Кэтрин Лэниган - Волшебное очарование Монтаны

• Название: Волшебное очарование Монтаны
• Автор: Кэтрин Лэниган
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-05-005366-8, 0-373-76151-1

Он — преуспевающий брокер из Чикаго, сугубо городской человек. Она девушка, выросшая в уединенной хижине в горах, вдали от людей и цивилизации. Они нашли друг друга в горах Монтаны — нашли, чтобы никогда не разлучаться.

---

— Ты весь дрожишь.

— Ты до смерти меня напугала. Ты в порядке?

— В порядке? — переспросила она, даже не вникая в смысл вопроса. — Я ничего не чувствую.

Шок, пронеслось у него в голове. Она в шоке.

— Надень мою рубашку. Тебе надо согреться.

— Ты сошел с ума. Я и так горю. Остин закутал ее обнаженное тело рубашкой, потом курткой.

Она дернулась в сторону сарая:

— Весь мой инвентарь там!

— Не глупи! — воскликнул Остин. — Слишком поздно. Нужно спасать то, что вокруг… и хижину.

— Хижину, — повторила она, оглянулась на дом и увидела Дэйзи.

— Пошли! — Он схватил противопожарное снаряжение. — Где у тебя электророзетка? Возьми шнур и воткни в розетку. А я опущу шланг в озеро.

— Что это такое?

— Огнетушитель. — Остин размотал шланг. — Отгони свой грузовик подальше от огня, — велел он Монике.

Остин отважно бился с пламенем, но огненная стихия набрала уже невиданную силу. Он окатил водой ближайшую к сараю стену хижины, чтобы не дать огню перекинуться на дом. Спасти сарай было невозможно, и единственное, что оставалось Остину, так это наблюдать, прижав к себе Монику, за тем, как строение догорает дотла…

К удивлению Моники, на пожар сбежалась половина населения Силвер-Спе. Одни, как доктор и Мирна, приехали помочь, другие — из любопытства.

Остин отбивался от горожан, отвечая на их нелепые, навязчивые вопросы, и в конце концов убедил разъехаться по домам. Из тех, кто искренне предлагал свою помощь, Остин организовал бригаду по разборке пожарища.

Доктор осмотрел Монику и счел, что, кроме нескольких ожогов на спине, у нее нет ничего серьезного. Он смазал ей руки и шею мазью и заклеил пластырем раны на спине.

— Со мной все обойдется?

— До свадьбы заживет. Будешь ходить ко мне каждый день в течение недели, юная леди. Нужно менять повязки.

— Доктор, я не могу…

— Брось, Моника, — прервал ее Остин. — Я буду возить тебя.

— Дело не в грузовике, — сказала она и повернулась к доктору:

— У меня нет денег на оплату лечения.

— Что-нибудь придумаем, — улыбнулся доктор и похлопал ее по колену. — Тебе очень повезло, что не опалила своего прекрасного лица.

— Зато сожгла половину волос, — заметила она.

— Отличный повод сходить в салон красоты, — усмехнулся доктор.

— На это у меня тоже нет денег.

— Думаю, что наскрести двадцать баксов мы сможем, — сказал с улыбкой Остин.

Моника хранила молчание. К ней никогда раньше не проявляли милосердия, и от этого она чувствовала себя странно.

Остин видел по лицу Моники, что за эту ночь она пережила многое. Что-то случилось с ней еще до пожара. Что она делала в сарае? Зачем полезла на чердак так поздно?

— Пойти отдохни немного, — посоветовал ей доктор. — Увидимся завтра — Я постараюсь, — промолвила Моника и бросила испуганный взгляд на пепелище.

— Ей нужно выспаться. — Доктор посмотрел на Остина. — Если будет упрямиться, напои ее.

— Сделаю все, что в моих силах. Доктор и Мирна уехали последними из тех, кто помогал погорельцам.

Глава 12

— Что произошло сегодня ночью? — спросил Монику Остин.

— Сгорел мой сарай! — воскликнула она, глядя на него как на полоумного.

— Но из-за чего? Что случилось?

— Не о чем больше рассказывать, — резко ответила она и села на стул с прямой спинкой напротив бабушкиного кресла-качалки. Вряд ли она сядет в него когда-либо. Скорее выбросит в огонь.

— Мне не нравится выражение твоих глаз, — сказал Остин. — Словно ты кого-то проклинаешь. Давай поговорим, объяснимся!

— Нет.

— Значит, с тобой правда что-то происходит. Расскажи мне все, прошу тебя.

— Отстань от меня! — Моника вскочила на ноги, изливая на него гнев, словно лаву.

Остин положил ладони ей на плечи, но она резко отпрянула.

— Я пытаюсь тебе помочь.

— Не надо мне помогать!

— В самом деле?

— Да, в самом деле! Мне не нужна твоя помощь!

— Даже после того, как несколько часов назад я спас тебе жизнь?

— Я спасла свою проклятую жизнь сама! Просто вывела из пламени Старшайна и выбралась без посторонней помощи! — С каждым словом Моника чувствовала все больший озноб. Она обхватила себя руками, но теплее от этого не стало. — Все эти люди здесь… им плевать на меня! Они собрались, чтобы поглазеть, как сгорит ведьма.

