Юрий Ефремов - Тропами горного Черноморья

• Название: Тропами горного Черноморья
• Автор: Юрий Ефремов
• Жанр: Путешествия и география

---

Вот перед нами Зуб, он кажется вторым слева, если смотреть из Поляны. Правее него для нас та вершина, что выглядит из Поляны самой левой. Но разве это вершина? Это же плечевидный выступ, а хребет уходит под прямым углом, удаляясь от Красной Поляны, и при этом продолжает еще подниматься. Следовательно, из Поляны и не видна главная вершина Ачишхо, она спрятана сзади за этим плечом! А мы-то снизу показывали левую горку как вершину!

Хорошо, что я в этом вовремя разобрался. Иначе не знаю, выбрались ли бы мы благополучно из своего кругового рейда.

Взбираемся на гребень. Внизу впереди уже сплошные облака, но ощущение высоты и вероятной огромности кругозора остается. Под нами страшные отвесы, зловеще уходящие в густую толчею клочьев тумана. Осторожно шагаем вдоль обрыва.

Но что это? Слева отвес, а справа от наших ног зияет глубокая длинная трещина всего сантиметров сорок шириной. Значит... Значит, весь этот край хребта, как говорят геоморфологи, отседает вдоль трещины и вот-вот оборвется многотонной глыбищей. Скорее от края! Ведь наши шаги могут оказаться тем малым толчком, который только и нужен, чтобы висящая глыба оторвалась. Насколько же надо быть внимательным! Какие неожиданные опасности подстерегают туриста высоко в горах!

Над гребнем визгливо кричат черные птицы - альпийские галки. Время от времени раздаются выстрелы: коллектор добывает Ивану Ивановичу птиц - не только гадок, но и горных тетеревов, выпархивающих из-под ног.

Легко поднимаемся на угловое колено хребта. Отсюда к уже упомянутой невидной из Красной Поляны вершине ведет участок гребня, такой пологий, что, кажется, по нему можно проехать на велосипеде. Впрочем, такое ощущение длится недолго. Ближе к пику на гребне начинается что-то странное: какой чудак натащил сюда столько каменьев? На высшей части гребня крупные камни лежат валом, грудами, словно их кто-то нарочно нагромоздил здесь друг на друга. И даже вершина неожиданно оказывается такою же кучей камней!

Иван Иванович поясняет, что именно так выглядят гребневые россыпи, то есть остатки самых стойких горных пород, уцелевших от разрушения. А более податливые, некогда связывавшие их частицы вымыты дождями, выдуты ветрами, унесены вниз по склонам. Значит, эти камни ниоткуда сюда не втащены! Это руины самой, в прошлом более высокой вершины, самого гребня. Хребет увенчан собственными развалинами!

Мы на вершине Ачишхо. Пусть туман скрывает дали - радует и чисто спортивное достижение: ведь мы не на каких-то буграх у метеостанции, куда обычно ходят туристы, а на самой макушке хребта!

Теперь предстояло выбирать спуск. Туманное месиво выглядело зловеще: как в нем нащупать тропу? Как обезопасить себя от внезапного выхода над обрывами? Спутники уже вознамерились было брать прямо с вершины на спуск, но я обеспокоился, что тогда мы выйдем не к Бешенке, а к Монашке или, что еще хуже, к Чвежипсе - ведь и ее истоки начинаются где-то тут же, у вершин Ачишхо.

Энгель рассказывал о туристах, решивших спуститься с Ачишхо без тропы: увидели внизу речку, да и предположили, что здесь каждая струя воды выведет к Мзымте. А речка-то оказалась Ачипсе, с руслом, лишенным троп, заваленная древоломом. Петлю в два десятка километров делает эта речка по непролазным дебрям, прежде чем впасть в Мзымту у Сланцевого рудника. Помаялись заблудившиеся немало. Лишь на третьи сутки их, голодных и оборванных, обнаружили в среднем течении Ачипсе наблюдатели заповедника, посланные на поиски. Четыре года спустя я сам пройду этот путь без троп, изучая речные террасы, и пойму, что значит "спуститься по первой попавшейся речке". А тогда, в 1934 году, налицо были только неопытность, предостережение Энгеля да воспоминание о блужданиях краснолицего позапрошлой осенью...

Итак, ни в коем случае не спускаться с первого попавшегося склона. Обострившимся (от ответственности, что ли?) пространственным чувством ощущаю, что нам нужно вернуться к плечу главной вершины, видимому из Поляны. Крупно шагаем по "велосипедному" гребню. Вот и плечо (гребень резко поворачивает влево к отседающей глыбище и Зубу). Стараюсь представить контур гребня, спускающегося по диагонали к горизонту,- линию, видную из Поляны. Надо держаться самого "конька" хребта, чтобы обойти страшные отвесы, зияющие слева. Ныряем в зловещий мутный туман.

