Андрей Белый - Полное собрание стихотворений

• Название: Полное собрание стихотворений
• Автор: Андрей Белый
• Жанр: Поэзия

«Для меня Белый ― это импрессионист слова. Никто другой не может так точно „нарисовать“ происходящее всего несколькими штрихами. Всего пара предложений ― а ты уже видишь все вокруг, слышишь звуки, чувствуешь запахи, даже ощущаешь на себе чьи-то взгляды. Мистика ― в стихах передавать смысл без слов…»

Без противоречивой, судорожной, вдохновенной фигуры Андрея Белого невозможно представить атмосферу эпохи, предшествовавшей революции. Ее он призывал вместе с Блоком как возмездие, которое заслужил разваливавшийся царский строй. Вряд ли представлял, на чьи головы обрушатся руины. Обладал необычайным импровизационным дарованием, но без предвидения. Во всех своих подчас ребяческих, наивных порывах, причудливо соединявшихся с глубокой образованностью, Андрей Белый был беззащитно искренен и чем-то напоминал в литературе рыцаря Печального Образа.

---

Май 1918

Москва

Антропософии

Над ливнем лет,
Над тьмою туч
Ты – светлый свет.
И – летний луч.

Как вешний яд
Неотразим!
И ясный взгляд
Невыразим!

Живой алмаз
Блестит из глаз —
Алмазит даль,
Поит печаль.

Мой вешний свет.
Мой светлый цвет, —
Я полн Тобой,
Тобой – Судьбой.

Июль 1918

Москва

Асе

Те же – приречные мрежи,
Серые сосны и пни;
Те же песчаники; те же —
Сирые, тихие дни;

Те же немеют с отвеса
Крыши поникнувших хат;
Синие линии леса
Немо темнеют в закат.

А над немым перелеском,
Где разредились кусты,
Там проясняешься блеском
Неугасимым – Ты!

Струями ярких рубинов
Жарко бежишь по крови:
Кроет крыло серафимов
Пламенно очи мои.

Бегом развернутых крылий
Стала крылатая кровь:
Давние, давние были
Приоткрываются вновь.

В давнем – грядущие встречи;
В будущем – давность мечты:
Неизреченные речи,
Неизъяснимая – Ты!

Сентябрь 1916

Москва

Дух

Я засыпал… (Стремительные мысли
Какими-то спиралями неслись:
Приоткрывалась в сознающем смысле
Сознанию неявленная высь) —

И видел духа… Искрой он возник…
Как молния, неуловимый лик
И два крыла – сверлящие спирали —
Кровавым блеском разрывали дали.

Открылось мне: в законах точных числ,
В бунтующей, мыслительной стихии —
Не я, не я – благие иерархии
Высокий свой запечатлели смысл.

Звезда… Она – в непеременном блеске…
Но бегает летучий луч звезды
Алмазами по зеркалу воды
И блещущие чертит арабески.

Май 1914

Арлесгейм

«Я»

В себе, – собой объятый
(Как мглой небытия), —
В себе самом разъятый,
Светлею светом «я».

В огромном темном мире
Моя рука растет;
В бессолнечные шири
Я солнечно простерт, —

И зрею, зрею зовом
«Воистину воскрес» —
В просвете бирюзовом
Яснеющих небес.

Березы в вешнем лесе,
Росея в серебре, —
Провеяли «воскресе»
На розовой заре…

«Я» – это Ты, Грядущий
Из дней во мне – ко мне —
В раскинутые кущи
Над «Ты Еси на не-бе-си!»

Декабрь 1917

Дедово

Воспоминание

Мы – ослепленные, пока в душе не вскроем
Иных миров знакомое зерно.
В моей груди отражено оно.
И вот – зажгло знакомым, грозным зноем.

И вспыхнула, и осветилась мгла.
Всё вспомнилось – не поднялось вопроса:
В какие-то кипящие колеса
Душа моя, расплавясь, протекла.

Май 1914

Арлесгейм

Сестре Антропософии

Слышу вновь Твой голос голубой,
До Тебя душой не достигая:
Как светло, как хорошо с Тобой,
Ласковая, милая, благая.

Веют мне родные глубины
Лепестками персикова цвета,
Благовонным воздухом весны,
Пряными роскошествами лета.

Июнь 1918

Москва

Тело стихий

В лепестке лазурево-лилейном
Мир чудесен.
Всё чудесно в фейном, вейном, змеином
Мире песен.

Мы – повисли,
Как над пенной бездною ручей.
Льются мысли
Блесками летающих лучей.

Октябрь 1916

Москва

Встречный взгляд Танка

Медовый цветик сада
Шлет цветику свой стих…
Две пчелки вылетают
Из венчиков: два взгляда
Перекрестились в них.

Май 1918

Москва

Крылатая душа Танка

Твоих очей голубизна
Мне в душу ветерком пахнула:
Тобой душа озарена…
Вот вешним щебетом она
В голубизну перепорхнула.

