Виктория Шавина - Научи меня летать

• Название: Научи меня летать
• Автор: Виктория Шавина
• Жанр: Фэнтези

Мёртвая саванна, причудливые красные скалы и белые пески, поющие на ветру — такова страна вечного лета. Здесь люди жестоки и хитры. Пытаясь выжить и защитить свою землю от алчных соседей, Хин, мальчишка шести лет, и его мать просят о помощи древний народ Сил’ан. Но Келеф — его посланец — сталкивается со стеной ненависти и суеверного страха. Подданные готовят бунт, чужие войска вторгаются во владение. Сможет ли Хин стать ключом к пониманию между двумя народами?

Он услышит музыку Лун, оседлает облако, встретит в себе цветного дракона. Но чем дальше от детства, тем трудней совершать невозможное. Чтобы унаследовать власть, Хин должен перешагнуть не только через мораль, но и через себя. Сохранит ли он умение летать, когда разум всё сильнее тянет к земле? Поймёт ли, что — мишура, а за что нужно бороться?

---

Дитя Океана и Лун молча смотрело на другой берег.

— На самом-то деле я даже не спрашивал у Дэсмэр, — признался Данастос.

Келеф медленно обернулся к нему.

— А зачем? — рассмеялся маг. — Твоя кёкьё уж конечно обратилась к Основателю. И если он указал на тебя…

Глаза Сил'ан вспыхнули неожиданно ярко, и человек, встревожившись, осёкся.

— Мы не обращались, — медленно произнёс Келеф.

— Ты уверен? — нахмурился весен.

— Мы в давней ссоре с кёкьё Каэр.

Спустя шесть месяцев и двадцать три дня

Бесконечный урок прервало появление червя. Хин ожидал, что Сил'ан как и обычно прогонит лятха, но вместо этого Келеф поднялся и стремительно выплыл прочь из комнаты, чего раньше никогда не бывало. Мальчишка осторожно слез с высокой подставки и подошёл к окну. Ноги покалывало от долгой неподвижности, спина затекла, а то, что было ниже её, он не ощущал вовсе. Со вздохом Хин подул на несчастные пальцы и огляделся. Он понимал: уан не будет доволен, если, вернувшись, обнаружит, что ученик с тоской разглядывает двор, поэтому минуту спустя снова взобрался на подставку и принялся играть утомительный этюд, сражаясь с пальцами — они норовили лечь на клавиши совсем не в том порядке, в каком были написаны под нотами. Как ему и было сказано, мальчишка считал вслух:

— Раз — и, два — и. Раз — и, два — и…

Изредка он покашливал, чтобы не сипеть. Горло пересохло, но воды в комнате не было. Солнечные лучи добрались до подставки, даже клавиши стали горячими. Пальцы потели и скользили. Хин вытирал их платком, но это помогало ненадолго. Будь здесь уан, он бы успел сотню раз повторить на морите:

— Сиди прямо! Корпус ровно! Не наклоняйся! Не кивай головой! Не жуй! Не вытягивай губы! Не прищуривайся! Локти ближе! Следи за запястьем! Не ускоряй! Цепкие пальцы! Не зажимайся! Аппликатура! Знаки! Ближе к белым!

— О, — страдальчески протянул Хин.

Оглянулся на дверь — Келеф по-прежнему не появлялся, и это было странно. Отложив в сторону ненавистный этюд, мальчишка принялся играть гаммы и арпеджио. Постепенно его мысли унеслись далеко от клавиатуры. Он размышлял над тем, почему Солнце иной раз даже в полдень не заглядывало в комнату, а порою пронизывало её насквозь, словно мстило за ужасную игру, когда дверь, наконец, отворилась.

— Достаточно, — коротко сказал Сил'ан на своём языке.

Хин с облегчением улыбнулся, выбрался из-за клавесина и направился к клавикорду.

— Нет, — остановил его уан. — Совсем.

Мальчишка озадаченно взглянул на него.

— Я уезжаю, — сказал Келеф. Заметив непонимание, подвёл юного Одезри к окну и указал на выплывавшую из пристройки облачную карету, затем повторил: — Уезжаю.

— Надолго? Прямо сейчас?

— Да, сейчас. Нет, не думаю, что надолго, но всякое может случиться. Ты должен продолжать заниматься и без меня. Синкопа последит за тобой. Понял?

Хин насупился. Даже этюд уже не казался ему невыносимым.

— Да, — буркнул он.

Келеф вдруг опустился ниже — как если бы встал на колени, и положил в руку мальчишке длинную трубку из светлой кости.

— Посмотри в неё как-нибудь, — посоветовал он.

Хин тотчас заулыбался смущённо и радостно.

— А что это? — спросил он.

…

Часть II. Верность Глава XII

У опущенного подъёмного моста, изнемогая от зноя и духоты, суетились люди. Надани так и не смогла понять, что они делают, и миновала их, презрительно вздёрнув подбородок. Тадонг за её спиной раскланялся с летнями, не замечая насмешек в их взглядах, и торопливо догнал женщину.

Солнце понемногу клонилось к закату. Через всё небо протянулась длинная облачная полоса, светло-серая в лиловых разводах. Горизонт окрасился оранжевым, но над головой необычайно холодно сияла полуденная высь. Песок скрипел под ногами, ветер вздыхал, и мёртвая саванна откликалась тоскливыми звуками, пугавшими Надани до дрожи в коленях десяток лет назад.

