Станислав Лем - Диалоги

• Название: Диалоги
• Автор: Станислав Лем
• Издательство: АСТ, Транзиткнига
• Жанр: Философия
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-023030-3, 5-9578-0903-9

Размышления знаменитого писателя-фантаста и философа о кибернетике, ее роли и месте в современном мире в контексте связанных с этой наукой – и порождаемых ею – социальных, психологических и нравственных проблемах. Как выглядят с точки зрения кибернетики различные модели общества? Какая система более устойчива: абсолютная тирания или полная анархия? Может ли современная наука даровать человеку бессмертие, и если да, то как быть в этом случае с проблемой идентичности личности?

Написанная в конце пятидесятых годов XX века, снабженная впоследствии приложением и дополнением, эта книга по-прежнему актуальна. Многое из того, что предвидел Лем, сбылось, многому еще, возможно, предстоит осуществиться...

---

Таким образом, мы наблюдаем здесь взаимодействие двух факторов: с одной стороны, «требования» этих «пустых», не занятых мест в общественной и профессиональной иерархии, с другой же – набора человеческих качеств, предлагаемых обществом. Для тебя, я думаю, очевидно, что некоторые способности индивидуума, скажем, математические, не могли бы обнаружиться в обществе неандертальцев просто потому, что для них не было «места в обществе», если можно так коротко и неуклюже выразиться; и наоборот: в обществе может обнаружиться огромный спрос на математиков или физиков, например, в связи с необходимостью в массовом масштабе автоматизации производства, однако из-за недостаточного числа одаренных эти «пустые места» останутся незанятыми.

Эти утверждения скорее банальны. Гораздо важнее проблема того, что критерии селекции могут по тем или иным причинам быть несущественными – например, упроченные традицией, но уже устаревшие, не отвечающие реальным, существенным требованиям «пустых мест» или же обусловленные политическими или религиозными догмами, установленными в качестве обязательных.

ГИЛАС. Мне не совсем ясно, что ты понимаешь под «существенностью» критериев селекции.

ФИЛОНУС. Во-первых, то, что даже самый объективный метод, который могла бы предоставить психотехнология, – всего лишь инструмент, а потому им можно воспользоваться (как и любым другим инструментом) и на благо общества, и во зло (приведу жестокий пример, когда какой-нибудь тиран с помощью тестов станет искать наиболее интеллектуальных членов общества с целью их изоляции или уничтожения, справедливо полагая, что именно эти люди опасны для тирании). Во-вторых, на практике селекция означает предпочтительность определенных качеств для ряда должностей или профессий. Так вот, это могут быть качества, реально необходимые для лучшего выполнения конкретной функции (воображение и конструкторские способности у инженера или архитектора, ловкость, проворство и быстрота реакции у шофера или пилота, профессиональные знания и организационные способности у агронома, управляющего большим земельным наделом) или же черты, менее существенные, например – в отношении разного рода начальников – способность принуждать подчиненных к выполнению своей воли, не важно, что именно этой волей навязано, то есть оправданы ли эти распоряжения с точки зрения цели и профессиональных задач. Далее, продвигаемым качеством может быть, например, научный оппортунизм, исключительная память на цитаты, красноречие или способность ловко подольститься к начальству.

ГИЛАС. А, так ты несущественными качествами называешь те, которые служат не столько интересам общества, сколько, скорее – скажем так, – интересам элиты или правящей группы?

ФИЛОНУС. В принципе, да. Это могут также быть качества, не столько необходимые правящей элите непосредственно, сколько следующие из провозглашенной ею доктрины. Эти качества, к примеру, определяли селективный ключ теории расовой чистоты. Систематическое применение несущественных критериев, которое, между прочим, встречается в централизованных системах, в народе называемое «кумовство» и «номенклатура», может привести – при повсеместном заполнении общественно важных должностей людьми некомпетентными – к самым тяжелым последствиям для экономики и для динамики всей системы. Следует отметить, что ряда отрицательных последствий смены критериев отбора, вызванного факторами объективного развития, по-хорошему избежать практически невозможно. Так, например, когда в какой-нибудь области человеческой деятельности происходит революционный прорыв, вызывающий необходимость применения в ней новых методов и, как следствие, необходимость использования таких способностей, какие раньше не были нужны для выполнения этой функции, – в этой ситуации представители данной профессии занимают консервативную позицию, изо всех сил защищая устаревшие методы и прежние воззрения. Одним из многочисленных примеров является психология. На рубеже ХIХ и ХХ веков математические способности не принадлежали к необходимым качествам для профессии психолога. Математизация психологии, вызванная переворотом в этой области, начатым психометрическими исследованиями, привела к огромным изменениям в принципах отбора способностей, необходимых психологу. В этом аспекте полностью понятно то недоверие, которое психометрическим методам, а в более общем смысле – математизации психологии, выражают все те психологи, кто в эту профессию пришел тогда, когда критерий математических способностей еще не был обязательным.