Май 1918

Москва

Вода Танка

А вода? Миг – ясна…
Миг – круги, ряби: рыбка…
Так и мысль!.. Вот – она…
Но она – глубина,
Заходившая зыбко.

Июнь 1916

Дорнах

Жизнь Танка

Над травой мотылек —
Самолетный цветок…
Так и я: в ветер – смерть —
Над собой – стебельком —
Пролечу мотыльком.

Июнь 1916

Дорнах

Лазури Танка

Н.А. Залшупиной

Светлы, легки лазури…
Они – черны, без дна;
Там – мировые бури.
Так жизни тишина:
Она, как ночь, черна.

Июнь 1916

Дорнах

Асе (а – о)

Снеговая блистает роса:
Налила серебра на луга;
Жемчугами дрожат берега;
В светлоглазых алмазах роса.

Мы с тобой – над волной голубой,
Над волной – берегов перебой;
И червонное солнца кольцо:
И – твое огневое лицо.

Сентябрь 1913

Христиания

Утро (и-е-а-о-у)

Над долиной мглистой в выси синей
Чистый-чистый серебристый иней.

Над долиной, – как извивы лилий,
Как изливы лебединых крылий.

Зеленеют земли перелеском,
Снежный месяц бледным, летним блеском,

В нежном небе нехотя юнеет,
Хрусталем, небо зеленеет.

Вставших глав блистающая стая
Остывает, в дали улетая…

Синева ночная, – там, над нами,
Синева ночная давит снами!

Молньями как золотом в болото
Бросит очи огненные кто-то.

Золотом хохочущие очи!
Молотом грохочущие ночи!

Заликует, – все из перламутра
Бурное, лазуревое утро:

Потекут в излучине летучей
Пурпуром предутренние тучи.

Ноябрь 1917

Сергиев Посад

Асе (при прощании с ней)

Лазурь бледна: глядятся в тень
Громадин каменные лики:
Из темной ночи в белый день
Сверкнут стремительные пики.

За часом час, за днями дни
Соединяют нас навеки:
Блестят очей твоих огни
В полуопущенные веки.

Последний, верный, вечный друг, —

Не осуди мое молчанье;

В нем – грусть стыдливый в нем испуг,
Любви невыразимой знанье.

Август 1916

Дорнах

Асе

Опять – золотеющий волос,
Ласкающий взор голубой;
Опять – уплывающий голос;
Опять я: и – Твой, и – с Тобой.

Опять бирюзеешь напевно
В безгневно зареющем сне;
Приди же, моя королевна, —
Моя королевна, ко мне!

Плывут бирюзовые волны
На веющем ветре весны:
Я – этими волнами полный,
Одетая светами – Ты!

Сентябрь 1916

Москва

«Я» и «Ты»

Говорят, что «я» и «ты» —
Мы телами столкнуты.

Тепленеет красный ком
Кровопарным облаком.

Мы – над взмахами косы
Виснущие хаосы.

Нет, неправда гладь тиха
Розового воздуха, —

Где истаял громный век
В легкий лепет ласточек, —

Где, заяснясь, «я» и «ты» —
Светлых светов яхонты, —

Где и тела красный ком
Духовеет облаком.

1918

Москва

Зов

Сквозь фабричных гудков
Сумасшедшие ревы
Мы в тиши городов
Слышим тихие зовы.

Исполняется час.
И восходит в тумане,
Как прозрачный алмаз,
Все из ярких блистании, —

Снеговое лицо
На огнистом закате,
Замыкая кольцо
Славословящих братий.

Исполняйтесь, вы, – дни.
Распадайтесь, вы, – храмы.
Наши песни – огни.
Облака – фимиамы.

Май 1914

Арлесгейм

Родине

В годины праздных испытаний,
В годины мертвой суеты —
Затверденей алмазом брани
В перегоревших углях – Ты.

Восстань в сердцах, сердца исполни!
Произрастай, наш край родной,
Неопалимой блеском молний,
Неодолимой купиной.

Из моря слез, из моря муки
Судьба твоя – видна, ясна:
Ты простираешь ввысь, как руки,
Свои святые пламена —

Туда, – в развалы грозной эры
И в визг космических стихий, —
Туда, – в светлеющие сферы,
В грома летящих иерархий.

Октябрь 1916

Москва

Инспирация

В волне
Золотистого
Хлеба
По-прежнему ветер бежит

По-прежнему
Нежное
Небо
Над зорями грустно горит.

В безмирные,
Синие
Зыби
Лети, литургия моя!

В земле —
Упадающей
Глыбе —
О небо, провижу тебя…

Алмазами
Душу
Наполни,
Родной стариною дыша: —

Из светочей,
Блесков,
И молний, —
Сотканная, – плачет душа.

Всё – вспомнилось: прежним приветом
Слетает
В невольный
Мой стих —

Архангел, клокочущий светом, —
На солнечных
Крыльях
Своих.

Июнь 1914