Станислав Лем - Диалоги

• Название: Диалоги
• Автор: Станислав Лем
• Издательство: АСТ, Транзиткнига
• Жанр: Философия
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-023030-3, 5-9578-0903-9

Размышления знаменитого писателя-фантаста и философа о кибернетике, ее роли и месте в современном мире в контексте связанных с этой наукой – и порождаемых ею – социальных, психологических и нравственных проблемах. Как выглядят с точки зрения кибернетики различные модели общества? Какая система более устойчива: абсолютная тирания или полная анархия? Может ли современная наука даровать человеку бессмертие, и если да, то как быть в этом случае с проблемой идентичности личности?

Написанная в конце пятидесятых годов XX века, снабженная впоследствии приложением и дополнением, эта книга по-прежнему актуальна. Многое из того, что предвидел Лем, сбылось, многому еще, возможно, предстоит осуществиться...

---

Разумеется, если ты более внимательно рассмотришь эти выводы, то увидишь, что в принципе это лишь обобщение ряда фактов, хорошо известных из давней и не очень давней истории. Существенно только использование аналогии с физической химией, а точнее – с теорией термодинамического равновесия фаз и растворов; как, например, вода может существовать в жидком состоянии при температуре выше точки кипения только под давлением, так и тирания может существовать выше определенной психической «температуры» только при усиленном «давлении» репрессий. И как существует температура настолько высокая, что уже никаким давлением не вернуть воду в жидкое состояние, точно так же фаза тирании, если психическая «температура» общества станет слишком высокой (бунт обреченных), переходит в анархию даже при максимальном, предельном действии силы, угрожающей гибелью всем членам общества.

В какой-то мере этот график отвечает даже на твой вопрос о возможности предвидеть появление какого-нибудь Маркса для данного общества: эта возможность аналогична возникновению исключительно большого объема «активизирующей информации» для спонтанной нонконформистской деятельности. Вот, правда, при низкой температуре умов объем информации, необходимой для создания общности, видимо, должен быть необъятным... В этих условиях изменилась бы вероятность перехода из одной фазы в другую. Однако из графика следует, что такое изменение возможно только на участках с относительной устойчивостью, то есть относительного социодинамического равновесия фаз. Кроме социодинамической вероятности переходов, следовало бы, как мне кажется, учесть и их «социоэнергетику». Дело в том, что для уничтожения данной структуры необходимо разное количество человеческих усилий (разумеется, я учитываю различия для аналогичного качества параметров умственной «температуры» и свободы, то есть, следовательно, для двойной – двухфазовой – или даже тройной – трёхфазовой – социодинамической возможности). При аналогичной «температуре» и свободе в принципе легче уничтожить демократию для установления тирании, чем наоборот, и уж совсем немного усилий требует возникновение анархии. Переход от тирании или анархии к демократии предполагает переструктурирование, поглощающее энергию. А вот переход тирании в анархию возможен абсолютно спонтанно (аналогично, и демократии в анархию), поскольку тогда происходит распад всей структуры как таковой. (Примерный вариант объяснений: самопроизвольный распад тирании происходит тогда, когда после смерти тирана и бегства его подручных система превращается в хаос, то есть переходит в фазу анархии.)

ГИЛАС. Я только одного еще не понял: как может существовать анархия с малым количеством степеней свободы?

ФИЛОНУС. Такая вероятность возникает только при очень высокой «температуре». В этом случае действия индивидуума ограничивает не сила власти (поскольку в связи с отсутствием всякой структуры никакой государственной власти нет), а импульсивность и экспансивность других людей (огромная при такой высокой «температуре» умов). Не относись, пожалуйста, слишком серьезно к верхней части графика, если с ее помощью ты станешь анализировать отражаемые ею социологические последствия в буквальном смысле. Такая «температура» умов, которая создает как бы самопроизвольно, без участия общественной структуры, давление, уменьшающее количество степеней свободы, возникает, скажем, в момент внезапного извержения вулкана, на тонущем пассажирском корабле или в городе во время уличных боев – в условиях более обычных общностей такой «температуры» не достичь, хотя отдельные личности ее и достигают. А теперь из этого экскурса в будущее социологии вернемся в сегодняшний день...

ГИЛАС. Еще один вопрос, Филонус. Мне кажется, что на графике должны быть незаштрихованные участки, то есть такие, где (для соответствующего качества параметров) невозможна вообще никакая фаза общественной агрегации. Если повсеместное «кипение» умов исключает, как ты сам только что сказал, большое количество степеней свободы, то состояние, которое не может наступить, следовало бы назвать «запрещенным» – по аналогии с похожими физическими состояниями (в квантовой механике).

