Василий Доконт - Зимняя охота короля

• Название: Зимняя охота короля
• Автор: Василий Доконт
• Жанр: Фэнтези

Зима — время для ведения войны не очень благоприятное. К тяготам военной жизни добавляются вполне природные трудности: снегопады и морозы. Что делать королю, призванному для войны, холодной снежной зимой? Сидеть у печки в ожидании лета? Развлекаться? Балами, например, или пирушками? Или — охотой, зимней охотой? Читаем четвёртую книгу из серии «Мир Соргона».

---

А земли-то — что же с ней делать, с землёй? Управляющего, где бы найти — всем графством распоряжаться? Или каждой вотчине своего, отдельного, назначать? И Бахардену — тоже? Бедная, бедная голова, бедная, бедная…

Паджеро обгрыз индюшачью ногу и кинул косточку в озеро. Она упала на льдину, и каталась по ней некоторое время — при каждом подъёме волны, потом скатилась в воду. Полковник допил вино и, сунув пустой кубок подоспевшему слуге (надо же — слугами обзавёлся), нехотя спустился вниз — клятвы дослушивать…

ГЛАВА ВТОРАЯ

1. Раттанар. Заседание Кабинета.

— Прежде, чем мы перейдём к делам, я хотел бы сказать вам несколько слов, господа министры. Сегодня, въезжая в Раттанар, я был удивлён… даже, пожалуй, раздосадован… Я не стану выяснять причин, и не желаю выслушивать ваших объяснений. Вполне может быть так, что мне и выяснять нечего, и всё случившееся именно случайностью и является… Вы, все, имеете право на неприязнь или неуважение, на злость и обиду, как и любой раттанарский подданный. Но, в отличие от него, от любого подданного, вы не имеете права показывать свои чувства, особенно публично! Я запрещаю вам это! Я категорически вам это запрещаю! Если вы, когда-нибудь, на любом общественном действе, будь это приезд короля, или встреча посла, или траурный митинг, или народное празднество… Если вы, господа, когда-нибудь, позволите себе показать даже всего лишь одному постороннему зрителю, что вы больше не являетесь группой единомышленников, что между вами существуют трения, которые могут это единство разорвать и могут быть для этого использованы — клянусь всеми богами Соргона!.. Тем единым богом клянусь, в которого верит мой народ!.. Короной своей и своей жизнью клянусь: я вам такие взаимные обиды и недовольства друг другом устрою — одни только перья полетят! Не можете работать на победу? Не можете жертвовать собой — во имя будущего всего населения Соргона? Убирайтесь отсюда к чёртовой матери, и чтобы духу вашего возле меня и близко не было! — король, произнося это вступительное к заседанию Кабинета слово, ходил вокруг стола, стараясь ни с кем не встречаться взглядом. — Мои командиры плачутся, что не подрались, что не смогли пролить ни своей, ни своих солдат крови… Что не залили обширных земель Раттанара кровью своих соотечественников… Мои министры встречают короля из военного похода, разбежавшись по разным углам столицы, и королю, чтобы с ними увидеться, и задать свои вопросы, приходится их разыскивать на глазах у всего населения… — Василий вдруг резко остановился: — Ладно, проехали… Эй, кто там! Подайте вина! В горле совершенно пересохло…

Из приёмной вошёл Клонмел, неся в одной руке кубок, в другой — кувшин с вином. Король оттолкнул руку с кубком, и выпил вина из кувшина, аккуратно выпил, ни капли не пролив. На своё место за столом Кабинета он сел уже совершенно спокойный, и ровным, благожелательным голосом произнёс:

— Вас, Ваше Величество, и вас, госпожа Апсала, мои слова совершенно не касаются. Итак, начнём наше заседание, пожалуй…

Магда кивнула, и по царственному её кивку даже самый тупой наблюдатель легко мог понять, что королева и не думала принимать слова Василия на свой счёт. Апсала же с восторгом смотрела на короля, одобрительно улыбаясь, и он не сдержался, ответил ей такой же открытой улыбкой. Гроза королевского гнева пронеслась по кабинету и — растаяла, оставив министрам на память мелкую дрожь в коленках и сосущую пустоту внутри — от мысли, что пощады не будет.

«— Была вина на Ваших министрах, сир, или Вы её надумали, но хвоста своему Кабинету Вы накрутили по взрослому. Только вот загадок от Вас исходит всё больше и больше: то — пионерская зорька, то — чёртова мать. Хи-хи-хи… Всех, кто с Вами имеет дело, скоро придётся определять в дурдом — попробуй, догадайся, что имеет в виду король. А у них самих, у Их сердитого Величества, разъяснений сейчас не спросишь — очень уж строги они нынче… Хи-хи-хи…»

Заседание Кабинета пошло привычным уже ходом: Василий задавал вопросы, выслушивал ответы и давал указания. Послушные королю министры проявили своё полное единодушие, не высказав ни одной, свежей, идеи или, хотя бы, пусть и необдуманной, но своей, оригинальной мысли. Итогов встречи с Блаффом король Кабинету не открыл, и любопытства по этому поводу проявлено не было никакого — «нема дурных вопросы задавать, — отметила Капа, — опосля такого долбежу».

