Ирина Маленко - Совьетика

• Название: Совьетика
• Автор: Ирина Маленко
• Жанр: Современная проза

«Выходящая на страницах Лефт.ру повесть Ирины Маленко «Совьетика» – замечательный пример того, как может в наше время быть продолжена великая реалистическая традиция русской литературы. Это честная, пронзительная книга. В ней есть всё то, по чему мы так стосковались за долгие годы безраздельного засилья в нашей словесности разнообразной постмодернистской дряни. Безжалостная самокритика, искренние боль и стыд гражданина, у которого при его преступном попустительстве лихие проходимцы отняли Родину, способность сопереживать чужому горю как своему – Интернационализм с большой буквы, органическое продолжение «всемирной отзывчивости» русского человека. Настоящий юмор – временами добрый, чаще саркастический, но никогда не надменно-отчужденный, унижающий человека, сверху-вниз, как водится ныне у дорвавшихся до незаслуженной славы гешефтмахеров от литературы. И главное – призыв к борьбе и надежда! Можно смириться с жестокой и несправедливой действительностью, попытаться приспособиться к «новой реальности», можно уйти от неё в «параллельную жизнь», застыть в позе богомола и ждать своего часа, чтобы пробиться в ряды немногих преуспевших и «взять от жизни всё». А можно отказаться существовать по их мерзким правилам, перестать «петь в окрашенном виде», встать на сторону слабых и угнетенных и вступить в долгую, непримиримую борьбу с главным злом нашей эпохи – с капитализмом и империализмом. И обрести цель в жизни, надежду на лучшее будущее для себя и своих детей. Постмодернизм прощается с нами. Да здравствует социалистический реализм!

---

С Куном было легко и просто общаться. Он не заигрывал и был самим собой. Он был полон интересных рассказов. Он был из тех иностранцев, которые никогда не перестают носить в Ирландии аранские свитера.Он был вполне доволен жизнью здесь, возвращаться домой не хотел, но очень мечтал перевезти в Дублин свою пожилую маму, а на такую зарплату, какая была у нас с ним, не только было не потянуть ирландскую ипотеку, но даже и приличную квартиру больше чем в одну комнату снять было невозможно. Я ему сочувствовала. В Бельгии у них с мамой был собственный дом, но мама, естественно, не хотела продавать его и «сжигать все мосты». Такие вещи делаешь только по молодости, а даже сам Кун был старше меня лет на 6. Глядя сейчас на то, как я в свое время оказалась в Голландии, я не уверена, что решилась бы это повторить в более зрелом возрасте. Такие приключения мне сейчас уже не по нутру. Тогда мне было только 23 года.

– Ну как, звонков много?- спросил Кун, откашиваяась и с отвращением отмахиваясь обеими руками от густого дыма, окутывавшего курилку. Такой же дым постоянно висел во всех ирландских пабах, так что заходя в них, я перед дверями набирала в грудь побольше свежего воздуха, как перед нырянием в бассейн. Одежда после такого посещения потом тоже целую неделю воняла табаком. Отдельной столовой в офисе предусмотрено не было. В курилке было душно, за столами набилось человек 20, не меньше. Мы едва нашли себе местечко. Люди не замечали друг друга, каждый был занят собой: здесь вообще мало кто друг друга знал. В офисе была страшная текучка кадров.

– Да нет, совсем тихо. День Королевы же. И слава богу. Шурд в отпуске на две недели, а люди постоянно звонят мне по поводу программы, которую один только он у нас поддерживает. Что я им должна говорить? «Это мы не проходили, это нам не задавали?» Слушай, я так больше не могу, Кун. Они же нас совсем не готовили. Обещали такой тренинг, когда нанимали, а сами… Меня вообще бросили на телефон на третий день и сказали, что я «сама на ходу всему научусь» Ну, нельзя же так, а? Народ просто в ярости. У меня уже выработался иммунитет на их ругань. Но голова от нее болит. Утром на работу вставать противно.

– Ага, зато вчера была корпоративная вечеринка – на это у них есть и время, и деньги. Ты не ходила? Что-то я там тебя не видел…

– Нет, такие мероприятия не по мне.

– И правильно, ты ничего не потеряла. Там стриптограмма была. И женская, и мужская.

– В Ирландии?!

– Ага. Мне самому это свинство и дома-то надоело.

– Ну, это уже последняя капля! Лучше бы наняли специалиста по тренингу, идиоты! На следующей неделе у меня 2 интервью в других фирмах. Уйду отсюда, и весь сказ.

– А может, пока останешься, а? Без тебя жизнь здесь станет совсем невыносимой. Поговорить и то будет не с кем. А с кем я буду картошку есть?

– Да уж, «стритптограммы» картошку, наверно, не едят…

Мы оба представили себе одетого в полицейского красного от искусственного загара (ирландцы, как и моя мама, от загара становятся не смуглыми, а красными как рак!) стриптизера, жадно поедающего разваливающуюся у него в руках горячую картофелину и фыркнули. Космополитичный офисный народ покосился на нас. Здесь работали итальянцы и португальцы, немцы и французы, испанцы и голландцы. И даже одна девушка с Арубы. Когда я сказала ей «Konta bai, dushi ?”, она обрадовалась мне как родной. Она оказалась в Ирландии из-за своего ирландского друга. До этого они долго жили в Германии, где немцы принимали его за местного, а ее – за турчанку. Именно это и вынудило их в конце концов оттуда уехать…

Русских, кроме меня, не было (а уж советских – и тем паче…).