Едва крепостные стены остались позади, как женщина заговорила низким голосом, неторопливо — подражая интонациям Танаты:

— Пять лет живём без него — заметь, спокойно живём — и ничего. Приезжает — ну и пусть приезжает, экая важность! В первый раз они так не бегали. «Отомстим!» — разве не было этих криков?

— Всё течёт, всё меняется, — осторожно заметил Тадонг.

— Брось ты, — поморщилась Надани. — На Орура смотреть смешно — из кожи вон лезет, лишь бы угодить. Как не презирать таких людей, двуличных и подлых? Что ж, пускай, пускай. А я унижаться не стану! Ничего-ничего, как приедет, так и уедет. Тихоня, можно и переждать.

Она ненадолго прикрыла глаза и помассировала виски. Летню стало её жаль.

— Не терзайте себя, госпожа Одезри, — забормотал он, пытаясь поймать взгляд женщины, и даже улыбнулся ей.

Мужеством и благородством своего поступка он упивался недолго. Надани смерила утешителя неприязненным взглядом.

— Я подожду здесь, — решила она. — А ты иди — позови Хина. Да побыстрее!

Нескладный подросток одиннадцати лет, чумазый и потный, равнодушно смотрел на мать. Его руки казались слишком длинными из-за худобы и висели бессильно. Впалые щёки и привычка волочить ноги не добавляли ему привлекательности.

— Ну? — грубо спросил он.

Женщина молча и привычно отвесила ему оплеуху. Хин бросил на неё ожесточённый взгляд.

— Думай, с кем и как говорить! — прикрикнула Надани. — Понабрался от своих дружков! И не смотри на меня так, слышишь? Я тебя вырастила, неблагодарный!

— Вот уж спасибо, — огрызнулся мальчишка.

Госпожа Одезри широко раскрыла рот, вглянула на летня.

— Тадонг, ты слышал? Нет, ты слышал, что сказал этот паршивец?!

— Если надо, могу повторить, — хамовато усмехнулся Хин. Получив ещё одну оплеуху, он лишь мотнул головой. — Бить меня будешь или выложишь, зачем звала?

Надани медленно сжала кулаки.

— Ты лучше прекращай всё это, — тихо посоветовала она.

— А то что? — мальчишка упрямо и недобро сощурился. — Замуруешь в комнате?

Женщину затрясло:

— Убирайся с глаз моих!

Надани помнила, как оттолкнула Тадонга, испуганно бормотавшего всякий вздор, как нашла силы выставить за дверь Гебье, пытавшегося помочь. Она рухнула в кресло, обращённое к окну, и долго сидела неподвижно, наблюдая за игрой пылинок в солнечном свете. Заглядывать в будущее было страшно, и она развлекала себя мечтою о том, что случится чудо: один миг застынет навечно, и никогда не приедет Келеф, и никогда не вернётся домой Хин, такой, каким он стал. Голоса внизу стихнут, и наступит, наконец, покой.

— Идут! — удалой крик дозорного разорвал течение её мыслей.

Госпожа Одезри вытянула шею и брезгливо поджала губы, наблюдая как воины спешно выскакивают из под навесов и поднимаются на стену. Она взглянула на запад, но различила лишь край неба, бледный, почти бесцветный и покачала головой.

Ждать пришлось долго. Надани считала секунды, пытаясь успокоиться, но волнение лишь нарастало. Женщина взвилась, точно распрямившаяся пружина, с досадой оттолкнула кресло и несколько раз прошлась взад-вперёд по ковру. Её пальцы бесцельно перебирали узелки на плетёном поясе.

В очередной раз выглянув наружу, она заметила среди белокурых голов рыжий отсвет. Тадонг не вышел бы во двор и под страхом смерти, значит, Хин и сыновья Танаты не утерпели и тоже явились поглазеть на правителя.

Облако пыли на западе всё разрасталось, теперь Надани видела его отчётливо.

— Он приехал не один? — спросила она сама у себя.

До сих пор ей и в голову не приходило, что Сил'ан может привести с собою людей из владения, которое женщина по-прежнему считала чужим: принадлежащим Парва-уану.

«Что это значит?» — дрожа от возмущения, думала она, глядя, как сотня пеших воинов стройными рядами пересекает мост.

Пыльные и усталые после долгой дороги, летни смотрели перед собою так спокойно и невозмутимо, будто выполняли священный долг. Острия их копий ярко сияли на Солнце. Вот они взметнулись вверх, приветствуя до боли знакомого женщине всадника в чёрном платье. Она ожидала, что люди закричат, но те по знаку уана лишь опустили оружие в безмолвном и оттого пугающем ритуале. Келеф легко соскользнул со спины динозавра — Надани успела забыть, сколь отточенны, изящны, очищены от всего лишнего движения этой ожившей статуи. Воины Парва-уана расступились слаженно и без спешки. Сил'ан окинул взглядом стражников крепости, изумлённых и немного встревоженных.

— Орур! — неожиданно громким и сильным, весёлым голосом позвал он.

Надани нахмурилась. Старейшина встряхнул головой и пошёл уану навстречу, улыбаясь, словно видел перед собою хорошего знакомого. Тише, а для женщины и вовсе неслышно, они заговорили о чём-то, та же пристально рассматривала чужое существо. Она замечала в нём перемены: в движениях рук, более свободных, чем раньше, в немигающем взгляде — Сил'ан не опускал ресницы, не наклонял голову, как бывало прежде, чтобы скрыть его. Местные перестали тревожиться, напротив, улыбались радостно. «Чему, глупцы? — хотела крикнуть им женщина. — Вас околдовала змея!»