Спуск без троп градусов под тридцать крутизны. Скользим, то и дело съезжаем, хватаясь за колючки. Неожиданно выясняется, что ворчливый Петюнин не способен без нашей помощи сделать ни шагу дальше. У него боязнь пространства, и он не может спускаться. Бедняга и не знал за собою этого недостатка, когда решался лезть в гору. Вдвоем с Иваном Ивановичем чуть не под руки стаскиваем его шаг за шагом по травянистому склону, сами едва удерживаясь на ногах.

Цветущий луг с анемонами и примулами не радует - сейчас он только мокр, скользок и неудобен для ходьбы. Но вот и коровьи следы. На такие кручи ходят пастись коровы? Пользуемся этим, чтобы подбодрить спутника. Он дрожит и сердится - боится, что мы заблудились, и от этого становится еще менее уверенным в себе. Мы понимаем, что это психоз, а ему не объяснишь.

Терпеливо, сотню за сотней метров сбрасываем высоту. Пожалуй, пора уже брать левее? Прислушаемся, что это за звон. В густом молоке тумана что-то позвякивает влево и внизу от нас. Да это же колокольчики коров! Там стадо, а значит, близко и балаганы. Решительнее ныряем в зловещую муть. Минут через десять оказываемся у скалистого "когтя", который торчит на спускающемся коньке хребта. На седловине под Когтем развалины каменного коша, и тут же рядом, как привидение, выступает из тумана побрякивающая бубенчиком корова. Милая, путеводная ты наша звезда!

От развалин, конечно, есть уже тропка. Метров на триста под нами слышен лай собак и мычание коров. Еще полчаса мучаемся с Петюниным и входим в поселок из драночных домиков - это и есть Греческие балаганы. Спускаясь, мы пересекли границу заповедника - она проходит как раз через Коготь.

Странный жилой нагорный мир: дымят очаги, пахнет жареным луком, свежими сырами. И удивительно много людей. Видно, тут обитают совсем не одни пастухи. У хижин сидят покуривающие старики и занятые шитьем и вязаньем старухи, копошится детвора... Тихие скучноватые будни среди какого-то библейского умиротворения и, пожалуй, библейской же архаичности. Жители балаганов принимают нас почтительно - знают, что отыскать путь с вершины в тумане - дело не легкое.

Устраиваем привал, прежде всего чтобы успокоить и привести в равновесие Петюнина. Расспрашиваем жителей, чем они тут заняты. Узнаем, что пасут и доят коров, делают сыр, бьют масло.

- Для чего же у вас тут столько народу?

- А это для нас вроде курорта. Старики и дети на перевал, как на дачу, на все лето жить из Поляны переезжают. Отдыхать хорошо, воздух хороший.

- На какой перевал?

- Вот на этот.

Поселок стоял среди крутого склона на чуть более пологом уступе, и я не сразу понял, что русское слово "перевал" греки употребляют вовсе не в настоящем его значении. Для них это не перевальная точка дороги через хребет, а синоним любого пастбища, будь оно хоть на круче.

Дальше нас ведет сама вьючная тропа, где Петюнин шагает уже храбрее и даже решается спрямлять зигзаги. За какой-нибудь час выходим к сухому руслу притока Бешенки и вдоль него на уже знакомую мне главную дорогу Ачишхо. Психоз у Петюнина полностью прекратился - с нами идет вполне здоровый, лишь немного смущенный человек.

На базе рапортую Энгелю и Берсеневу, что круговой маршрут по Ачишхо пройден. Конечно, этот путь для однодневного похода труден, да и при ночлеге в горах доступен только более тренированным и умеющим ориентироваться туристам. У меня возникает поспешное заключение: если мы даже в тумане сумели найти спуск с вершины - насколько же проще спуститься с нее в ясную погоду, имея в руках кроки!

Профессор Пузанов вскоре уезжает, побывав еще (увы, уже без меня) на Аибге. Разве мог бы я поверить тогда, что через четверть века я буду счастлив послать Ивану Ивановичу свою книжку с описанием моего собственного путешествия на Цейлон!

ТРОПА ХМЕЛЕВСКОГО

Я давно, еще со времени блужданий краснолицего, слышал, что на склонах Аибги существует большой красивый водопад. Надо было его разыскать, что я и делал не раз при возвращении с очередными группами со Сланцевого рудника. Из первого поиска вернулся смущенный. Тропы отыскивались и терялись, а водопада не было. Зато с Аибги великолепно просматривались склоны противолежащего Ачишхо и прорезающая их долина Мельничного ручья. Спокойный лесистый хребет, не внушавший никаких опасений, в верховьях этого ручья вдруг обрывался большой грядой скал. Вот ведь над какими утесами рискуешь оказаться, спускаясь без тропы!

Неожиданно это наблюдение вскоре пригодилось. В один из ближайших вечеров работников базы срочно вызвали местные власти. В маленьком доме отдыха, приютившемся высоко над Красной Поляной, пропал один из отдыхающих. Ушел куда-то утром и не вернулся. На его поиски брошены были наблюдатели заповедника, лесники, проводники и охотники. Из Сочи вызвали машину со служебными собаками.