Виктория Холт - Случайная встреча

• Название: Случайная встреча
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: МиМ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-86459-160-2

Начало XIX века. Европа сотрясается наполеоновскими войнами. Многие исторические события этого периода нашли отражение на страницах романа. Но они являются лишь фоном, на котором среди сюжетных хитросплетений разворачивается необыкновенная история жизни необыкновенной женщины. Джессика — характер сильный, независимый, страстно-импульсивный, влюбляется в вожака цыганского табора, расположившегося неподалеку от замка, и спасает его от гибели…

---

В комнату вошел мистер Баррингтон, услышавший последнее замечание.

— Чем старше становишься, тем быстрее летит время! — вздохнул он. — Доброе утро, дорогие мои девочки!

— Значит, вы будете праздновать в августе? — спросила Клер.

— Да, — ответила я, — в промежутке между двумя днями рождения. Так сложилось уже давно!

— Можете быть уверены, мы обязательно приедем! — заявила миссис Баррингтон. — И всей компанией, за исключением Айрин. Конечно, если бы она могла, она бы тоже приехала, но она живет так далеко, а кроме того, у нее маленькие дети!

— Я уж позабочусь о том, чтобы быть в это время здесь! — сказал Эдвард, улыбаясь мне.

— Да, немножко отвлечься от работы тебе будет полезно, — добавил отец. — Я знаю, он ни за что не упустит эту возможность! — улыбнулась миссис Баррингтон.

Слуги принесли вино, разливать которое взялась миссис Баррингтон. Попробовав его, мы заявили, что оно исключительно вкусное.

Ко мне подошел Эдвард.

— Очень приятно видеть вас. Вы просто цветете!

— Пышу здоровьем и энергией! — ответила я. — А вы… вы производите впечатление человека озабоченного!

Он придвинул свое кресло поближе. Амарилис была занята разговором с остальными.

— Неприятности на фабрике! Все дело в новых машинах: они не нравятся рабочим!

— А вы думали, они будут их приветствовать?

— Рабочие боятся, что машины постепенно вытеснят ручной труд, и они останутся безработными.

— А это так?

Он пожал плечами.

— Возможно, сначала так и будет, но если мы не обзаведемся машинами, то не сможем конкурировать с теми, кто установит их у себя. Мы просто-напросто вылетим в трубу, так что рабочие в любом случае потеряют работу!

— Все это неприятно!

— Все бы ничего, но рабочие выступают с угрозами. Кое-где они просто начали разбивать машины!

— Я уже слышала об этих людях: их, кажется, называют луддитами?

— Да, поскольку в самом деле существовал некий Нэд Лудд. Он жил в Лейчестершире. Однажды на фабрике, где он работал, кто-то сильно обидел его. Весь свой гнев он обрушил на чулочные машины и начал ломать их. Лудд просто обезумел: решил, что все зло в машинах, и разбил их!

— Но современные луддиты не безумны: просто это напуганные безработицей люди!

— Да они просто близоруки и не могут понять, что если мы хотим процветать, обязаны идти в ногу со временем! А если мы откажемся от этого, рабочие места в любом случае исчезнут!

Вмешалась миссис Баррингтон.

— Не утомил ли Эдвард вас разговорами о своих проблемах?

Амарилис захотела узнать подробности и получила соответствующие разъяснения.

— Бедняжки, — вздохнула она, — как ужасно жить в страхе остаться без куска хлеба!

— Мы обязаны идти в ногу со временем! — настаивал на своем Эдвард.

— И что же будет? — спросила Амарилис.

— Поживем — увидим! Ясно одно — мы обязаны совершенствовать машины! Если волнения рабочих продолжатся, придется вызвать войска или принять другие серьезные меры.

Миссис Баррингтон сменила тему разговора. Она относилась к тем женщинам, которые не любят думать о неприятностях, полагая, что, если выкинуть их из головы, они исчезнут сами собой. Но я всерьез расстроилась, думая о людях, которые боялись, что машины лишат их средств к существованию.

— Говорят, что по соседству появились цыгане! — воскликнула миссис Баррингтон.

— Да, я видела, как утром они подъезжали, — подтвердила Клер. — Их кибитки тащились по дороге.

— Они не собираются здесь надолго задерживаться, — добавила Амарилис. — Мы видели их по пути сюда и даже кое с кем поговорили.

— С Ли, — уточнила я. — Вы помните Ли? Баррингтоны выглядели озадаченными.

— Шесть лет назад, — сказала я. — мы впервые познакомились с вами! Ли, видимо, было тогда лет четырнадцать, но я сразу же узнала ее. Мы тогда поехали в Ноттингем, чтобы выручить того цыгана, а Ли была той самой девушкой, из-за которой все началось!

— Теперь я вспомнил! — воскликнул Эдвард.

— Они сейчас спрашивают разрешения у моего отца разбить свой табор в лесу.

— Он разрешит им, — сказала Амарилис, — конечно, с обычным предупреждением о кострах.

