Чак Паланик - Незримые твари

• Название: Незримые твари
• Автор: Чак Паланик
• Издательство: W.W. Norton & Company Inc.
• Жанр: Современная проза
• Год: 1999
• ISBN: 0-393-31929-6

«Незримые твари», хронологически первый из законченных романов Паланика. Он вышел в свет в 1999 году, хотя был написан в 1994. Свой второй, прославивший его, роман «Бойцовский клуб» Паланик написал в знак протеста против того, что в своё время «Незримые твари» были отвергнуты всеми издательствами.

Любовь, предательство, мелкое воровство, таблетки, пластическая хирургия и высокая мода наполняют страницы этого романа. Он даёт возможность почувствовать с чего начинал Паланик. Как формировался его фирменный стиль. Насколько хорош или плох был дебют и насколько были правы издатели, отказавшиеся печатать его, судить читателю.

Данный перевод романа был выполнен А.М. Егоренковым. Оригинальное название романа «Invisible Monsters» было переведено им как «Незримые твари». В России впервые книга «Invisible Monsters» вышла в свет в переводе Волковой (издательство АСТ), под названием  "Невидимки".

---

Сначала принцесса Элекзендер хотела разыскать хороший отель, что-нибудь с обслуживаемой стоянкой и выложенными плиткой ванными. У нас осталось бы время вздремнуть, прежде чем она пошла бы продавать медикаменты.

- Когда ты на игровом шоу, - рассказывает Сэт про свои два типа людей. Сэт уже сдал в сторону с шоссе, и мы едем посреди складов, сворачивая на каждый отблеск, падающий на нас от Космической Иглы.

- Так вот, и ты победил в этом игровом шоу, - продолжает Сэт. - И тебе предложен выбор между пятиместным набором мебели для гостиной от "Бройхилл", с примерной оценочной стоимостью в три тысячи долларов - и между поездкой на десять дней в живописные места старого света Европы.

Большинство людей, как говорит Сэт, выберет набор мебели для гостиной.

- Просто дело в том, что люди хотят чем-то засвидетельствовать свои достижения, - объясняет Сэт. - Как фараоны с их пирамидами. При таком выборе, очень немногие возьмут поездку, даже если у них и так уже есть хороший набор для гостиной.

Никто не припарковал машин на улицах у центра Сиэтла, люди дома, смотрят телевизор, или сами сидят в телевизоре, если вы верите в Бога.

- Хочу показать вам место, где закончилось будущее, - говорит Сэт. - Я хочу, чтобы мы были людьми, выбирающими поездку.

Если верить Сэту, будущее закончилось в 1962-м году на Мировой Ярмарке в Сиэтле. Там было все, что мы могли унаследовать - все люди на луне в этом же сезоне - асбест, наш чудесный друг - атомно-энергетический и твердотопливный мир Космической Эры, где можно взять и подняться наверх, навестить домик семьи Джетсонов в виде летающего блюдца, а потом взять и прокатиться на монорельсе в центр города на демонстрацию кепочек от "Бон Марш".

Все эти надежды, открытия и слава остались здесь в руинах:

Космическая Игла.

Научный Центр с кружевными куполами и висячими шарами-светильниками.

Изгибающийся Монорельс, покрытый начищенным алюминием.

Всем этим должны были обернуться наши жизни.

"Сходите туда. Выбирайте поездку", - сказал Сэт. - "Она разобьет вам сердца, потому что Джетсоны с их роботом-горничной Рози, летающими блюдцами-машинами и кроватями-тостерами, которые выплевывают человека по утрам, - похоже, что эти Джетсоны сдали Космическую Иглу семье Флинстоунов".

- Ну, помните, - поясняет Сэт. - Фрэд и Вильма. С мусорным ведром, которое на самом деле свинья, живущая под раковиной. Вся мебель у них сделана из костей и камня, абажуры из тигровых шкур. Вильма пылесосила пол слоненком и взбивала каменные подушки. Свою дочку они назвали Камешка.

Здесь было наше будущее: прессованная еда и аэрозольные двигатели; "Стирофоум" и "Клаб Мед" на луне, ростбиф, который подают в виде пасты в тюбике.

- "Особый Вкус", - говорит Сэт. - Помните, завтрак с астронавтами? А теперь люди приходят сюда в сандалиях, которые сами сделали из кожи. Называют своих детей Зильпами и Зебулонами по Ветхому Завету. Чечевица - тоже милое дело.

Сэт хлюпает носом и вытирает рукой слезы на глазах. Все дело в "Эстрейсе". У него, должно быть, начинается предменструальное состояние.

- У ребят, которые теперь ходят в Космическую Иглу, - продолжает Сэт. - Дома вымачивается чечевица, а они гуляют по руинам будущего как варвары, которые нашли греческие развалины и рассказывали друг другу, что их построил сам Бог.

Сэт припарковал нас у большой стальной опоры, одной из трех ног Космической Иглы. Мы вышли и смотрим вверх, где опоры достигают ее: нижний ресторан, верхний вращающийся ресторан, дальше смотровая площадка наверху. Дальше звезды.

