Николай Аввакумов - Первые залпы войны

• Название: Первые залпы войны
• Автор: Николай Аввакумов
• Жанр: Биографии и Мемуары

Бесхитростные воспоминания участника первых боев с фашистами составили основу этой книги. Отступление, паника и сумятица первых дней войны, окружения, чередующиеся с краткими прорывами, чувства молодого солдата — все это пропущено через сердце автора и потому найдет путь к сердцу читателя. В книге много мелких на первый взгляд деталей, описаний, которые и помогают представить современному человеку страшные картины 41-го года.

Об авторе: Николай Васильевич Аввакумов родился в 1921 году. Его детские годы прошли в деревне Мало-Белоносово, Покровского района, Свердловской области. Одногодки Николая Васильевича больше всего пострадали от войны. Ведь они приняли первые удары гитлеровских войск и действовали в самый трудный ее период, сдерживая натиск врага. И те из них, кто остался в живых, завершили войну победой. В их числе был Николай Васильевич. Он с боями прошел от Каунаса до села Белый Бор, находящегося недалеко от Великих Лук. Тяжелое ранение вывело Аввакумова из строя. Вернувшись в Свердловск инвалидом III группы, Николай Васильевич поступает на один из заводов. В 1946 году с отличием заканчивает Уральский политехнический техникум, затем работает на различных предприятиях города и стройках. В 1963 году новое несчастье — Николай Васильевич получил тяжелую травму. Ранение на фронте и эта травма делают свое дело: отнялись руки и ноги… Но он не сдался, усиленно занимаясь гимнастикой и тренировками. Упорство и сильный характер были вознаграждены: он научился на пишущей машинке выстукивать слова. Подняв письма, которые писал с фронта, дневниковые записи, Николай Васильевич решил описать то, свидетелем и участником чего был в Великой Отечественной войне, что пережил и испытал сам. В результате родились воспоминания — «Первые залпы войны». Все мы знаем, как в начальный период войны скупо награждали орденами и медалями. Но даже за те месяцы первых сражений, в которых участвовал Аввакумов, он награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны I степени и медалями.

---

Как только боевое охранение немцев заметалось в панике, навстречу поднялась еще группа мотоциклистов, а за ней несколько автомашин с пехотой. Увидев разбитые машины, мечущихся солдат, колонна остановилась и выбросила сигнальные ракеты. Из перелеска раздались, выстрелы наших орудий. Они прямой наводкой били по немцам. «Мерседес» вспыхнул ярким пламенем. Одна автомашина, уткнувшись в кювет, загорелась. Пехотинцы повыскакивали из других машин и рассыпались по склону высотки. Они отползали назад, беспорядочно отстреливаясь.

Не прошло и четверти часа, как над обороной пропели прицелочные снаряды. Они разорвались между линией обороны и переправой.

Весь пологий западный склон высотки был усеян трупами немецких солдат. Но и наши потери тоже были немалы. Половина ячеек пустовала. Недавно прибывший лейтенант Сибирцев метался от одного фланга обороны к другому, расставляя бойцов так, чтобы в линии обороны не было разрыва. Немцы подтягивали резервы. Бойцы, наблюдая за опушкой, из которой выходила дорога, различали в сумерках большое скопление противника, готовившегося к решительной атаке.

— Сейчас они нас сомнут, — вполголоса сказал Ушаков.

— Я сам тебя сомну! Не сей панику! — прикрикнул на него откуда-то появившийся Сибирцев с перевязанной рукой. Глаза командира были уже не озорные, а горели злым огоньком. Зная, что у бойцов патроны на исходе, он подал команду приготовить гранаты и сделать в окопах заступы, чтобы сойтись врукопашную. Сзади нас послышался шум моторов. К кустарнику подъехали четыре легких танка. Капитан Березкин подбежал к танкистам, поговорил с их командиром и направился в нашу роту. Он поставил перед комроты задачу — во что бы то ни стало отразить атаку.

— Продержаться как можно дольше, чтобы обеспечить отход первой и второй роте, — сказал он.

— Попробуем, — недовольно пробормотал Сибирцев.

Немцы, обстреляв полосу обороны, перенесли огонь на переправу и остервенело били по ней. Но там, где ложились мины и снаряды, уже никого не было. Началась атака. Немцы шли тремя густыми цепями в полный рост, на ходу поливая оборону из автоматов. В сумерках их автоматы не приносили нам особого вреда. Наша оборона встретила их редкими залпами. Лейтенант Сибирцев посылал в немцев короткие очереди, между которыми сыпал отборнейший мат, призывая бойцов дать больше огня. Однако от его ругани пользы не было. У многих вышли патроны, других убило или ранило. Но вот навстречу немцам вышли танки и на ходу стали срезать противника из пулеметов и бить по цепям из орудий. Немцы не ожидали такого поворота, замерли на несколько секунд и бросились бежать.

Особенно досталось врагам от машины, действовавшей на левом фланге. Танк давил немцев, а пулемет беспрерывно изрыгал красные огоньки. Видя, как противник в панике бежит, бойцы в окопах дружно крикнули «Ура!», хотя в контратаку никто не поднялся. Загнав немцев в лес, танки повернули назад. Только один из них остался догорать на поле боя.

В это время первая и третья роты снялись с обороны и за холмом спускались к балке. Бойцы несли носилки с ранеными, поддерживали тех, кто мог идти сам. Взвалив на себя стволы и станки, пулеметчики осторожно, цепочкой, спускались по склону и терялись в кустарнике балки.