Теперь я хочу перейти к обсуждению еще одного последствия действия дифференцирующей селекции качеств в рамках общества, которое в значительной мере определяет жизненные пути членов общества. В каждой системе, независимо от того, применяются ли в ней методы селекции, научно обоснованные и по возможности объективные, или же процессы подбора проходят стихийно, существуют люди, по тем или иным причинам неспособные соответствовать необходимым требованиям ни для каких профессий и общественных функций. Я имею в виду «неудачников по жизни», или – в более широком смысле – людей, представляющих селекционные отбросы, неспособных к адаптации вообще. Исследуя подобные группы, можно, как мне кажется, сделать очень далеко идущие выводы относительно общей ценности данной общественной системы, применяемых в ней критериев отбора, основных типичных конфликтов, противостоянии и т.п.

ГИЛАС. Эта группа будет по большей части состоять из так называемых невротиков и неврастеников?

ФИЛОНУС. Состав этой группы будет различным в разных общественных системах. Помни о том, что она представляет селективный «отсев», и, следовательно, это люди с качествами, не соответствующими селекционной доминанте данного общества – а ведь доминанты бывают разными. В некоторых обстоятельствах «селективный отсев» неприспособленных может состоять из личностей с высокими моральными качествами – скажем, в общественной системе вроде фашистского концлагеря, это будут личности, которые не способны смириться с навязанными силой условиями жизни – ну, допустим, те, кто не хочет выполнять функцию палачей для других заключенных, например обслуживать крематорий или карцер. Я говорю об этом, чтобы напомнить тебе: селекция может проводиться не только с точки зрения интеллектуальных различий. Дифференциация по степени интеллектуальных способностей, то есть интеллекта, происходит в одном-единственном измерении, в то время как селекция в рамках общественной системы обычно протекает во многих измерениях; в приведенном выше примере моральная стойкость обладала негативной дифференцирующей силой, моральная стойкость – это свойство личности.

ГИЛАС. Твое замечание о многоплановости селекционных путей наверняка очень существенно, однако в нормальном обществе отсев будет состоять главным образом из всякого рода слабаков, как с точки зрения интеллекта, так и характера – и поэтому в нем скорее всего будут преобладать невротики. Ты согласен?

ФИЛОНУС. Я не совсем понимаю, какую систему ты называешь «нормальной». Что, фашистская система – ненормальная? «Отсев неприспособленных» может в ней состоять из отдельных граждан, которых мы восприняли бы морально полноценными, потому что по навязанной властями селективной доминанте преимущество имели – по крайней мере в определенной степени – черты беспощадности, слепого повиновения, жестокости, нетерпимости – и преимущество это осуществлялось так явственно, что некоторые утверждают, будто бы ключевые посты в этой системе занимали – главным образом и в большом количестве – садисты и психопаты. Кстати, это утверждение следует признать довольно спорным, как и вообще все попытки сведения проблем социологических к индивидуально-психическим без учета влияния самой общественной структуры, потому что все в равной степени могут быть садистами – как по необходимости (если обстоятельства принуждают к этому силой), так и из удовольствия (при наличии врожденных наклонностей). Во всяком случае, утверждение, выдвинутое в свое время Кречмером, что якобы в обычные, спокойные времена нормальные граждане контролируют психопатов, а во время революций и переворотов происходит обратное – то есть в это время психопаты, попадая в верхи взорванного переворотом общества, господствуют над жизнью и смертью нормальных граждан, – так вот, этот тезис, без всякого сомнения, ложный. В преобладающем числе случаев причины преступлений, совершенных во имя общественно-политических интересов, заключаются в самой структуре существовавшей системы, в ее объективных динамических закономерностях, будь то результаты межклассовых конфликтов или же упомянутые выше меры владетельных тиранов в централизованной системе, и объяснение их исключительно с помощью психопатологического анализа – принципиальная методологическая ошибка и полнейшая дезинтеграция, вредная для прогресса науки вообще и социологии – в частности.