— Моника, — промолвил он с мягким укором.

— А впрочем, ты прав, Остин. Кое-что произошло сегодня ночью. Назови это откровением. Назови апокалипсисом. Не имеет значения. И то, и другое верно.

— Малышка… — Остин попытался притронуться к ней, но она отступила от него на шаг, гневно блеснув глазами, а потом истерично рассмеялась.

— Знаешь, что это было? Огонь из преисподней. Во искупление грехов.

— Чьих грехов?

— Моих.

— Но ты не совершила ничего дурного. В глазах Моники плясали шальные огоньки, когда она выглянула из большого окна гостиной.

— Грехи моей бабушки. Грехи моей матери. Из-за них запылало пламя. Не из-за меня. Всю жизнь я была всего лишь инструментом в их руках. Возможно, они думали, что я сгину в огне. Возможно, именно поэтому они устроили пожар. Но я провела их обеих и выжила.

Остин не знал, как остановить ее истерику. Пришлось довериться своему чутью. Необходимо сохранять спокойствие. Любым способом.

— Моника, любимая. Не будем сейчас говорить о них.

— Но ведь ты сам спросил меня об этом!

— Я? Когда? — Остин осторожно положил ладони ей на плечи. На сей раз Моника не сбросила их. Он посмотрел ей в глаза. — Успокойся и внятно расскажи мне, что ты делала в сарае.

— Размышляла. Рассматривала старые фотографии. Вот и все, — ответила она взвинченным тоном. Ее интонация пугала. Остин проклинал себя за то, что не упросил доктора дать Монике успокоительного.

— Наверное, ты обнаружила на фотоснимках нечто такое, о чем не знала раньше, да? — (Моника безучастно кивнула и потупилась.) — Что именно?

— Ложь. Все лгут. — Она тяжело выдохнула эти слова, словно они душили ее. — Бабушка лгала мне. Всю мою жизнь.

— Расскажи мне, — мягко попросил Остин.

— Не могу, — ответила она, отрешенно глядя в сторону.

— Ты можешь. Должна. Это очень важно для меня.

Моника упрямо избегала смотреть в глаза Остину, но он повернул ее лицо к себе и поймал ее взгляд.

— Это больно, — призналась Моника. Измена очень глубоко ранила ее сердце и душу.

— Прошу тебя, любимая, излей мне свою боль, настаивал Остин. — О чем лгала тебе бабушка? — Остин бережно и нежно провел большим пальцем по ее подбородку. — Она говорила, чтобы ты не доверяла ни одному мужчине, так, Моника?

— Да… — Моника облизала пересохшие губы, чувствуя полное опустошение, будто ее сожгли заживо.

— То же самое она говорила твоей матери, так?

— Да…

— Ты думаешь, что именно бабушка вынудила твоего отца бросить твою мать?

— Да… — Глаза Моники увлажнились слезами.

— Значит, из-за нее ты так и не узнала своего отца?

— Да…

— И теперь во всем винишь бабушку?

— Да. Она лгала моей матери. Твердила ей не правду о дедушке. И то же самое говорила мне. Она сделала так, что люди возненавидели мою мать и меня…

— Успокойся, любимая, и расскажи, что ты узнала.

— Я не знаю, Остин, и вряд ли когда-либо буду знать наверняка. — Моника сделала глубокий вдох и продолжила:

— У меня есть лишь предположения. По-моему, дедушка очень хорошо ладил с горожанами. Они любили его. Дедушка построил не только эту хижину, но и аптеку Хайстетлеров, ратушу, церковь и многое другое. Горожане брали у него деньги в кредит. Он гордился своей работой, но у бабушки это вызывало негодование. Она хотела, чтобы дедушка всецело принадлежал лишь ей. Так же она желала властвовать и над моей матерью. Когда мама влюбилась в Вернона Хайстетлера, бабушка отослала ее в Европу, выбив на это деньги из дедушки. Я обнаружила их многолетнюю переписку. Когда мама вернулась, Верной был помолвлен либо уже женат. Потом, когда мама полюбила моего отца, бабушка выжила из дома и его. Всю жизнь она твердила, что мое счастье возможно лишь здесь, в горах, а за их пределами меня ждут боль и страдание.

— И что нельзя доверять мужчине, даже если тот полюбит тебя.

— Да. Вот почему в школе я всегда сторонилась мальчиков. И всякий раз возвращалась сюда. К бабушке. Я думала, что она любила меня. — Моника разразилась рыданиями.

— Себя она любила больше, — сказал со вздохом Остин. Он осторожно прижал к груди Монику, помня о ее обожженной спине. — Плачь сколько пожелаешь, малышка. Выплачь все свои слезы.

Они простояли в обнимку очень долго, утратив чувство времени. Остин слегка раскачивался на месте, убаюкивая ее. Наконец он поднял ее на руки и отнес в спальню. Уложил на кровать и, не разжимая рук, вытянулся рядом.