Барбара Виктор - Новости любви

• Название: Новости любви
• Автор: Барбара Виктор
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-294-6

«Новости любви» – один из самых известных романов американки Барбары Виктор. Это откровенный и интригующий рассказ о любви молодой тележурналистки Мэгги Саммерс и сильного, уверенного в себе человека – генерала Ави Герцога.

Это история вполне современной независимой женщины, которая верит в собственную карьеру, но не верит мужчинам и предпочитает рисковать жизнью, снимая репортажи о террористах, чем довериться любимому человеку.

Впервые на американском телевидении женщине-репортеру доверяют вести не кулинарные конкурсы и прогноз погоды, а криминальную хронику. Мэгги Саммерс предстоит встречаться с боссами мафии и убийцами-насильниками. Посещать притоны наркоманов и полицейские участки. Рассказывать о кровавых ужасах мира – обо всем, до чего так охоч современный телезритель. Не менее крутыми зигзагами идет интимная жизнь Мэгги. Раннее несчастливое замужество, развод, сексуальные эксцессы, разочарования и наконец любовь. Ее избранник красив, умен и добр. У него один недостаток – он женат…

---

– Итак, мы решили предпринять нечто действительно экстраординарное, – повторил он. – Мы решили взять женщину, чтобы она вела криминальную хронику. Не всякие светские штучки-дрючки, не прогноз погоды – словом, не то, что является традиционно женским полем деятельности. Вовсе нет. Ай-би-эн решила пойти до конца и поставить женщину туда, где женщин никогда не было: в подворотню, в притон наркоманов, в полицейский участок. Она будет встречаться с боссами мафии, с убийцами, с насильниками. Словом, влезать во все эти дела, которые особенно по душе нашей аудитории. Ай-би-эн хочет быть первой компанией, которая вытащит женщину из кухни и супермаркета, из всей этой дребедени о кратковременных осадках и переменной облачности, из идиотских кулинарных конкурсов – вытащит и поместит прямо в наш грязный, вонючий, крысиный мир, где она должна будет показать, на что способны ее журналистские мозги, печенка и сердце. – Он улыбнулся. – Однако это все-таки телевидение. Следовательно, у нее должно быть красивое тело, прекрасное лицо. Иначе просто идея не сработает. Я прав?

– Правы, – ответила я, мысленно путешествуя по трущобам и притонам.

– Так вот, – продолжал он. – Мы искали вас несколько месяцев. Признаюсь, я вас давно приметил. Вы очень красивая девушка, Мэгги Саммерс. Одна из двух девушек во всей Ай-би-эн, которые действительно кое-что кумекают в деле телевещания. К сожалению, другая девушка слишком увлечена феминистским движением и тратит все свое свободное время на распространение соответствующих брошюрок, а потому, естественно, не может рассматриваться в качестве члена нашей команды. Я ясно выражаюсь?

– Ясно, – ответила я.

– И мое мнение по данному вопросу довольно прозрачно, – сказал он, делая знак официанту, чтобы тот открыл наш следующий раунд – третий двойной мартини для него и порцию виски для меня.

Все, что я делала, я делала совершенно осознанно. Я была совершенно трезвой и вполне контролировала свои чувства.

– Когда дело касается основных человеческих прав, то я всегда за равенство, – продолжал Грэйсон.

На этот раз я не стала уточнять, подразумевается ли под основными человеческими правами – право дышать, есть и спать, или имеется в виду еще что-то.

– Однако я не верю, что женщин следует нагружать мужской работой. Единственный настоящий кормилец – всегда мужчина. Только мужчина способен прокормить семью. Просто несерьезно ожидать от женщины, что она в состоянии не только готовить пищу, но и добывать ее. Это противоречило бы самой природе. Все эти разговоры о женском превосходстве над мужчинами стары как мир. Всегда найдется несколько неудовлетворенных дамочек, у которых поехала крыша оттого, что рядом с ними нет мужчины, способного сделать их счастливыми. Они-то и провоцируют подобные разговоры. Тут есть и наша вина. Я имею в виду масс медиа, которые дают им трибуну. Я это понимаю, но тут уж ничего не поделаешь…

К этому моменту Грэйсон уже почти разделался с третьим мартини, а его рука находилась у меня под юбкой.

– Правда заключается в том, – с воодушевлением заявил он, – что женщина абсолютно счастлива, если о ней заботятся, лелеют ее и любят. Если дают ей возможность проявить себя хорошей женой и любящей матерью. На этом весь мир стоит. Но у всякой игры есть свои правила. Кроме того, есть такая штука, как рейтинг. Поэтому-то мы в Ай-би-эн и делаем то, что делаем. А именно, решили возложить наши надежды на вас, мисс Мэгги, – сказал он, широко улыбаясь, но его взгляд по-прежнему был совершенно холоден. – Как вы смотрите на то, чтобы попробоваться на место ведущей криминальных новостей, поскольку, на наш взгляд, вы обладаете всеми необходимыми для этого качествами?

Тут он икнул – словно поставил финальную точку.

