Андрей Антипов - Лев Рохлин: Жизнь и смерть генерала.

• Название: Лев Рохлин: Жизнь и смерть генерала.
• Автор: Андрей Антипов
• Издательство: Эксмо-Пресс,
• Жанр: Публицистика
• ISBN: ISBN 5-04-001676-X

…Герой войны, Лев Рохлин, отказавшийся взять высшую награду за участие в развязанной гражданской войне, как он говорил, изо всех сил стукнул кулаком по столу, заставив услышать себя всю страну. Он буквально ворвался в большую политику как герой-одиночка, но очень быстро осознал, что невозможно помочь армии, ВПК и науке, не изменив ситуацию в стране. Hе будучи профессиональным политиком, Рохлин тем не менее умел драться и точно, по-военному, формулировать лозунги момента. Сильной армии в экономически слабом государстве быть не может. Простые, немудреные слова. Правда, в каждом слове абсолютное отсутствие желания рисоваться. Hарод увидел это и поверил ему. Рохлин, по существу, возглавил все российское протестное движение, и уже к лету 1998 года страна вставала на дыбы… Зарождалась огромная волна протеста, которая должна и могла тогда смести прогнивший ельцинский режим. Hарод увидел тогда в Рохлине лидера, которого давно ждал - смелого, честного, неподкупного.

---

- А как можно было верить? - спрашивает Рохлин. - Однажды Мирзахан приходит ко мне и показывает на карте: "Здесь действует банда, это она делает то-то и то-то... Давай готовить операцию". Отвечаю: "Давай".

На кабульской трассе поздно ночью из колонны, доставлявшей материальные средства в полк, ушла группа разведчиков во главе с командиром разведроты старшим лейтенантом Лукьянчиковым3.

В это время начался сильный ливень. Это даже ливнем нельзя было назвать, потому что вода с небес лилась не струями, а сплошным потоком.

Разведчики должны были перейти горы, форсировать горную реку и на ее обратном берегу организовать засаду на банду.

- В условиях разразившейся стихии эта задача казалась невыполнимой, - говорит Рохлин. - Связь с разведчиками пропала. Я не сплю, нервы на взводе... А утром, когда погода улучшилась, разведчики вышли на связь и доложили, что задача выполнена, банда уничтожена.

Рохлин бросил в тот район бронегруппу и вертолеты. Разведчики вернулись в полк.

- А через некоторое время, - продолжает он, - Мирзахан мне говорит, что в результате операции погиб его единственный родной дядя... Что делал дядя начальника Хада провинции в банде? По традиции Мирзахану надо было откупаться. И мы помогли ему, дав целую машину продовольствия.

В другой раз, когда Мирзахан принес новую информацию, Рохлин предложил ему сесть на вертолет и пулеметной трассой показать, где конкретно в населенном пункте находятся душманы, чтобы при нанесении удара не пострадали мирные жители.

В результате Мирзахан опять ходил понурый. Оказалось, что ранена его тетя...

После этого Рохлин решил, что действовать по информации афганской разведки - себе дороже. Можно нажить неприятности от тех, кто лояльно относится к советским войскам. Ведь люди же не знали, почему войска действовали так, а не иначе, почему гибли те, кто не имел ничего против шурави.

Однако активные действия полка продолжались. Огромные физические и моральные нагрузки сильно сказывались на здоровье людей.

Солдаты подчас падали от изнеможения. Однажды Рохлин услышал, как двадцатидвухлетний командир взвода пенял бойцу на его слабость:

"Смотри, старый подполковник с нами идет и не падает, а ты нюни распустил..."

"Старому" подполковнику в 1984 году исполнилось 37 лет.

- В Афганистан я приехал здоровым, сытым командиром, - вспоминает он. - Весил 105 килограмм. Хоть я и был спортсменом, но нагрузки были очень высоки. И в итоге у меня осталось шестьдесят девять кило.

Кроме того, Рохлин заработал грыжу.

- В это же время у меня родился сын, - продолжает он. - И я прошу командующего армией, чтобы меня отпустили посмотреть сына. А чтобы был повод, я предложил, чтобы мне дали возможность лечь в госпиталь и сделать операцию в Ташкенте, а не в Кабуле. Командующий армией говорит: "Тебя не отпускает командующий округом". Но в конце концов вопрос решился. Мне дали двадцать дней на лечение. Велели только не задерживаться, потому что в провинции Вардак планировалась важная операция против душманов и мне надо было быть на месте.

Рохлин побыл несколько дней дома, а потом поехал в госпиталь.

После операции шов никак не заживал. Нитка осталась.

Стянув шов лейкопластырем, Рохлин улетел в Кабул и вскоре доложил командующему армией генералу Леониду Генералову о прибытии.

- Через семь часов начинается операция, - сказал командующий. И дал свою литерную пару, чтобы Рохлин по пути в полк облетел район предстоящих действий.

- У меня единственная просьба, - сказал Рохлин. - Я не могу сам десантироваться. Разрешите мне пойти на бронегруппе.

- Давай, - ответил командующий.

Вместе с 191-м полком в операции участвовала 103-я десантная дивизия.

Рохлин прибыл на командный пункт дивизии и попросил обеспечить проход его бронегруппы.

Командир дивизии ответил: "Не могу". Его десантники уже были в районе и вели бой, потеряв три человека.