Похоже, Баррингтонов не слишком заинтересовал разговор о цыганах, и миссис Баррингтон начала вспоминать прошлогодний день рождения, когда шел дождь и нам не удалось посидеть в саду.

Наконец, мы распрощались. Когда мы проезжали мимо Эндерби, я сказала:

— Давай заедем, у нас есть время.

Амарилис согласилась. Подъехав к дому, мы заметили Тамариск, сидящую верхом на пони, которого она получила в подарок на последнее Рождество.

Я не могла видеть Тамариск, не вспомнив о цыгане Джейке: она была очень красива, хотя и не обычной красотой. У нее были огромные выразительные черные глаза, темные ресницы и брови, а черты лица можно было назвать совершенными. Ее волосы не вились, но были такими густыми, что с ними ничего нельзя было поделать. Жанна была просто в отчаянии от этого: она, конечно, предпочла бы мягкие локоны. Жанна сама стригла ее в соответствии с единственным, по ее словам, возможным фасоном: это была короткая стрижка с челкой на лбу, так что Тамариск напоминала очень хорошенького мальчика. Для своих лет она была довольно высокой, длинноногой и грациозной, но характер у нее был непокорный. Моя мать и Клодина объясняли это тем, что ее испортила тетушка Софи, не чаявшая души в своей приемной дочери. Мать заявила, что никогда в жизни не видела Софи столь счастливою, благодаря этому капризному ребенку.

Тамариск была очень живой, умной и уже научилась читать. Но характер! Если ей было что-то не по душе, она могла впасть в гнев. Если кто-нибудь раздражал ее, она смотрела на этого человека своими огромными глазищами и говорила низким голосом: «Ты еще пожалеешь». Жанна то радовалась, то отчаивалась из-за этой девочки.

— Ума не приложу, что из нее получится, когда вырастет? — говорила она. — Уже сейчас она никого не слушается! Гувернантка сказала, что этот ребенок — сущее наказание! Бедняжка пробыла в доме всего лишь месяц, а ее предшественнице удалось выдержать только шесть недель!

Кто-то из служанок заметил:

— С цыганским ребенком ничего не поделаешь! Вы же знаете, чья кровь в ее жилах? Из нее может получиться и ведьма!

К несчастью, Тамариск услышала эти разговоры, и вместо того, чтобы огорчиться, обрадовалась.

— Я — ведьма! — постоянно напоминала она всем. — Ведьмы умеют напускать порчу!

Она совершила в Эндерби настоящую революцию: дом перестал быть приютом отшельницы и ее служанки, а Тамариск была в этом доме центром всеобщего внимания.

— Я не хочу, чтобы меня придерживали! — между тем кричала она. — Я хочу ездить сама!

— Привет, Тамариск! — сказала я. Сверкающие глаза остановились на мне.

— У тебя настоящая лошадь, — выпалила она, — а почему я не могу ездить на ней?

— Когда станешь постарше, ты будешь ездить также, — мягко объяснила ей Амарилис.

— Мне не нужно быть старше, я хочу сейчас!

— Ну, может быть, когда тебе исполнится семь лет…

— А я хочу сейчас!..

— Да уж, достается вам! — сказала я, сочувствуя, бедняге-конюху.

Тамариск опять взглянула на меня.

— Мы хотим повидаться с тетушкой Софи, — продолжила я. — С ней все в порядке?

— Я не хочу ездить на маленькой детской лошадке! Я не младенец!

— Младенцы вообще не ездят верхом, — заметила Амарилис.

— Некоторые ездят, я ездила!

— Пойдем, Амарилис! — сказала я, спешиваясь. — Этот ребенок просто невыносим!

— Бедняжка, ей нелегко живется!

— Нелегко? Тетушка Софи души в ней не чает, а Жанна постоянно потакает ей!

— И все-таки…

— Ну, ты найдешь смягчающие обстоятельства и для дьявола. — И я направилась в дом.

Тетушка Софи была в гостиной, хотя до рождения Тамариск она лишь изредка выходила из своей комнаты. Она выглядела почти хорошо, точнее, выглядела бы, если бы не ее необычные капюшоны, прикрывавшие изуродованную часть лица. Сегодня у нее был бледно-голубой капюшон в цвет платья. Рядом с ней сидела Жанна.

— Мы, наконец, решили, когда устроить день рождения, — объяснила я, — и ездили в Грассленд, чтобы пригласить хозяев в гости.

Тетушку Софи мы не приглашали. Мы знали, что она не захочет приехать, а если вдруг каким-то чудом изменит свое решение, то приедет без приглашения.

Она расспросила нас о здоровье моей матери и Клодины, что было чистой формальностью, поскольку накануне они навещали ее.

Я сказала:

— Эдвард Барригатон озабочен волнениями на фабрике: рабочие угрожают разбить машины.

Жанна бросила на меня укоряющий взгляд. В присутствии тетушки Софи не полагалось вести такие разговоры. Они напоминали ей о переживаниях и испытаниях, через которые пришлось пройти во время революционных беспорядков во Франции.