Итак, что же мы имеем? Мое умение печатать на машинке, а также моя готовность быть на подхвате уже сослужили мне службу. Меня не только пустили на порог, но даже позволили находиться в студии… Таким образом, пока Грэйсон распространялся о кормильцах, матерях, рейтинге и феминизме, я на полном серьезе предавалась размышлению о том, что если, скажем, он случайно не угодит под колеса и его стеклянные, холодные глазки не сделаются вдобавок еще и безжизненными, то единственная и неотвратимая перспектива для него и для меня, учитывая все происходившее в этом «приличном заведении с прилично сервированными мужчинами», – это… секс.

– Как насчет того, мисс Мэгги-зеленоглазка, чтобы взглянуть на наше новое помещение в Ай-би-эн? – спросил он, когда мы выходили из ресторана и его рука поглаживала мой зад.

– О, это было бы замечательно, – солгала я, понимая, сколько двусмысленностей кроется в этой фразе.

Когда мы пересекали Девятую авеню, я все ждала, что откуда-нибудь появится потерявший управление автомобиль и я буду спасена. Но, увы, на этот раз удача мне не улыбнулась.

Новое помещение Ай-би-эн напоминало скорее фешенебельный охотничий клуб где-нибудь в Северной Англии, чем место встреч телевизионных начальников. На полу в гостиной лежал шикарный темно-зеленый ковер, на котором со вкусом были расставлены старинные английские диковины. Все вещи, казалось, принадлежали благородному английскому семейству и веками переходили по наследству из рук в руки. На светло-зеленых стенах висели картины, изображавшие различные эпизоды охоты. Всадники, рысью скачущие через поля. Своры борзых и легавых, азартно преследующие бедных зайцев. В центре комнаты находился несоразмерно огромный старинный бар, отделанный черным деревом и золотом. Даниэль Грэйсон мгновенно оказался за стойкой этого бара. Он проворно намешал в стаканы чего-то пенного и добавил зеленого шерри-бренди. На этом он, однако, не остановился и успокоился только, когда влил в стаканы понемногу из всех бутылок, какие нашлись в баре. Потом он поднял свой стакан и провозгласил:

– За лучшую Америку, свободную от всех красно-задых!

Не опуская стакана, он тут же подсел ко мне и шепотом добавил мне на ухо:

– За мою новую телеведущую! Давай выпьем за нее.

Потом действие переместилось в спальню. Мне было не до того, чтобы разглядывать ее убранство, потому что Грэйсон ожесточенно стягивал с себя одежду, а я бессильно растянулась на постели с бельем в красно-бело-синюю полоску и изо всех сил старалась, чтобы чувство вины не встало между мной и моей карьерой первой телеведущей криминальных новостей на Ай-би-эн. Впрочем, у меня просто не оказалось времени, чтобы отыскать это самое чувство вины, поскольку Грэйсон неожиданно скакнул ко мне, придерживая рукой что-то в своих боксерских трусах.

– На абордаж! – закричал он, ныряя в постель. Он мгновенно взобрался на меня, бормоча что-то нечленораздельное. Он мял мои груди, царапая своим фамильным перстнем с печаткой мой левый сосок.

– Вот какой я парень! – как мне показалось, пробормотал он. – Ты только попробуй!

Я послушно протянула руку, однако не обнаружила у него между ног ничего такого.

Я подумала, что, может быть, не правильно поняла его, как он снова повторил:

– Нет, ты только попробуй!

Тогда я решила, что не там искала. Я опять пошарила рукой – сначала правее, потом левее, – и наконец совершенно убедилась в том, что там нет ничего от бравого парня.

Однако я, конечно, не сказала ему, как он ошибается. Я не сказала ему: «Ты не прав, Грэйсон. Ты не бравый парень. Ты до того маленький и мягкий, что даже я не могу тебя как следует ухватить».

Между тем он уже накрыл мои губы своим ртом, изображая то, что, возможно, казалось ему поцелуем при участии языка. Впрочем, к счастью для него, это можно было списать на то, что он в стельку пьян. Как и то, что он не оказался бравым парнем.

– Возьми, – бормотал он, – я весь твой…

Грэйсон не окончил фразы. Он также не предоставил мне времени взять его. Он попросту вырубился. Я ощутила испарину на лбу и над верхней губой, когда осознала, что не случилось ничего, что хоть отдаленно напоминало бы то, что он меня трахнул. Командный игрок Мэгги Саммерс все еще была, если выражаться по-научному, в состоянии абсолютной моногамии и даже не изменила мужу. Когда я собирала свои одежки, меня беспокоило только одно – а что, если Грэйсон запомнил, что между нами ничего не было? Я торопливо оделась, сбежала вниз и взяла такси. В глубине души я надеялась, что так или иначе Грэйсон постарается убедить себя, что он все-таки был бравым парнем. Однако даже убедив себя в этом, он ничего не будет помнить по причине глубокого опьянения, а значит, это будет не так уж и тягостно для меня. Таким образом я возвратилась домой, не подумав лишь о том, что Эрика Орнстайна, должно быть, изрядно удивит мое появление в полтретьего ночи.

На следующий день меня вызвали на телецентр в офис Даниэля Грэйсона. Он встретил меня на пороге жарким объятием и сообщническим подмигиванием.

– Итак, наконец она здесь, – воскликнул он, – самая сексапильная телеведущая!