Мария Гинзбург - Погасить Черное Пламя

• Название: Погасить Черное Пламя
• Автор: Мария Гинзбург
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-35164-0

 Его зовут Морул Кер, иначе – Черное Пламя. По природе он дракон, а по сути – жестокий полубезумный властитель, одержимый стремлением покорить свободолюбивых эльфов Железного Леса. Ради достижения цели Морул Кер готов даже разрушить Инкубатор, где небесные наездники-химмельриттеры выводят драконоподобных созданий. Наездники вынуждены напасть на обитателей Железного Леса, но темные эльфы оказывают им жесточайшее сопротивление. Чтобы отомстить Черному Пламени за пролитую кровь, юная эльфийка Глиргвай, принц Рингрин, маг Лайтонд, оборотень Зигфрид и рыжий эльф Кулумит объединяются в единый кулак. С этого момента Морул Кер и созданная им империя обречены. Даже могучий магический артефакт Эрустим, питающийся энергией смерти, не остановит заговорщиков.

---

И на этой брусчатке галочкой мандреченской цифры «V» расходились два выжженных черных пятна. От них поднимался сладковатый, но жуткий запах.

– Что там такое? – пробормотала Глиргвай, вытягивая шею.

– Странно, – удивилась Ваниэль.

Марфор молчал.

Но что бы это ни было, разглядеть источник происходящего было невозможно. Очевидно, что он находится практически под ногами партизан, в арке башни.

Когда на площадь вошел кузнец Тирбен, около десятка эльфов уже покинули ее через дальние ворота. За что впоследствии неоднократно благодарили Мелькора в своих молитвах. Почти никто не обратил внимания на кузнеца – ну, опоздал, с кем не бывает, тем более что на эту церемонию никто особенно не рвался. Разве что мандреченский патрульный, стоявший у ворот, хотел отругать за позднее появление, но увидел, что перед ним человек, и замолчал. Главным требованием сегодняшней директивы было обеспечить явку эльфов для прощания с телом их принцессы. Да и было в облике вошедшего нечто такое, что связываться с ним не хотелось.

Только Федор заметил высокую фигуру в черном суконном плаще, появившуюся в арке. Что-то зацепило его взгляд. Уже потом маг понял, что сработал профессиональный инстинкт, и у Разрушителя, и у него самого. Тирбен не захотел выходить на открытое пространство, хотя на стенах королевского дворца лучников уже двести лет как не было; а Федор заметил странный жест, который кузнец сделал левой рукой. Жест, который не мог быть ничем иным, кроме прелюдии к заклинанию. Такого заклинания Федор не знал, и именно это показалось ему странным. Маг увидел, как кузнец сильным движением бросил что-то перед собой – что-то очень небольшое, бело-розовое. И этих предметов было два. «Дохлые мыши, что ли?», еще успел подумать Федор. Трупы зверьков использовались при наложении проклятия Гендермеса. Но это было не проклятие Гендермеса, в чем боевой маг мандречен убедился в следующую секунду.

Из левой руки мужчины вырвалась черная молния. Рваный зигзаг соединился с белыми предметами еще в полете. Они безобразно разбухли, превратились в подобие великанских сосисок, и накрыли собой стоявших на площади людей и эльфов. Раздался короткий хлопок. Толпа шарахнулась в стороны.

Федор смотрел на два выжженных черных овала, размером с бочку, геометрически почти безукоризненных.

Это было все, что осталось от оказавшихся под «сосисками» эльфов и людей.

Боевой маг мандречен моргнул.

– Откуда он взялся? – пробормотал ошеломленный Федор.

– В Бьонгарде некросов много, – ответил Анджей.

Воевода не обладал способностью управлять Чи, но магия часто применялась в ходе военных действий. Не узнать некроманта по примененному им заклятью не смог бы разве что совсем зеленый новобранец.

Человек вышел из-под арки и двинулся вперед. Как Федор и ожидал, он выглядел мужчиной в годах – лицо его было изборождено морщинами, как морда крокодила. Но в то же время, двигался мужчина легко и уверенно.

– Он не некромант, – произнес маг.

– Да? – удивился Анджей. – А кто, солистка детского хора?

Услышав крики, королева посмотрела в сторону арки, откуда они доносились.

Мужчина двигался по опустевшей площади с непринужденной грацией гигантского паука. Ниматэ даже знала, зачем он, почти неуловимо для глаза, покачивается из стороны в сторону. Мандречены сняли секреты лучников, раньше стоявших на стенах крепости, и мужчине нечего было опасаться. Но привычка слишком глубоко въелась и слишком часто спасала жизнь человека, чтобы он мог вот так сразу от нее отказаться.

В отличие от Федора, королева Ниматэ сразу узнала его. Возможно, эльфке в этом помог запах – жуткий аромат даже не сгоревшего, а мгновенно истлевшего мяса, тянущийся от двух черных пятен на площади.

… Черный, сверкающий сталью, словно лапа гигантского паука, зигзаг вылетел из руки высокого мужчины. Ареанн не успел даже закричать. Зигзаг накрыл его вместе со свитой. Сын короля серых эльфов и его свита распались в прах. Мелкую черную пыль закрутил ветер. Ниматэ не смотрела на смерч, танцующий по двору замка. Как завороженная, эльфка смотрела на высокого мужчину в черной, доходящей почти до самой земли рубахе. Талию мужчины обхватывал ремень с массивной серебряной пряжкой, изображавшей ящерку с задранным вверх хвостом. Хвост этот, подобно скорпионьему, кончался непропорционально огромным жалом.

