Юрий Шилов - Космические тайны курганов

• Название: Космические тайны курганов
• Автор: Юрий Шилов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Культурология
• Год: 1989
• ISBN: 5-235-00803-0

Космические тайны курганов.

Кандидат исторических наук Юрий Алексеевич Шилов — научный сотрудник Института археологии Академии наук Украинской ССР, исследует курганы Азово-Черноморских степей IV—I тысячелетий до нашей эры, о которых и рассказывает эта книга. В ней особое внимание уделяется причинам распространения обычаев «космических странствий» и «преодоления небытия».

В книге очерчен путь, пройденный археологией и языкознанием в постижении одной из самых волнующих тайн всемирной истории: формирования ариев и их священной книги «Ригведы». Значительный вклад в разработку этой проблемы внесен Юрием Алексеевичем, который сумел расшифровать мифы, заложенные строителями «степных пирамид» в их конструкции и обряды.

Рассматривая духовные свершения пращуров, Юрий Алексеевич постоянно задается вопросом диалектических связей прошлого — настоящего — будущего. В «Космических тайнах курганов» этой линии отведено немало страниц. Подчеркивая отсутствие достоверных данных о былых посещениях Земли пришельцами из космоса, автор вскрывает глубинное родство современной космонавтики с «пракосмонавтикой» первобытного мира. Это — новое слово в изучении истории культуры, не имеющее аналогов в мировой науке.

---

В Смоловской Могиле отразился один из эпизодов борьбы Индры со змиевидными демонами. Скорее всего с несущим засуху Шушной.

Вишну, к которому обратился Индра с просьбой соз­дать пространство, — образ многозначительный. Вишну в "Ригведе" как бы остается в тени своего активного, буйного друга. Однако, по авторитетным выводам Ф. Б. Я. Кейпера, "Достигающий на все стороны" пред­ставляет собой центральную фигуру формирующейся идеологии ариев, заключая в себе "потенциальный но­вый мир". Недаром в Индии он вошел в триаду главных богов (Брахма, Вишну, Кришна), воплотив идею жерт­воприношения как посредника между мирами. Посред­ничество было основным качеством Вишну и в индо­иранский период: тремя своими шагами он разъединил слитые до этого потусторонний, земной и небесный миры; его шаги сочетаются с тремя временами года, ха­рактерными для древнейшего календаря, и с тремя по­ложениями солнца на небосводе.

В представлениях ариев изначальный Вишну дремал на мировом змие, Шеме, плавающем на поверхности подземных вод. Шипивишта, эпитет юного Вишну, ис­следователи переводят как "лысый", "облезлый", под­разумевая некоего старого карлика. Однако такая трак­товка плохо согласуется с образом юноши или ребенка. В имени Шипивишта слышится подражание шипению, и оно могло означать змею, сбросившую прошлогоднюю шкуру или же вылупившуюся из яйца. Образ Праяйца связывал Вишну не только с Праджапати и добрым змием Шешой, но и с солнечной птицей Гарудой, доста­ющей для Индры с поднебесной скалы Сому ("хмель­ное"), напиток бессмертия.

Услышав призыв Индры, Вишну пробудился, нашел нужный для его подвига день и "четырежды девяносто именами закрутил он пары, как вертящееся колесо", то есть открыл течение Нового года. Затем, или же вмес­те с тем, "юноша, не мальчик идет навстречу вызову", создавая своими шагами пространство. Сначала для то­го, чтобы Индра смог замахнуться на Вишну своей па­лицей-ваджрой, затем — для расширения мироздания.

О Индра-Вишну, удивительно в вас то,

Что в опьянении сомой вы широко шагнули,

Вы сделали воздушное пространство шире.

Вы распространили миры - нам для жизни.

Образ Вишну, обособленного или в содружестве с Индрой, проступает во многих археологических памят­никах Причерноморских степей III—II тысячелетий до нашей эры. Вспомним курганы у Старогорожена, где прослежено его зарождение, наиболее явственно пред­ставленное в изображении двух стоп, змеевидного пояса, пастушьей палки-герлыги на одной из человекоподоб­ных стел (рис.17). Подобных стел много, и они распро­страняются затем от Предкавказья до Франции. На не­которых из них — на Керносовском идоле с Днепропет­ровщины, идолах из окрестностей Чобручи (Молдавия) и Морели (Франция), — помимо указанных изображе­ний, представлены еще два пляшущих или борющихся человека и другие парные символы. Мотив дружеского поединка отражен и в "Ригведе": "Вы оба победи­ли; вы непобедимы... когда Индра и Вишну столкну­лись".

Союз этих божеств отражен и в наскальных рисун­ках Каменной Могилы (рис.28). Здесь много изображе­ний лошадей, притом в сочетании с астральными симво­лами: одно-, трех- и четырехчастными кругами, образу­ющими подобие колесниц; есть здесь и изображение всадника. Все это отвечает образу Индры, который пред­ставлялся могучим, солнцеликим воином на запряжен­ной парой коней колеснице. И здесь, именно на этих же камнях и нигде в ином месте, изображено множество стоп, трактуемых исследователями как отражение Вишну или подобного ему солнечного божества. Интересно, что каменномогильские стопы, как и в мифе о Вишну, свя­зывались с трехчастным годом. Одна из ступней "Кон­ских плит" значительно превосходит размерами другие. Это след гиганта, до которого вырастает к концу года родившийся карликом Вишну.

