Кэтрин Лэниган - Волшебное очарование Монтаны

• Название: Волшебное очарование Монтаны
• Автор: Кэтрин Лэниган
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-05-005366-8, 0-373-76151-1

Он — преуспевающий брокер из Чикаго, сугубо городской человек. Она девушка, выросшая в уединенной хижине в горах, вдали от людей и цивилизации. Они нашли друг друга в горах Монтаны — нашли, чтобы никогда не разлучаться.

---

— Тебе не нужно оставаться, — промолвила Моника через силу. — Со мной все в порядке.

— Я хочу остаться.

— У меня нет желания заниматься любовью, Остин.

— И у меня, — откликнулся он и теснее прижался к ней. — Я просто хочу держать тебя в объятиях, если ты не против.

— Я чувствую себя в безопасности, — мягко произнесла она.

— Со мной ты в безопасности, — сказал он.

На следующее утро Остин стал искать фотокарточки Аделаиды. Две он нашел в гостиной, одну в спальне наверху и еще одну на кухне. Он разложил их на кухонном столе и, попивая горячий кофе, внимательно рассматривал.

Это было почти чудо, что Моника не тронулась рассудком после событий минувшей ночи. Остин приехал в Монтану, чтобы пережить крах своей карьеры и залечить разбитое, как ему казалось, сердце. Теперь он понял, что его боль не идет ни в какое сравнение со страданиями, выпавшими на долю Моники. Если бы Аделаида была жива, Остин охотно придушил бы эту старую перечницу за то, что она сделала с Розой и Моникой. Но она мертва, сказал он себе.

— Что ты делаешь? — спросила Моника, стоя в дверном проеме.

Остин вздрогнул от неожиданности.

— Я не видел тебя.

— Знаю. Так что же ты здесь делаешь?

— Здесь? Ты попросила меня остаться прошлой ночью… У меня было предчувствие, что поутру ты об этом не вспомнишь.

Она прошла к плите, взяла в руки кофейник и налила себе полную чашку.

— Спасибо, что сварил кофе. — Моника искоса посмотрела на него и указала на стол:

— Зачем ты их выложил?

— Хотел получше ее узнать. И попытаться помочь тебе разобраться в причинах, побудивших ее поступить с тобой подобным образом.

— Я так и думала, — небрежно кивнула Моника и, сделав глубокий вдох, села на стул. — Остин, я знаю, что наговорила много глупостей прошлой ночью. Это из-за шока, вызванного пожаром.

— Не обманывай меня, Моника. Я же все время был с тобой, помнишь? Всю ночь сжимал тебя в объятиях, пока ты плакала.

— О, Господи, — опустила она глаза в смущении.

— Послушай, здесь нечего стыдиться. Прошлой ночью ты прошла сквозь преисподнюю и спаслась. Не знаю, вынес ли бы я подобное… — Он сел на корточки перед ней и робко положил ладонь на ее руки. Она не скинула ее, и это был добрый знак. — Моника, я хочу помочь тебе разобраться с этим.

— С чем, Остин? Все, во что я верила, разбилось вдребезги и разлетелось на множество осколков… Их уже не собрать и не склеить… Но как дальше жить? Я потеряла себя и не знаю, кто я, и что здесь делаю, и даже чего хочу. Сплошной хаос…

— Я знаю, кто ты.

— Интересно! И кто же?

— Прекрасная женщина, которая всю жизнь сражалась против целого мира… в одиночку. Сильная. Добрая. И доверчивая.

— А еще дура.

— Ничего подобного.

— А ты приглядись повнимательнее. Моника Скай была настолько глупа, что ни разу не подумала о себе. Жила одними бабушкиными мечтами. Без собственной цели. — Она уставилась на него со стеклянным блеском в глазах. Остин побледнел. Ему не нравилось выражение ее лица. Никогда раньше он не видел ее такой. — Я хочу выяснить, кто я такая, Остин. И я не хочу, чтобы ты вмешивался, пока я буду это делать, — сказала она и выдернула руку из-под его ладони. Он сглотнул комок в горле, не будучи готовым к подобному повороту событий.

— По-моему, это не очень удачная идея.

— Это моя жизнь, и я вправе распоряжаться ею по-своему, — твердо заявила она.

Он принял ее вызов, и в его глазах появилась не меньшая решительность, чем была у нее.

— Ладно. Держу пари, что ты сделала не правильный выбор. Но ты должна убедиться в этом сама. Я оставлю тебя одну. На столько, на сколько пожелаешь.

— Замечательно.

— Но если ты переменишь решение, тебе достаточно лишь поднять эту трубку. — Он указал на телефон. — Обещай, что сделаешь это.

— А если нет?

— Тогда я не уйду.

— Хорошо. Обещаю. Но я не изменю своего решения.

— Ты всегда так упряма?

— Да.

Остин не мог стронуться с места. Что-то не позволяло ему уйти. Он не понимал, что с ним творится. Ей необходимо какое-то время побыть одной. Но проклятье! Он хотел, чтобы она нуждалась в его помощи, нуждалась в нем!