ФИЛОНУС. Поскольку график – не более чем наглядное, односторонне представленное доказательство определенных закономерностей, я предпочел бы не вдаваться в его дальнейшее обсуждение, но если ты настаиваешь, то отвечу: в какой-то мере ты прав. Состояния, которые ты называешь «запрещенными», это скорее состояния с неслыханно малой вероятностью социодинамического воплощения. Эта вероятность, в принципе, зависит от истории общности, истории, которая как раз и провоцирует нелинейность функциональной зависимости обоих наших параметров. Так, например, внезапное расширение свободы при тирании («поблажки» со стороны властей, ослабление репрессий) обычно влечет за собой рост психической «температуры», что проявляется в коллективных устремлениях к дальнейшему расширению свобод; власти отвечают на это либо предоставлением обещанных свобод, либо возвратом к репрессиям – таким образом, здесь наблюдается достаточно сложная зависимость с циклическим, возвратным характером (усиление репрессий вопреки коллективным устремлениям – это отрицательная, регулирующая обратная связь, а дальнейшее уменьшение репрессий приводит в действие положительную обратную связь – поскольку свидетельствует об усилении импульсов, то есть устремлений общественности). Однако иногда этот процесс может протекать по-другому с самого начала – когда «поблажки» властей не ведут к повышению психической температуры. Когда происходит такая, отличная от предыдущего примера, функциональная зависимость между этими параметрами? Примитивной, но бьющей прямо в точку аналогией будет пример зверя в клетке. Открывая клетку и выпуская оттуда зверя, мы предоставляем ему большее количество степеней свободы, чем у него было в клетке. Однако может случиться, что зверь, долго сидевший в клетке, поведет себя на свободе так, как если бы он по-прежнему был в клетке, ступая по пять шагов взад и вперед – поскольку дрессировка, обусловливающая его поведение (ею была его тюрьма), оказывается более сильной, чем условия новой ситуации. Так вот, общество, которое очень долго существовало в условиях тирании, к тому же тирании особенно жестокой, – может, получив «поблажку», не обнаруживать повышения умственной «температуры», то есть, несмотря на ликвидацию преград для деятельности, общество спонтанно этой нонконформистской деятельности не осуществляет. Однако если власть все более слабеет и навязанное ею общественное согласие разваливается по каким-то причинам почти до полного исчезновения – эта общность, оказавшись в пограничной фазе неустойчивости тирании, может внезапно «взорваться», перемещаясь в фазу полной анархии, с одновременным внезапным скачком «температуры» умов. Разумеется, другая общность, то есть имеющая другую историю, где не было опыта суровых репрессий, на репрессии и их ослабление среагирует совершенно иначе. Таким образом, нелинейность общественного уклада вызвана историей, прошлым опытом. Наш график не учитывает истории и поэтому не обладает свойством прогнозирования, даже не претендует на это. Вычисление социодинамической вероятности упомянутого изменения требует, таким образом, включения дополнительных параметров, что как раз и станет задачей будущей теории. Впрочем, понятия «тирании» или «анархии» как фаз социальной агрегации – тоже всего лишь обобщения разнообразных структурных возможностей, к тому же схематически обобщенное. Кроме того, теория должна будет учитывать помимо массово-статистического еще и потенциально сингулярный аспект явлений. Как тебе известно, частичка пыли, попав в сосуд с водой, не изменит ее состояния. Однако если это сосуд с водой, охлажденной ниже точки замерзания, частичка, став причиной кристаллизации, вызовет внезапное превращение воды в лед. Точно так же и роль личности в формировании общественных процессов в реорганизации существующей структуры зависит от состояния этой структуры. В фазе безусловной устойчивости тирании даже исключительно нонконформистская личность ни на что не повлияет, лишь подвергнет себя уничтожению. В период же относительной прочности (при несколько большем количестве степеней свободы) она может стать источником бунта. И это тоже не более чем упрощение, поскольку в игру вступает чрезвычайно устойчивая стратификация, классовое расслоение общества, его график тоже не учитывает. Но довольно хаотических построений – вернемся к нашим баранам.

ГИЛАС. Но позволь – почему мы должны оставить такую интересную тему, тем более когда перед нами забрезжили некие существенные формулировки? Роль личности в коллективных изменениях наверняка заслуживает изучения. Твою точку зрения я назвал бы – продолжая сравнение, взятое из физики, – катализаторской. Ты говоришь, что личность может существенным образом повлиять на ход истории, когда обладает «нонконформистским потенциалом деятельности» и когда это позволяет актуальное состояние данной общности. Тогда она влияет на протекание коллективных процессов, определяя их направление, как частица катализатора направляет в определенную сторону реагенты химической реакции. С этой точки зрения, личность обладает специфическими способностями, именно как катализатор. Однако представь себе обстоятельство, при котором личность, любая, с точки зрения способностей, сможет повлиять на ход коллективных преобразований именно тогда, когда ее привилегией будут не выдающиеся способности, а специфическое место в общественной структуре. Король или тиран может быть самым средним индивидуумом, но тот факт, что в его лице концентрируются обратные связи общественных процессов, дает ему возможность принимать решения, например, о войне и мире. И следовательно, влияние сингулярности (явлений исключительности, отдельности) на судьбы общности одинаково оказывается как «каталитическим», то есть в котором важно только состояние системы и личные особенности индивидуума, так и «топологически» обусловленным, когда оно определено местом, занимаемым в структуре.