Джеффри Лорд - Осень Ричарда Блейда

• Название: Осень Ричарда Блейда
• Автор: Джеффри Лорд
• Издательство: АО «ВИС»
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-7451-0025-7

Двадцать семь миров распахивали перед ним свои врата; он странствовал по их бескрайним океанам и континентам, сражался и любил, спасался бегством и искал сокровища, обретал и терял друзей, карал несправедливость, бился с людьми и чудовищами, водил армии в сражения и сидел в осаде, штурмовал замки средневековых баронов и базы инопланетных пришельцев. Пираты Альбы, дикие конники-монги, амазонки Меотиды и Брегги, ньютеры Тарна, катразские хадры, гладиаторы Сармы, чудодеи Иглстаза подчинялись ему, шли за ним, обуреваемые тягой к свободе, к золоту или власти. Он был героем и победителем, властелином и полководцем, конкистадором и неутомимым любовником, ибо всегда рядом с ним шла прекрасная женщина. Однако наступило время, когда Ричарду Блейду пришлось пережить самое тяжкое из всех испытаний — испытание возраста…

Итак, осень Ричарда Блейда.

---

— Элия говорила — у них со Слитыми война, — сказал странник. — Ты об этом что-нибудь знаешь?

— Война? — предводитель презрительно скривился. — Нам бы такую войну… Для Слитых один долгожив только и важен. А хочет Элия с ними сражаться — пожалуйста, отчего бы и нет? Для Слитых это что-то навроде игры, я так мыслю. Да захоти они — завтра и от поселка, и от болот наших ничего не останется, даже памяти.

— А в поселке я слышал — Слитые детей крадут?

— Это так, — посерьезнел Бротгар. — Крадут. Точно! А зачем — кто ведает? Может, едят. Может, что и похуже сотворяют… Если б не это — зачем Элии с ними тогда воевать? Враг и так есть — кто на болотах спину гнет.

Наступило молчание. Уныло понурилась свита, даже бородатый вожак как-то погрустнел — видно, и самому стало не по себе от им же нарисованной картины. Выхода нет, впереди одна смерть…

— Слушай, почтенный Бротгар, — заговорил Блейд, — погоди отчаиваться. Если ты позволишь, я бы мог вам помочь. Для начала — хотя бы в отражении болотных тварей. Хоть того же лапача поручи мне!

— Лапача? Слушай, парень, я еще могу тебе веревку одолжить. И жира кусок у меня найдется. Если уж решил с этой жизнью проститься, так лучше всего петля — с ней не так больно…

— Почтенный Бротгар, — улыбаясь, Блейд посмотрел прямо в глаза бородачу, — что ты потеряешь, если я и впрямь погибну? Ровным счетом ничего. Вели развязать мне руки да пришли кого-нибудь потолковее, кто может рассказать мне про этого монстра.

Вождь некоторое время размышлял, кряхтел, ожесточенно скреб в бороде и наконец решился.

— Ладно… как тебя там? Ричард! Развяжите его. Жратвы дайте и воды тоже. Ты, Лыска, с ним побудешь. Я тебе двоих с копьями пришлю — на всякий случай. Хотя мне-то кажется, что он парень не вредный…

Приказы Бротгара выполнялись здесь быстро и четко. Веревки разрезали; в простой деревянной чашке принесли нечто вроде каши с мелко крошенным туда мясом (Блейд постарался не думать, кому это мясо принадлежало) и глиняную кружку с водой.

— Посуды своей нет, все выменивать приходится… — заметил Бротгар, перехватив взгляд странника, брошенный на кружку. И в самом деле — откуда взяться глине на болотах?

— Так что ты говорил насчет лапача? — нетерпеливо осведомился вождь, когда пришелец (уже не поймешь, то ли пленник, то ли гость) поел и напился.

— Сперва я поговорю с почтенным Лыской, обдумаю сказанное, и потом…

— Ладно, думай, только не слишком долго! — буркнул Бротгар, выходя из лачуги. — Смотри, как бы лапач сам к тебе в гости не явился…

Внутри остался человек по имени Лыска — сутулая сгорбленная личность с перебитым носом, разодранной щекой и маленькими водянистыми глазками; рядом замерли двое молодых парней с копьями. Блейд уже повернулся было к нему, когда в дверном проеме вновь появилась тень.

— Не будешь против, Лыска, если я тоже посижу с вами? — произнес сильный, чуть хрипловатый женский голос.

— Тамар! — изумленно воскликнул Лыска, подскакивая так, словно обнаружил, что ненароком уселся на ядовитую змею. — Прости, почтенная… я не заметил тебя…

Он еще бормотал какие-то извинения, но Тамар решительно прошла мимо него. Затем, уперев руки в бока, женщина бесцеремонно уставилась на Блейда.

В короткой кожаной куртке и широких кожаных же штанах, с коротко и неровно подрезанными пепельно-серыми волосами, она очень смахивала на мужчину. Ее одеяние предназначалось отнюдь не для того, чтобы подчеркивать изящество фигуры; заляпанная болотной грязью, мешковатая, она вовсе не красила девушку — несомненно, очень молодую. Впрочем, девушку ли? Хотя на вид Тамар было лет восемнадцать или девятнадцать, Блейду она показалась весьма искушенной — уж в этих-то делах он мог доверять своему чутью…

На тонком нервном лице выделялись заостренный подбородок, прямой «античный» нос и большие глаза, зеленовато-желтые, как у кошки. Красивая женщина… И — опасная! От нее исходили незримые флюиды чувственности; при первом же взгляде на пленника глаза Тамар хищно сузились.

