жизнь, а я оказался настолько неблагодарным, что тут же оставил вас?

Ой! Похоже, ему и напоминать не нужно.

– Ну, «спасла жизнь» – это громко сказано… Но в общем, да. Похоже, вам уже… лучше, – говорю я, стараясь быть тактичной. – По-моему, вы как-то… разговариваете по-другому.

– Наверное, отличие в том, что я не произношу девяносто слов в ответ на одно ваше, – отвечает он.

– Вы… э-э… ладно, я с ума сойду ходить вокруг да около, так что скажу прямо, как умею, – заявляю я. – Простите, если поставила вас в неловкое положение. И – да, вы правы, я не слышу нервного бормотания. Где мой Стив, что вы с ним сделали? – Мой смех тоже звучит несколько нервно.

– Ваш Стив? Да бросьте, Кирби! Едва перестав сгорать от стыда за катастрофу, в которую превратился наш вечер, я понял, что у вас должен был быть в отношении меня какой-то скрытый мотив. Ну, подумайте сами. Вы – это вы, а я – это… словом, я.

О черт! Неужели все так прозрачно?

– Нет, Стив. То есть… ну… да, в чем-то вы правы. Но я просто…

Он опять смеется, на этот раз более искренне:

– Не волнуйтесь, Кирби, все в порядке. Должен признаться – у меня тоже был скрытый мотив. Но я все же хотел спросить: может, мы могли бы выпить по чашечке кофе завтра вечером, когда вы освободитесь? И я все объясню, а может, даже попрошу у вас совета.

– Ого! Ну… – Стив мне понравился, но не хотелось бы давать ему надежду.

Я не испытываю к нему влечения, нет того, что некоторые называют «химией». Ничего похоже го на то, как было с Бэннингом, когда нас захлестнула волна желания, сравнимая по силе с взрывом в химической лаборатории.

«Никаких романов с шефом. Никаких романов с шефом».

– Кирби, наша встреча не будет свиданием. Правда. На самом деле я серьезно увлечен другим человеком, и… Просто хотел увидеться и поговорить с вами. Но если вы очень заняты, ничего страшного, у вас ведь всегда много дел, и… О черт, опять я… – вздыхает он.

– Стив, все нормально. Я с удовольствием выпью с вами кофе. Давайте в шесть, если вам удобно.

Мы договариваемся встретиться завтра в буфете книжного магазина неподалеку от моего офиса, затем прощаемся, и первый раз за день на моем лице появляется искренняя улыбка. Стив тоже хочет в чем-то признаться. Это, наверное, интересно.

Едва я встаю, чтобы долить себе кофе, – звонит телефон, и приходится снова сесть.

– Кирби Грин.

– Кирби? Это Энья. Хотела спросить, что понадобится Лорен для субботнего показательного выступления. Она так радуется, особенно теперь, когда выяснилось, что я тоже смогу прийти – отпрошусь утром с работы. Поедете с нами или встретимся там?

Не все так просто.

– Энья, разве Лорен вам не сообщила? На концерт может прийти один гость на каждого ребенка. А поскольку вы мать, то именно вам и следует посмотреть выступление Лорен.

– О нет! Это ужасно! Почему не смогли найти зал побольше? Ну тогда я… тогда мне придется пропустить концерт, а вы с Лорен потом все мне расскажете. – Энья готова расплакаться, а я терпеть этого не могу.

– Нет, нет. Я уже заказала видеозапись – приеду из Италии и все посмотрю. Кстати об Италии: мне нужно будет подготовиться, собрать вещи, а три недели в чужой стране – это не поездка за город на выходные. – Теперь, похоже, расплакаться готова я, хоть и не могу понять почему.

Не думаю, что много потеряю, если не посмотрю на маленьких девочек, танцующих в нелепых костюмах. Я ведь хожу два-три раза в год на бродвейские спектакли, есть с чем сравнить.

Горло сдавил спазм. Проклятие! Я веду себя как сентиментальная девчонка.

– Нет, Кирби. Это ведь вы привели туда Лорен. Она так жаждет вашего присутствия, и я не могу… не могу…

О нет! Я слышу тихое всхлипывание, сопровождаемое приглушенным сморканием.

Разве я способна отнять у матери возможность посмотреть первое выступление своей дочери? Особенно у такой заботливой матери, как Энья, которая вынуждена делить свою дочь со мной.