…В первый же месяц своего пребывания в Ирландии я как-то заметила, что одна из девушек, работавших в местной деревенской пиццерии, в жуткой глуши – явно не ирландка. Мигрантов здесь тогда было так мало, что этого просто нельзя было не заметить.

– Where are you from? – спросила я ее из интереса.

– I am from Turkey – ответила она.

– Oh, we are neighbours then!. I am from Russia . – воскликнула я.

И тут глаза ее округлились, и она перешла на чистый русский язык:

– Глазам своим не верю!! Надо же! Я из Баку!

– А чего ж Вы говорите, что Вы из Турции?

– А это потому что люди здесь не знают, что такое Азербайджан…

Общение с соотечественниками за границей никогда не вызывало у меня особого энтузиазма. Может быть, потому, что эмигрировать в основном стремится определенный и весьма мне несимпатичный тип людей. (Из всех правил бывают исключения, но в данном случае они настолько редки, что игра вряд ли стоит свеч.) Больше того, если честно, то я стремилась их общества избежать. Ирландцы не понимают этого: у них самих принято радоваться если встретишь в другой стране даже человека, у которого, как у Че Гевары, только бабушка была ирландкой. Как им объяснить, что когда мы встречаемся с соотечественником за границей, то у нас так или иначе речь почему-то быстро заходит о политике, и люди чуть не вцепляются друг другу в горло, если их политические взгляды не совпадают? И что мне не доставляет никакого удовольствия общаться с аферистами, скрывающимися от мафии, с женами иностранцев, все свои фразы начинающими со слов «а вот мой муж…», с ритуальным раздуванием щек от собственного «достижения» – как будто сами по себе они вообще людьми не являются – и с перебежчиками, готовыми выдать кому угодно любые секреты и вознести на родную страну любой поклеп, лишь бы им выдали заветный вид на жительство (в Дублине был один такой – бывший офицер ВМФ). Помните, как в стихах у Михалкова:

«Третий товарищ не выдержал,

Третий язык развязал.

«Не о чем нам раговаривать!»-

Он перед смертью сказал»

Перед смертью или нет, но разговаривать нам действительно не о чем. Я заметила, что в эмигрантских кругах «наших» знакомясь с новым человеком, прежде всего прикидывают «А можно ли будет из этого извлечь какую-то пользу?» Польза может пониматься каждым из них по-разному: от желания женить на тебе своего младшего брата, чтобы он смог выехать за границу («Гена у меня симпатичный; врач!») до желания начать «совместный бизнес по поставке в Голландию наших девиц легкого поведения», как предлагал мне еще в середине 90-х один не в меру предприимчивый бывший комсомольский работник из Москвы по имени Валентин. Но неизменно одно: как только они понимают, что никакой выгоды не предвидится, их бурное желание с тобой общаться (которого у меня не возникало с самого начала) быстренько сходит на нет. И слава, если честно говорить, богу.

Я сама вовсе не собиралась эмигрировать. А браки с иностранцами, когда я выходила замуж за Сонни, у нас еще были если не табу, то во всяком случае явлением весьма и весьма не приветствующимся. «Я не скажу, что это подвиг, но вообще что-то героическое в этом есть» . В мое время люди сторонились иностранцев как черт – ладана. Сейчас, наверно, уже мало кто помнит такое время, но «выйти замуж за иностранца» стало символом «статуса» среди наших женщин, сегодня так массово и бесстыдно преедлагающих себя «to the highest bidder ”, только спустя года 4 после нашего с Сонни романтического знакомства. Сказать этим женщинам, что ты выходила замуж не просто по любви, а еще и для того, чтобы вместе строить лучшую жизнь для угнетенной колониализмом родины супруга, что ты вовсе не хотела жить на Западе, и тебя не интересовало наличие у мужа недвижимости и машин – и у них в мозгах произойдет короткое замыкание. Дым пойдет от перенапряжения.

А еще я хотела просто посмотреть мир. Но в мое отсутствие «враги сожгли родную хату», и возвращаться оказалось некуда….

В офисе моего нового работодателя царил полный хаос. Я перешла в эту фирму не столько потому, что они платили на 1000 фунтов в год больше, сколько потому, что они обещали сделать из нас, лингвистов, специалистов по технической поддержке (technical support). Но какое там… Люди приходили на рабочие места и уходили с них с такой скоростью, что им позавидовал бы сам Абебе Бикила . Из-за такой текучки у фирмы не было времени как следует готовить новых работников к работе на телефоне- ознакомить их как подобает с продуктами,и пр. Вместо этого их бросали на телефон как на амбразуру дзота. Мало чья психика выдержит такую изощренную психическую атаку: когда по 8 часов в день 5 дней в неделю совершенно незнакомые тебе люди гневно обвиняют тебя по телефону в полной некомпетенции, а ты даже не имеешь права им рассказать, что происходит на самом деле! И народ – как раз именно поэтому! – бежал…. Бежал в другие фирмы, иногда – массово, чуть ли не целыми отделами! Получался своего рода замкнутый круг: фирма была снова вынуждена набрать новичков, у которых не было даже и тех небольших навыков, которые с грехом пополам собстаенными усилиями успели приобрести убежавшие. И все повторялось по новой! Кто это там у нас в годы перестройки вопил об «эффективности частных компаний»?…

Я выдержала там месяца два. Но и моему терпению пришел конец. Общество Куна было мне приятно, но не настолько, чтобы терпеть ради него то, что у меня каждое утро начинало нехорошо ныть в животе при одном только виде нашего офисного здания. Да и в конце концов, разве я его больше не увижу? Ведь в одном городе живем…