— Так вот, значит, кого я словила! — протянула она, с прежней бесцеремонностью рассматривая свою добычу. — А о чем тут речь?

— О лапачах, почтенная Тамар, — галантно подсказал Блейд.

— О лапача-ах? А что про них говорить? Откупаемся мы от них, и конца-краю этому не видно…

— Я хочу, чтобы ты увидела этот конец, — заметил странник.

Зеленые глаза опустились под его пристальным взглядом.

— Ну-у, может, он и найдет тебя съедобным… Хотя младенцы, конечно, вкуснее…

— Мы заставим его сожрать кое-что не столь аппетитное, — заверил женщину Блейд. — Только расскажите мне об этой твари поподробнее!

Лыска прокашлялся и заговорил.

Откровенно говоря, услышанное не вдохновляло. Лапач назывался так потому, что «лапал» — греб сильными передними конечностями себе в пасть все, что попадалось у него на пути. Разборчивостью он не отличался и, если б жрал одну человечину, от деревни вскоре не осталось бы и следа. По счастью, младенцы служили ему лишь лакомством. Он приплывал довольно часто; ограждения тварь проламывала, даже не заметив ничтожной преграды. Лапачу ничего не стоило уничтожить все поселение болотных и проглотить всех до единого его обитателей; однако монстр отличался поистине дьявольской сообразительностью — каким-то образом он сумел уразуметь, что, истребив всех людей, лишится столь лакомых младенцев. Теперь чудовище просто приплывало к краю озерной деревни и громко, требовательно ревело. Навстречу ему выходил Бротгар — только у вождя хватало силы и твердости бросить в раскрывавшуюся пасть жалобно пищавшего нагого ребенка, а затем — и второго; случалось, что и третьего… Большего тварь не требовала никогда.

Для огромного зверя трапеза казалась на удивление небольшой, но лапач удовлетворялся и этим, сыто отрыгивал и неспешно уплывал, не забыв прополоскать после еды рот. Как-то раз молодая мать, у которой только что отняли малыша, обезумев от горя, бросилась в изрыгаемую чудовищем воду. Лапач ее не тронул, с ней покончили другие болотные твари…

Обычно женщины кидали жребий — чей младенец послужит платой за три-четыре декады относительно спокойной жизни. Страшный выбор делался лишь в самый последний момент, когда тварь уже вплывала в селение, и Блейд, услышав об этом, лишь молча покивал — нельзя мучить людей ожиданием столь страшной потери. Он вспомнил голубые глазенки и безмятежную улыбку Асты, когда ее вынесли к нему из приемной камеры телепортатора… вспомнил, как непривычно сладко заныло тогда сердце… Он закрыл глаза, стиснул челюсти и на миг умчался далеко-далеко от лесов и болот Гартанга.

Потом ощущение реальности вновь вернулось к страннику. Он находился в жалкой нищей лачуге, в поселении народа, забытого и Богом, и дьяволом, у людей, чья жизнь казалась непрерывной чередой несчастий и бед. И он поклялся самой страшной клятвой — памятью отца и матери — что доберется до этого лапача. Доберется, чего бы это не стоило!

Да, он сделает это! Чучело монстра украсит ограду вокруг деревни, а ожерелье из его клыков… ожерелье он, пожалуй, подарит Наоми… если встретится с ней или… или Тамар?

Зеленые глаза в упор смотрели на Блейда, и читалось в них теперь не насмешка, не любопытство, а нечто совсем иное — глубокое, тайное, скрытое от всех страдание. Тамар испытала боль… жуткую, непереносимую боль… может, тоже лишилась ребенка? И стала такой, какой представлялась сейчас — разбитной ненасытной охотницей, старавшейся хотя бы притупить горе?

Нет, что ни говори, середина пятого десятка тоже имеет свои преимущества… например, можешь читать по глазам, словно в книге…

Лыска подозрительно шмыгнул носом, утер грязным костлявым кулаком глаза и продолжал. Теперь речь шла о сильных и слабых сторонах лапача, правда, с последними дело обстояло плохо — слабых мест у монстра, по мнению Лыски, вообще не имелось.

Двадцати пяти футов длиной и почти пяти — толщиной, лапач был странной смесью крокодила и анаконды — только куда крупнее их обоих. Облаченный в непробиваемую чешуйчатую броню, он обладал тремя парами лап — передними хватательными, сильными и отлично развитыми, и четырьмя рудиментарными, где-то на брюхе. Тем не менее, монстр умел кое-как передвигаться на этих своих «рудиментах», особенно на мелких местах. Еще имелся мощный хвост, одним ударом которого лапач мог превратить в груду обломков любое строение в деревне. Самый страшный обитатель болот, у которого, не было ни естественных врагов, ни равных противников! Лапач умирал только от старости, и этих тварей никогда не видели больше одной за раз. Говорили, что лапач рожает себе в тайном логове потомка, после чего немедленно сдыхает, поскольку пару лапачей болота бы уже не прокормили.