* * *

Перенесемся в грустный момент, когда мы покупаем билеты и попадаем в большой стеклянный лифт, скользящий к середине Космической Иглы. Оказываемся в этой бронзово-стеклянной закрытой дискотеке, несущейся к звездам. На пути наверх мне хочется слушать лихорадящую музыку "Телестар", которой не касалась рука человека. Что угодно, сгенерированное компьютером и проигранное на синтезаторе "Муг". Я хочу танцевать фраг на компьютерной вечеринке "Ти-Дабл-Ю-Эй", летящей к звездам, где клевые девки и пацаны расправляются с картофельным пюре в невесомости и поедают вкусные закуски в таблетках.

Вот чего я хочу.

Говорю об этом Брэнди Элекзендер, а она подходит к стеклу и меди окон и исполняет фраг прямо в движении; из-за силы тяготения это все равно что танцевать его на Марсе, где весишь восемьсот фунтов.

Грустная часть начинается, когда парень в пестрой униформе, лифтер, упускает весь смысл будущего. Вся радость, радость, радость этого мгновения тратится на него зря, и этот парень смотрит на нас, как на каких-то щеночков за стеклом в пригородном магазине домашних питомцев. Будто мы эти щенки с желтой слизью в глазах и задницах, когда можно быть точно уверенной, что у таких сроду уже не будет нормального стула, но они все равно продаются по шестьсот долларов за штуку. Эти щеночки так несчастны, что даже девочки с избыточным весом и плохими шансами на поступление в школу красоты часами проторчат перед стеклом и будут сюсюкать: "Я любиль тебя, малютка. Мамочка любиль тебя, крошечка".

На некоторых людей будущее попросту расходуется впустую.

* * *

Перенесемся на смотровую площадку наверху Космической Иглы, откуда не видно ее опор, и ты словно паришь над Сиэтлом на летающем блюдце, где продается множество сувениров. Хотя в основном это не сувениры будущего. Здесь экологические футболки, батики, вещи из плотно выкрашенного натурально-хлопчатого волокна, которые нельзя стирать ни с чем, потому что на самом деле они всегда линяют. Здесь пленки с песнями китов во время их полового акта. Такое я тоже терпеть не могу.

Брэнди уходит в поисках реликвий и артефактов из будущего. Акрила. Плексигласа. Алюминия. Полипропилена. Радия.

Сэт подходит к перилам, высовывается, наклоняется над сетками для самоубийц и сплевывает. Плевок падает вниз, обратно в двадцать первый век. Ветер раздувает мои волосы над темнотой, Сиэтлом и моими руками, вцепившимися в перила, где краска стерта миллионом прикосновений до моего.

Под одеждой у него вместо плит из крепких мышц, некогда сводивших меня с ума, теперь жир, который выталкивает поверх ремня рубашку. Это премарин. Его сексуальная, вечноживая тень гаснет от "Проверы". Даже фаланги пальцев набухают вокруг старой печатки.

Фотограф у меня в голове говорит:

"Дай мне покой".

Вспышка!

"Дай мне облегчение".

Вспышка!

Сэт подтягивает вверх свою водонасыщенную сущность и усаживается на перила. Его шнурки с кисточками вертятся над сетями. Галстук сдувается назад ветром, парит над пустотой и тьмой.

- Мне не страшно, - сообщает он. Выпрямляет одну ногу, позволяя шнурку с кисточкой свободно болтаться у пятки.

Вуали я плотно прихватываю у шеи, чтобы незнакомые мне люди считали, как и мои родители, будто я по-прежнему счастлива.

Сэт говорит:

- В последний раз я действительно испугался только той ночью, когда ты поймала меня за попыткой тебя убить, - Сэт смотрит наружу, на огни Сиэтла, и улыбается.

Я бы тоже улыбнулась, ну, ясно, если бы у меня были губы.

В будущем, на ветру, во тьме на смотровой площадке сверху Космической Иглы, Брэнди Элекзендер, фирменная первая королева во всей красе, Брэнди возвращается ко мне и Сэту с сувенирами будущего. Это открытки. Брэнди Элекзендер дает каждому из нас по стопке открыток, так потускневших, с потертыми углами, затасканных и никому не нужных, что они пережили годы позади крутящейся решетчатой тумбы. Здесь картины будущего с чистым солнечным небом за Космической Иглой в день ее открытия. Здесь Монорельс, который полон улыбающихся крошек в розовых муаровых костюмах от "Джеки О" с тремя большими обитыми тканью пуговицами спереди. Детишки в полосатых футболках, со светлыми форменными прическами астронавтов, бегут сквозь Научный Центр, где еще работают все фонтаны.

- Расскажите миру о том, что пугает вас больше всего, - говорит Брэнди. Она выдает каждому из нас карандаш для ресниц "Темносиние Грезы" и продолжает. - Помогите миру каким-нибудь советом из будущего.

Сэт пишет на обратной стороне открытки и передает ее Брэнди для прочтения.

"На игровых шоу", - читает Брэнди. - "Некоторые люди выберут поездку во Францию, но большинство возьмут стиральную машину с сушилкой".

Брэнди ставит на квадратике для марки большой поцелуй в стиле "Незабудка" и пускает ее плыть по ветру к башням центра Сиэтла.

Сэт дает ей еще одну, и Брэнди читает:

"Игровые шоу созданы для того, чтобы мы чувствовали себя лучше из-за случайных бесполезных фактов, которые и есть все, что осталось нам от образования".

Поцелуй, и открытка отправляется в сторону озера Вашингтон.

От Сэта:

"Когда будущее из обещания превращается в угрозу?"