Бронегруппа, состоявшая из танков и артиллерии, пошла одна, без пехоты.

Проскочили удачно.

Выйдя на рубеж, артиллерия привязалась к позициям.

- Необходимо было нанести удар реактивной артиллерией по району высадки десанта, - рассказывает Рохлин. - Я запрашиваю артиллеристов: "Готовы?" - "Не готовы", - отвечают. "Сколько нужно времени?" - "Пятнадцать минут". Опять спрашиваю: "Готовы?" - "Нужно еще пять минут". А тут подошло время, когда должна была появиться авиация. Я командую: "Отбой". Они кричат: "Готовы!" Осматриваю небо. Авиации не видно. Командую: "Огонь". И только ракеты пошли вверх, появляется авиация. Вижу, штурмовики "Су-25" прямо садятся на наши ракеты. Мне стало жутко. Сердце сжалось. Аж дышать невмоготу. Но тут комэск выходит на связь: "Командир, вижу разрывы снарядов. Захожу на ту же цель". Словно камень с сердца упал. Пронесло.

Задача была выполнена. Десант мой улетел.

А бронегруппа пошла назад. Возвращение было трудным. Душманы.успели установить фугасы на путях отхода. Организовали засады. Подорвался командир дивизиона Федоров. Ему оторвало ноги. Убили и еще одного офицера.

Двое суток Рохлин не спал. По возвращении в Газни доложил начальнику штаба армии и упал на кровать, не умываясь.

- Утром, - рассказывает он, - позвонил командующий. Ситуация со 103-й дивизией сложная. Надо вновь идти в район. "Сколько тебе нужно времени?" - спрашивает он. Отвечаю: "Шесть часов". - "А почему так много?" - "Минные поля. Фугасы. Засады, - говорю. - Придется идти медленно". - "А если десантом?" - "Это другое дело".

Командующий разрешил сходить в баню и принять сто грамм... "Поручи подготовку полка своим заместителям, - сказал он. - И можешь немного отдохнуть".

А незадолго до этого у Рохлина состоялся такой разговор с командующим армией:

- Мне остался месяц до замены. Но я до сих пор не знаю, куда мне ехать?

- А куда ты хочешь?

- На Крайнем Севере я уже служил. На крайнем юге - тоже. Должна же у человека быть золотая середина...

- Проблема в том, что ты слишком популярен. Тебя тянет и Лобов (генерал Владимир Лобов, в то время командующий Среднеазиатским военным округом, позднее начальник Генерального штаба. - Авт.), и Максимов...

Наконец, Генералов сообщил Рохлину, что Максимов не отпускает его и предлагает должность заместителя командира дивизии в Туркестанском округе.

- Есть, - ответил Рохлин. Привычка подчиняться, несмотря на строптивый характер, взяла свое.

С десантом ничего не получилось. Была сбита "вертушка". И командование не решилось послать десант вертолетами. 103-я десантная дивизия завершила операцию самостоятельно...

... Последняя для Рохлина Ургунская операция должна была, по идее, пройти без его личного участия. Офицеры оперативного отдела армии доложили генерал-лейтенанту Виктору Дубынину4, только что назначенному заместителем командующего 40-й армией и разрабатывавшему план проведения этой операции, что по традиции командиры частей в Афганистане перед заменой освобождались от участия в боевых действиях и командовали их заместители. Было такое поверье, что последний бой заканчивается плохо. Офицеры предлагали освободить и Рохлина. Все его заместители на месте.

Но ситуация сложилась так, что в 345-й полк, который тоже должен был участвовать в операции, пришел новый командир полка, не имеющий опыта. В 56-й бригаде командир еще не завоевал доверия.

- Здесь сказывалась неправильная, на мой взгляд, система замены кадров, - говорит Рохлин. - Через два года я, например, уже все знал и умел. Мой полк практически не нес потерь, выполняя самые сложные задачи. Менять меня не было смысла. Надо было дать всем желающим возможность служить в Афганистане и дальше. Конечно, следовало ввести дополнительные льготы, заинтересовать возможностью служебного роста, присвоением досрочных званий, обеспечить семью жильем в выбранном ею месте жительства... Короче, сделать так, чтобы офицер мог без оглядки заниматься своей службой.

Но было как было. Даже заместитель командующего 40-й армией генерал Дубынин не имел опыта. Правда, он давал себе в этом отчет. Знал и обстановку в частях. Поэтому связался с командующим и доложил ситуацию.

- Командующий позвонил мне, - вспоминает Рохлин, - и говорит: "Сам знаешь, как все складывается. Прошу тебя - иди. Так надо". Я в свою очередь попросил ознакомить меня с планом операции и решением на ее проведение. Когда я увидел этот план, то понял, что он полностью срисован с последней нашей операции, со всеми ее просчетами и ошибками. Элемент внезапности отсутствовал. Силы разбивались на две части, что делало их слабыми. Я предложил дать мне возможность пойти вперед, создав мощный передовой отряд. Операцию предложил начать ночью. Пройти по дороге максимальное расстояние. А днем уйти на бездорожье. В воздухе предложил иметь два вертолета "Ми-8", со сменой в воздухе, которые поведут колонну. А два "Ми-24" направить на предполагаемый маршрут с задачей подавления всех точек сопротивления и препятствия подходу душманов к этому маршруту.