Верный своему слову — не вмешиваться в управление Раттанаром — король покинул заседание, когда выяснил всё, что его интересовало в плане дальнейшего хода войны. Клонмел остался в приёмной, чтобы пригласить Вустера, Кассерина, Инувика и Бренна ещё на одну беседу Василия с Блаффом — Старейший оказался жутко упрямым гномом и мало в чём уступил королю. Сорвав свою досаду на министрах, Василий решил предпринять ещё одну, массированную, атаку представителя Железной Горы: без точной и быстрой информации Масок не победить…

2. Раттанар. Королевский дворец.

Пока Кабинет обсуждал текущие раттанарские вопросы, король бесцельно бродил по дворцу, мимоходом разглядывая некоторые предметы роскоши. Не будучи тонким ценителем искусства, и, не имея врождённой тяги к накопительству и богатству, неправильный соргонский монарх не испытывал восторгов при виде гобеленов, картин, золота или драгоценных камней. Его внимание привлекали небольшие резные вещицы: шкатулки, статуэтки, подсвечники, среди которых он отдавал предпочтение работам по дереву. Сохранившееся в них тепло прошлой жизни — жизни дуба с раскидистой кроной, или душистой вишни, или смолянистой сосны — вызывало в короле ответную волну тепла, и он расслабился, расчувствовался, и затеял сам с собой увлекательную игру, стараясь угадать породу дерева в той или иной безделушке.

Некоторые привычки, укоренившиеся в детском возрасте, не ослабевают ни с годами, ни с пережитыми испытаниями, ни с переменой статуса. Будучи, фактически, владельцем всего этого собрания редкостей, король благоговел, изучал предметы одним только взглядом, сцепив руки в замок за спиной — из опасения прикоснуться к чему-либо.

«— Я поведу тебя в музей, — сказала мне сестра, — не преминула съязвить Капа. — Руками не трогать! — не прекращала она донимать короля. — Молодой человек! Ваш билетик!»

Увлечённый король не обращал внимания на Капины выпады, продолжая блуждать коридорами дворца, действительно, больше похожего на музей, чем на переполненное жильцами здание. Так, не спеша, Василий добрался до перехода в казармы, где натолкнулся на Илорина с Индуром. Странно, как это он, король, взявший на себя опеку над детьми погибшей Гайи, совершенно забыл про сына полка, точнее — дворцовой стражи, и за весь переход от Бахардена даже не вспомнил о нём, хотя и находился рядом?

— А-а, Индур! Как служишь, солдат?

— Стараюсь не уступать старослужащим, сир!

— Голосистый ты парень, солдат — оглохнуть можно.

— Рад стараться, сир!

— Чему же тут радоваться? Тому, что король оглохнет?

Индур покраснел и потупил глаза, тщательно разглядывая носки своих сапожек.

— Лейтенант, у вас есть замечания по службе к рядовому Индуру?

— Никак нет, сир. Солдат со службой справляется.

— У него нет никаких взысканий, нарядов вне очереди или каких-то иных причин безотлучно находиться в казарме? — расспрашивал дальше король.

— Никак нет, сир.

— Тогда прошу вас, Илорин, на сегодняшний день рядового Индура направить в распоряжение сержанта Клонмела.

— Слушаюсь, сир.

— Форма одежды — парадная.

— Слушаюсь, сир…

Странная сложилась ситуация с сержантом Клонмелом. С одной стороны, он по прежнему служил в дворцовой страже и подчинялся её командиру — лейтенанту Илорину. С другой — за время Бахарденского похода стал кем-то вроде личного телохранителя короля, и сотня стражей, находившаяся под его командой, получила прозвание «королевской сотни». Пока двигались к Бахардену, ни у кого не вызывала удивления некоторая самостоятельность сопровождавших короля стражей: весь отряд дворцовой стражи, вместе с Илорином, наступал по другой дороге, и Клонмел был сам себе голова.

Обратная дорога в Раттанар должна была вернуть все отношения в страже на круги своя, но этого не произошло. В походе Илорин не вмешивался в жизнь королевской сотни: солдаты Клонмела, да и сам сержант, не несли ни постовой, ни патрульной службы, не привлекались и для незатейливых походных работ, вроде устройства лагеря, заготовки дров или приготовления пищи. Королевская сотня фактически выделилась в отдельную воинскую часть, и было похоже, что Илорина это только радует. Необычное отношение командира — к своеволию подчинённых.

Василий заметил этот нюанс, но не вмешивался: он тоже привык к постоянному пребыванию Клонмела где-то поблизости, да и конвой, состоящий из уже знакомых ему солдат, не так сильно раздражал короля, избегающего чужого к себе внимания. Был и ещё один повод у Василия не желать перемен в своём окружении: каждый охранник пропитывается тайнами того, кого охраняет. Постоянная смена охраны могла стать причиной утечки важной информации, и не из-за происков врагов, а просто из-за болтливости одного из солдат: случайный человек не станет дорожить узнанным. Тайн же у короля накопилось предостаточно.