Кристина Паёнкова - Бегство от запаха свечей

• Название: Бегство от запаха свечей
• Автор: Кристина Паёнкова
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Современная проза
• Год: 1970

Однажды в варшавское издательство «Искры» самотёком поступила рукопись никому неизвестного инженера-строителя, и вскоре польские читатели получили хороший подарок – вот эту книгу.

Судьба Катажины Дубинской, главной героини романа, напоминает биографии многих польских девушек, которым бурные общественные процессы после Второй мировой войны проторили путь к светлому будущему, помогли преодолеть лес бытовых предрассудков и условностей и найти своё счастье.

---

– В политехническом институте хорошая аппаратура, с экспертизой долго тянуть не будут. Но безопасности ради… Тьфу, что это я говорю?! Порядка ради вам лучше уехать.

– Пан управляющий, я уже принял дела. Боюсь, что мне не удастся сдать их обратно в таком отличном состоянии. Я так не умею, – польстил мне мой преемник.

Я хотела попрощаться с коллективом, но мне не разрешили.

– Вы к нам вернетесь, не сомневайтесь. Это уже наша забота. С мнением коллектива теперь тоже считаются. Вы только не беспокойтесь, отдыхайте, как следует, – сказал маляр, известный по своим резким критическим выступлениям на месткоме. – А мы знаем, как надо действовать.

Я поехала в Валим, взяв перед отъездом с секретаря управляющего обещание телеграфировать мне, как только станут известны результаты экспертизы.

Люцина обрадовалась мне, как всегда. Теперь, когда дети подросли, она устроилась на работу в бухгалтерию консервного завода. Мой приезд означал, что дети будут вымыты, накормлены, что застрекочет швейная машина. Люцина с мужем смогут в субботу вечером пойти на танцы.

– Конечно, я понимаю пани Дзюню, во Вроцлаве ей лучше. Да и со здоровьем у нее неважно. Свекровь моя тоже хотя и добрая женщина, но уже мало чем может помочь. Виолетта ходит в садик, это вроде бы немного облегчает жизнь, но, с другой стороны, малыш, когда остается один, больше капризничает.

– Я сделаю, что смогу. Две недели – большой срок. Покажи, где у тебя отрезы и скажи, что нужно сшить в первую очередь.

– Сшей передники и брючки для обоих. В брюках им удобнее всего. И теплее. Ведь они все время на полу возятся. И сделай такие заплаты, как в прошлый раз.

Я взялась за работу. Утром, одев и покормив детей, я отправлялась с ними на прогулку в лес. Днем же, когда дети засыпали, садилась за шитье. По вечерам я тоже шила или помогала Люцине стирать и гладить.

– Если б не ваши с пани Дзюней приезды, я бы, наверное, совсем пропала. Юзек по-прежнему всем доволен, но я-то понимаю, что у нас не все идет как надо. Когда Виолетта поступит в школу, брошу работу. Я все равно свою зарплату на хозяйство не трачу, а складываю на книжку. Потом, когда уйду с работы, придумаем, что делать с этими деньгами.

– У тебя я по-настоящему отдыхаю. Это не Вроцлав. Пани Дзюня говорит то же самое.

Время шло. Телеграммы из Вроцлава не было. Здесь, где из окна был виден лес, а дом утопал в цветах, я полностью ощутила лето. Вроцлавские заботы отступили на задний план.

В воскресенье, накануне моего отъезда, на дороге, ведущей к нашему дому, появился высокий молодой человек в светло-серых брюках и голубой тенниске.

– Глянь, Люцина, как он похож на Збышека.

– Ну, ну, раз тебе Збышек мерещится даже в Валиме, значит тут дело серьезное.

Минуту спустя в дверь позвонили. Люцина побежала вниз открывать.

– Катажина, Збышек приехал!

– Меня прислала твоя бабушка, – сказал он с порога, – и какая-то женщина с вашей работы. Просили передать, что трос был бракованный. Если б я знал, что вы живете так далеко от станции, ни за что бы не поехал.

– Чудесная новость. Большое спасибо. Я бы тебя расцеловала от радости, но…

– Но что?

Я собиралась съязвить, но внезапно передумала. Ведь я и в самом деле поцеловала бы его, если б не боялась насмешек.

После обеда мы отправились на прогулку, но гуляли мало. Сидели на опушке леса на сваленном дереве и разговаривали. Збышек был мил, как никогда. Рассказывал мне о своей работе, чего он до сих пор не делал, без иронии отвечал на мои вопросы, подробно расспросил о случае с тросом и только тогда понял, как важен был для меня его приезд.

Вечером мы с Люциной проводили Збышека на вокзал. Прощаясь, он сказал:

– У тебя прелестные дети, Люцина, и ты их прекрасно одеваешь. Когда я женюсь, пришлю к тебе свою жену на выучку.

– Ей незачем будет ехать в такую даль, – отрезала Люцина. – Катажина живет значительно ближе, а все это шила она.

– Молодец, Катажина, здорово у тебя получилось.

Домой мы возвращались не спеша.

– Знаешь, что я тебе скажу, Катажина: Збышек от тебя без ума.