Наша рота оставалась на позиции на случай прикрытия отхода, хотя и было видно, что немцы до утра не будут нас атаковать. Вот подошел и наш черед. Один за другим мы оставляли свои окопы и собирались в балке. Последним пришел Сибирцев. Повязка на его руке была красной от просочившейся крови. Это уже второе ранение в ту же руку, но лейтенант не обращал на него внимания. Его больше интересовала судьба роты.

— Что-то нас маловато стало, — сказал он, сверкнув разъяренными глазами, и повел роту балкой. Преодолев болото и речку, мы вышли на опушку большого леса. Там нас поджидало пять автомашин, хотя для оставшихся хватило бы и трех. Немцы продолжали обстреливать переправу, не зная, что там никого нет и заслон давно покинул оборону. Через час мы догнали колонну, в которой находились первая и третья роты, но до утра не могли догнать колонну дивизии. Видно, на какой-то из множества развилок мы свернули не на ту дорогу.

Ехали всю ночь. Дорога была пуста. На рассвете, проезжая поля, мы увидели слева небольшую деревню, расположенную на возвышенности. Майор Березкин, посоветовавшись с командирами и замполитом Неустроевым, решил не заезжать в этот населенный пункт. По предположению командиров, дорога вот-вот должна вывести к Вилии, но позади оставались километры, а реки так и не было видно. Майор Березкин, который с замполитом ехал в кузове нашей машины, постоянно заглядывал в карту, закрепленную на его планшете, и, недоумевая, пожимал плечами.

Наконец-то дорогу прервала река. Она оказалась намного шире, чем мы предполагали. Вилия нам перерезала дорогу, так как мост через нее был основательно разрушен. Повыскакивав из машин, бойцы и командиры устремились к реке. Майор Березкин растерянно смотрел на торчащие из воды сваи, наклонившиеся в разные стороны. Картина, представшая перед нами, свидетельствовала о том, что те, кто рушил мост, делали это так, чтобы не оставалось никакой надежды восстановить его.

— А может, попытаемся наладить здесь переправу? — как бы для себя сказал Березкин.

— Чем мы будем ее налаживать? Инструмента у нас нет. Да и был бы, понадобилось бы немало времени. А немец, поди, где-то на хвост наступает. Может, он здесь через пару часов появится.

— Предлагаю сжечь машины и идти вверх по берегу, — возражал Неустроев.

— Тебе хорошо, а я отвечаю за сохранность машин, — стоял на своем Березкин.

— Я так же отвечаю за сохранность машин и людей, как и ты. В этой ситуации всякое другое решение — гибель людей и машин, — был тверд Неустроев.

Березкин сдался. Разведчики, посланные для того, чтобы выяснить, нет ли поблизости подходящего места для переправы, ничего хорошего сообщить не могли. Они пришли с хозяином соседнего хутора, который назвался Артурасом Юранайтисом. Березкин попросил старика помочь найти плавсредства, чтобы переправить на другой берег раненых. Хозяин хутора предложил свою лодку. Он ушел и через полчаса появился. Мы увидели, как он греб к берегу. Лодка могла взять не больше четырех человек. Так что старику пришлось курсировать через Вилию более десятка раз.

— Далеко ли германец от хутора? — спросил Артурас Юранайтис.

— Если сегодня не будет, то завтра обязательно появится в этих местах, — ответил ему Березкин.

— Ой, это нехорошо. Я уж знаю этих германцев. От них добра не жди, как-то сникнув, сказал старик.

Березкин, покопавшись в нагрудном кармане, вытащил сторублевку.

— Вы лучше возвращайтесь скорее, а деньги вам еще пригодятся, замахал руками хозяин хутора и, попрощавшись с нами, медленно пошел к себе. Чувствовалось, что он был глубоко огорчен тем, что и на его хутор могут прийти немцы.

Майор Березкин приказал поджечь машины. Мы отошли в сторону, наблюдая, как горит техника. Когда стали рваться бензобаки, мы тронулись в путь вниз по берегам Вилии. С ранеными по другому берегу шла группа во главе с майором Неустроевым. Все, способные носить оружие, кроме санинструкторов и санитаров, остались с майором Березкиным. Сначала мы видели друг друга. Но те, кто был с ранеными, передвигались медленнее нас, и вскоре мы потеряли из вида группу майора Неустроева. Наша задача состояла в том, что-бы добраться до первой переправы, перебраться на другой берег и, дождавшись Неустроева с ранеными, двинуться на восток, чтобы соединиться со своей или с любой другой частью, следующей в глубь страны. Всю дорогу до нас доносились разрывы бомб. Чем дальше шли, тем они были слышнее. Бойцы догадывались, что где-то впереди идет бой за переправу.

Переправа

Во второй половине дня мы вышли к переправе через Вилию. На берегу скопилось много техники и людей, ожидающих своей очереди для прохода через игольное ушко, что представляла собой Переправа. Это были несколько баркасов, связанных тросами. Они стояли поперек реки и выполняли роль опор моста. Менаду баркасами были переброшены мостики. Чуть ниже ходил паром, взад и вперед курсировали лодки.

Всюду по берегам реки валялась покореженная техника, зеленый ковер луга иссечен следами гусениц и колес, кругом масляные и мазутные лужи, дымящиеся воронки и выброшенная из них коричневая земля. Видно, недавно немцы отбомбили переправу. Санитары сновали с носилками, подбирая убитых и раненых. Им помогали бойцы, которые сбивались в отдельные группы по частям и подразделениям, ожидая команды на переход на другой берег. Саперы копались на мосту, латая и восстанавливая то, что нарушила авиация противника.

Майор Березкин доложил молодому полковнику о прибытии батальона. Полковник, видимо самый старший здесь из командиров, как-то безразлично принял доклад. Ему и без того предстояло переправить немалое количество войск, а сюда все прибывали и прибывали новые подразделения.