Мужчина уже снова поднимал руку. Эльфка прижалась к стене, надеясь, что он ее не заметил. Ниматэ ощутила лопатками все неровности барельефа. Пучок Цин был готов сорваться с кисти Разрушителя. Ниматэ видела серо-черное сияние над кончиками его пальцев, словно он стряхивал с руки ртуть.

Эльфка услышала резкий голос и чужую речь. Мандречь была очень мелодична, что внушало еще больший ужас. Разрушитель обернулся на звук. Это оказался его брат по оружию в такой же черной рубахе. Второй Разрушитель что-то сердито говорил, показывая на Ниматэ.

– Как хочешь, Игнат, – сказал первый Разрушитель на тэлерине. По небрежной утонченности артикуляции чувствовалось, что это его родной язык.

У эльфки потемнело в глазах. Она прокляла тот миг, когда поддалась на уговоры старшей фрейлины и надела полупрозрачное платье из переливчатого тергаля. «Лучше бы он меня убил», подумала Ниматэ. О том, чем занимаются Разрушители с пленными – как с девушками, так и с юношами, – ходило много грязных и отвратительных историй.

Ее грубо схватили за руку. Эльфка открыла глаза. Покрой ее широкого рукава предусматривал удобный клапан для кинжала, который принцесса никогда не оставляла пустым. Разрушитель, которого назвали Игнатом, тащил Ниматэ через двор Трандуиловых Чертогов. Здесь мгновение – или вечность – назад в строгих церемониальных позах стояли послы темных эльфов и, в не менее строгих позах – принц эльфов серых, принимающий свадебный поезд. Теперь от них всех остался лишь черный ветер. Пепел лез в глаза и забивал нос и уши. Пах он почему-то жареной говядиной. Когда ладонь Ниматэ уже ощутила прохладную твердость рукоятки кинжала, Разрушитель остановился и показал на распахнутые ворота.

– Уходи, – сказал он на тэлерине. – Прочь! Понимаешь меня?

Ниматэ, не веря своим ушам, смотрела в лицо Разрушителю. На острые, эльфийские кончики ушей, торчащие из-под коротких волос. Разрушитель усмехнулся. Клыков у него тоже не было, зубы были ровными, как у эльфа.

– Слишком маленькая, – сказал Разрушитель. Акцента в его речи почти не чувствовалось, разве что звук «р» выходил у него слишком грубым. – Живи еще.

Она на всю жизнь запомнила этот миг, вырванный из ослепительно яркого летнего дня. Неумолчное журчание Димтора, черный пепел, жирными хлопьями висящий в воздухе.

И голубые, с прожилками, как два обломка мертвой бирюзы, глаза Разрушителя.

Он чувствовал, как люди и эльфы шарахаются в стороны, освобождая ему дорогу, но он почти не видел, куда идет, и почти не замечал, что делает. Использовать пальцы Змееслава в Черном Плевке перед тем, как выйти из арки, его заставил инстинкт воина, который заставляет боевую ведьму метнуть файербол на крышу заведомо брошенного дома.

Около помоста кузнец остановился. Он поднял глаза, увидел зеленые и фиолетовые ленты, бессильно поникшие без ветра, темного эльфа в костюме таких же цветов и эльфку в траурном черном наряде.

– Я тебя помню, – произнес он.

Над площадью висела такая тишина, что казалось – они здесь одни. И нет обезумевшей толпы, чье тело он распластал на две половинки.

– Я тоже помню тебя, Разрушитель, – сказала эльфка. – Игнат твое имя?

– Да, – ответил он. – Когда-то меня звали так.

– Лучше бы ты убил меня тогда, Игнат, – произнесла королева Ниматэ.

– Я не мог, – ответил Разрушитель.

– У тебя тоже горе, Игнат? – спросила Ниматэ осторожно.

Игнат растерянно глянул на свою руку, где темнел перстень-кастет.

– Да, – сказал он. – Я потерял сына. Он руководил той тройкой, что летела на юг Железного Леса. Он пал в засаде…

«Кем же еще может быть сын основателя Цитадели», сообразила Ниматэ. – «Конечно, химмельриттером…».

– А я, как ты знаешь, потеряла дочь, единственный плод моей любви, – стараясь, чтобы голос звучал ровно, произнесла она. – Но твой сын погиб с честью, а моя дочь…

Она замолчала. Не хватало только расплакаться на морозе. Моруско незаметно для других, ободряюще сжал ее ладонь. Ниматэ вцепилась в руку мужа. Так, словно ладья, на которой она плыла, разгрызли жадные волны, и ей после изнурительной борьбы со стихией наконец подвернулось под руку что-то твердое и плавучее. В этот момент даже не смотришь, что тебе послали боги – а просто хватаешься. В известном смысле, Моруско и был тем самым предметом, за который держишься, не глядя. И вот уже много лет он удерживал королеву на бурных волнах. Ниматэ начинала задумываться о том, что, возможно, пора и приглядеться к тому, что тебя держит.