— Я ухожу, — сказал он.

— Так уходи же, — велела она.

Наконец он повернулся и покинул хижину.

Ее передернуло, когда она услышала, как хлопнула дверь. «Я права, подумала Моника. — Он не любит меня. Он всего лишь добр ко мне. По-соседски. Как Харрисоны. Но этого мне больше не нужно». Моника посмотрела на свои руки. Удивительно. Она так крепко сжимала чашку, что отломила ручку.

Потом она села в свой тряский грузовик и поехала к доктору.

Доктор сменил повязки на ее спине, смазал ожог антибактериальной мазью.

— Вот что я тебе скажу, Моника. На месте ожогов у тебя останутся шрамы.

— Меня это не волнует, — солгала она.

— И еще. Я знаю, что тебе очень больно из-за полученных ран. И хотя я крайне редко прибегаю к обезболивающим лекарствам, но в твоем случае сделаю исключение.

— Мне ничего не нужно, доктор.

— Нет, нужно. Просто ты слишком горда, чтобы попросить об этом.

— Горда?

— Фамильная черта рода Скай, — сказал доктор и достал из шкафчика упаковку таблеток. — Возьми с собой. Принимай по одной через каждые шесть часов. Не более четырех в сутки. Прошлой ночью ты была в шоке, и это притупило боль. Теперь боли усилятся, а лекарство их ослабит.

— Спасибо, — согласилась она, делая вид, что рассматривает надпись на упаковке.

— Что такое, Моника? — спросил доктор после долгой паузы.

— Вы любили бабушку, да?

— Конечно. Восхищался ее… чудачествами и всем прочим.

— Чудачествами?

— Полагаю, что тебе они известны лучше, чем кому бы то ни было, — произнес доктор со смешком.

— Я не уверена в этом. Скажите, в чем, по-вашему, было главное ее чудачество?

Доктор посмотрел на нее изучающим взглядом.

— Откуда такие мысли, Моника?

— Когда я была в сарае прошлой ночью, — промолвила она после продолжительного молчания, то нашла там альбом со старыми фотографиями. Я увидела… нечто странное. Такое, что не вязалось с теми историями, которые бабушка рассказывала мне о себе и о моей матери.

— О твоей матери? — Доктор остолбенел.

— Что вам известно, доктор?

— По-моему, будет лучше, если ты расскажешь мне, что именно ты узнала и что по этому поводу думаешь, а я буду поправлять по мере необходимости.

Моника изложила свою версию событий и свое предположение о том, что Роза была влюблена в Вернона Хайстетлера.

— Это правда или нет?

— Правда.

— Тогда почему никто не рассказал мне об этом? Почему вы не рассказали?

— А зачем? Что это изменило бы в твоей жизни?

— По крайней мере, я бы понимала, отчего Хайстетлеры смотрят на меня как на зачумленную, стоит мне лишь появиться в аптеке.

— Ерунда.

— Нет, не ерунда. Есть еще кое-что… Вам известно, вкладывал ли мой дедушка деньги в строительство аптеки?

— Разумеется, вкладывал.

— И об этом я не знала…

— Не гляди такой букой. Никто, включая твою бабушку, не желал тебе вреда. Возможно, у Аделаиды были причины не посвящать тебя в детали некоторых обстоятельств, ну и что? Я первым готов признать, что она была эгоистична и деспотична, ну и что? Она любила тебя. Беспокоилась за тебя. Заботилась о тебе. Делала для тебя куда больше, чем другие родители делают для своих детей.

— Она устроила так, чтобы моя мама не вышла замуж за Вернона Хайстетлера.

Доктор взлохматил свои бакенбарды.

— Я говорил ей, что это не правильно, но она не слушала. Она была упряма, как ты. И слишком горда.

— Опять это слово… Кое-кто еще сказал, что я слишком горда.

— Интересно, кто бы это мог быть? — улыбнулся доктор. — А?

— Я лучше пойду. — Моника поправила блузку. — У меня есть кое-какие дела. Спасибо, доктор.

— Увидимся завтра, — напомнил он.

Она кивнула в ответ и вышла…

С зажатой в кулаке двадцатидолларовой купюрой Моника вошла в салон красоты. «Слишком горда». Остин предлагал ей деньги на стрижку, но она отказалась.

— Чем могу помочь? — обратилась к Монике крашеная блондинка. — Господи, что вы, золотце, натворили с волосами? Они же опалены!

— Это был несчастный случай. Женщина прищурила глаза.

— Вы, должно быть, Моника. — Она протянула Монике руку. — Очень приятно познакомиться. Меня зовут Грэйс. Я много о вас наслышана.

Моника сразу ощетинилась и, как обычно, приготовилась к защите.

— Что вы слышали?

— Об ужасном пожаре прошлой ночью. Святые угодники! С Мэйн-стрит было видно, как пламя поднимается к луне. Какое зрелище! Разумеется, я рада, что с вами, золотце, ничего не случилось.

— В самом деле? — Моника не верила собственным ушам. Эта женщина действительно говорила о ней?