О растущий телом сверх меры,

Никто не может сравниться с твоим величием.

Мы знаем оба твоих пространства земли.

Ты, бог Вишну, знаешь высшее.

Образ высшего следа, на который "никто не отва­жится (взглянуть), даже крылатые птицы в полете", был запечатлен в конструкции кургана у села Скворцовка. Мы упомянули о нем в первой части книги в связи с энергией "космических странствий", а теперь рассмот­рим подробнее (рис.19).

Среди безводной равнины между Сивашским заливом Азовского моря и Нижним Днепром, возле неболь­шого болотца был снят участок степной целины, а на дне образовавшегося овального углубления вырыта яма человекоподобных очертаний. Все это желтое лессовое пятно заполнили илом. Из него же вылепили и невысо­кую яйцевидную насыпь, ориентированную острым кон­цом строго на юг, в сторону головы человекоподобной фигуры, которая была уподоблена "золотому (желтому) зародышу" в неком изначальном яйце. Знакомый мотив Праджапати и перекликающегося с ним мифа о рожде­нии Вишну!.. Над первичной, яйцевидной насыпью про­извели обряд, призванный "вылупить" заключенное в нем божество. С этой целью у восточного склона насы­пи, в направлении восходящего Солнца, из лессовых комьев устроены ворота: два возвышающихся над на­сыпью столба с нешироким проходом между ними. Землю для них взяли из разделенного надвое рва южнее и севернее насыпи: этот ров символизировал, вероятно, раскалывание праяйца или расчленение змия Вритры ("преграды", "ворот"). Затем на вершине насыпи раз­вели костер и принесли в жертву жеребенка, чьи раз­розненные кости разбросали тут же.

После этого совершили три погребения, общая ось которых прошла через ворота. Они были ориентированы с юго-запада на северо-восток: от заката зимнего к вос­ходу летнего Солнца. Показан, очевидно, конец старо­го и кульминация нового года.

К смерти старого года приурочили жертвоприношение подростка. Его расчленили, из обрубленных в суставах костей извлекли мозг и заменили илом, подобным ис­пользованному при сооружении первичной насыпи. Та­ким образом, зародыш расположенного под ней боже­ства воплощен был в растущего человека, кости которо­го после произведенных операций сложили, придав по­койнику скорченное положение плода в материнской утробе...

Центральное захоронение располагалось у западно­го склона насыпи. Оно принадлежало взрослому чело­веку. Его погребальный инвентарь — нож, крестец ов­цы, целый и два разбитых горшка — отражал идею обычного (земного) существования. Третье, крайнее с северо-востока, захоронение — опять-таки жертвенное. Оно представляло собой останки взрослого человека. Его обгоревшие кости были уложены в могилу вместе с чашевидным сосудом, украшенным 18-частиым зигзагом, заключенным между двумя охватившими венчик и пле­чико сосуда линиями. Орнамент выполнен оттисками ве­ревочки. Не исключено, что он символизировал так на­зываемый метонов цикл (18,6 года), использовавшийся для приведения в соответствие солнечного и лунного календарей. Сам же сосуд мог служить вместилищем Сомы — напитка бессмертия, добытого Вишну для Индры накануне его сражения с Вритрой.

Вдоль погребений вырыли два рва, передающих очер­тания дубины и пастушьей палки с загнутым концом. Эти орудия сопоставимы с ваджрой Индры и посохом Вишну. И все это — рвы, погребения, яйцевидная на­сыпь — было перекрыто курганом в виде 110-метровой стопы! Это след Вишну-гиганта, оттолкнувшегося от Земли в момент вознесения в небо.

На этот высший след Вишну

Всегда глядят приносящие жертву,

Как на глаз, протянувшийся в небе!

Длина кургана-стопы вряд ли случайна. При деле­нии ее на 0,3 метра (средний размер ступни взрослого человека) получается, что гигант, оставивший такой след, превосходил рост человека примерно в 366 раз (число суток в году). Этому масштабу отвечает образ Вишну, который раскручивает 90 X 4 неких пар и от­правляется, вырастая в гиганта, "навстречу вызову" жрецов, чтобы обрести вместе с Индрой "третье имя в светлом пространстве неба".

Главный подвиг Индры заключался не столько в убийстве Вритры, сколько в обновлении — сотворении мира. Это достаточно выразительно: вспомним символи­ку ваджры, дубины воителя. Ее изначальное значение — орган воспроизводства быка (или скорее быкоподоб­ных Дьяуса — "Неба" и его сына Парджаньи — Тель­ца).

Зарождение образа ваджры прослежено в поздней­ших захоронениях Мариупольского могильника. Здесь при останках одного из мужчин найдена булава, руко­ять которой располагалась на тазовых костях и к тому же рядом с фигуркой быка. Подобные булавы в таком же положении найдены еще при двух погребенных. Их навершия изготовлены из полированного камня и в двух случаях имели крестообразную, а в одном Ф-образную форму. Последняя напоминает зародыш или же скорченных в могилах покойников. А крестообразная форма пе­рекликается с символикой огня и солнца, а также с об­разом "четырех потоков", выпущенных Индрой при по­мощи ваджры из Валы.