– Не говори глупостей. Он меняет невест, как перчатки. И знакомит меня с каждой из них, так что я всегда в курсе.

– Меня ты все равно не переубедишь.

Сев в поезд, чтобы ехать домой, я испугалась: весь вагон был занят цыганами. Я даже чуть не пересела в другой вагон, но подумала, что это может их обидеть, и осталась. Мест не было, и я стояла в коридоре у окна.

– Девушка, – старый, совершенно седой цыган дотронулся до моей руки, – вот место, садитесь, пожалуйста.

Цыгане ехали во Вроцлав на похороны. То, что они были нарядно одеты, свидетельствовало об их почтительном отношении к покойному. На мужчинах были добротные шерстяные костюмы, на полке выстроились в ряд велюровые шляпы. Женщины были одеты почти по-европейски, но все же не без экзотических деталей. Одна, например, в сером костюме и белой нейлоновой блузке, повязала голову яркой цветастой косынкой.

К концу пути мы так подружились, что мне даже захотелось прийти на похороны.

– Вы уже вроде бы наша знакомая, так что приходите. Мы не любим, когда приходят просто из любопытства.

Во Вроцлаве, по пути с вокзала, я зашла в кондитерскую. Бабушка с недавних пор пристрастилась к пирожным. Я уже выходила, когда ко мне подошел приятного вида молодой человек.

– Простите, мы как будто знакомы. Ведь это вы приходили в больницу справляться о Роговском.

– Конечно, я вас помню, доктор. Тогда вы, должно быть, в самом деле были очень утомлены; сегодня вы кажетесь значительно моложе.

Доктор предложил мне выпить с ним чашку кофе. Он был остроумен, много шутил, даже о своей работе рассказывал с большим юмором. Мы весело и мило поболтали. Затем он проводил меня домой, и мы договорились встретиться через неделю на том же месте.

В тресте мой вопрос был решен, я могла снова приступить к работе. Мендрас работал уже несколько дней. Наши рабочие устраивали скандал за скандалом, добиваясь моего возвращения, и самому управляющему пришлось, наконец, дать им слово, что я обязательно вернусь.

– Расскажите, где вы нашли таких людей? – спросил начальник производственного отдела. – На других стройках народ какой-то равнодушный.

– У меня такие же люди, как везде. Но мы понимаем друг друга. Я не стану вам объяснять, в чем заключается это взаимопонимание, вы мне все равно не поверите. Но скажу одно: я к ним, действительно, привязана.

…На стройке по-старому гремел Мендрас. Меня встретили так, словно я вернулась с того света.

– Напрасно вы радуетесь. Я поступила в инженерное училище, у меня теперь будет гораздо меньше времени, и это вам скоро надоест, – отмахивалась я, но в глубине души была тронута.

– Ну и что ж! – сказал влюбленный водопроводчик. – Учеба есть учеба. Когда у вас будут занятия, я обязуюсь даже к своей любимой не ходить.

Да, вот какая это была стройка! Люди относились друг к другу с теплым юмором. И с уважением. Каждый мог рассчитывать на помощь товарища. Очень огорчало меня лишь то, что заработки у них бывали слишком низкими. Я следила за этим и, когда не было другого выхода, совершала подлог, то есть сознательно ошибалась в подсчете объема работ, и рабочие получали больше денег.

Мендрас называл теперь составление нарядов «приплюсовыванием».

– Нечего здесь вертеться! Начальница занята, приплюсовывает! – ругал он каждого, кто пытался войти в контору.

Все начальники строек поступали так же. И все об этом знали. Меня прямо подмывало заявить вслух, что раз все начальники строек в Польше врут при составлении нарядов, то, очевидно, виноваты не они, а неправильные нормы. Но как их изменить, я не знала. Чувствовала только, что это нелегко. Экономика – сложное дело!

Бабушка организовала снабжение мясом в таких масштабах, что иногда я даже отдавала его знакомым.

– Телятина, дитя мое, самое питательное мясо, – объясняла бабушка. – Мне его приносит тот самый дядька, у которого мы еще во Львове покупали. Он наверняка краденым не торгует.

– Это самое главное. Может, пани Баранской кусочек занести? Если, конечно, она захочет.

– Захочет, я с ней говорила. Такому случаю любая хозяйка обрадуется. Только отнеси сегодня, холодильника-то нет.

Пани Баранская встретила меня с восторгом.

– Я на минутку. Тут бабушка вам мясо прислала.

– Я очень рада, заходи. Ты прекрасно выглядишь. Наверное, после отпуска?

– Да, я была в Валиме. У меня там подруга. Ну как мясо?

– Прекрасная телятина, – сказала пани Баранская, развернув пакет. – Скажи бабушке спасибо. Сейчас тебе деньги отдам. Погоди минуточку, только положу мясо в воду.

На верхней полке буфета – фотография Збышека в нарядной рамке. Ниже – книги. Я только начала их разглядывать, как вернулась пани Баранская.

– Мы четыре дня сидим без мяса. На моих мужчин не угодишь. Муж как только увидит самую маленькую жилку, начинает ковыряться, прямо глядеть тошно.