Дороти Иден - Говори мне о любви

• Название: Говори мне о любви
• Автор: Дороти Иден
• Издательство: Континент-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7523-0003-7

Действие романа охватывает конец XIX – начало XX веков. История четырех поколений, их взаимоотношений, неоправдавшиеся надежды, вечные человеческие проблемы, связанные с любовью, ревностью, поисками своего места в жизни, создают атмосферу очень непростого человеческого бытия. Главная героиня романа – предшественница современной деловой женщины, ломающая традиционные устои того времени. Она – владелица магазина, с чем и связаны все семейные неурядицы. Романтическая любовь ее мужа к гувернантке – основная сюжетная линия всех перипетий.

---

Через некоторое время произошли события, вызвавшие у нее смутное беспокойство. Однажды вечером она пришла домой немного раньше и обнаружила, что дети одни в детской и неистово ссорятся. Наконец Эдвин устроил страшный шум, пока Флоренс стояла с бледным лицом и, упрямо наклонив голову, ударяла палочкой по своей руке, которая отказывалась выполнять ее команды. Оказалось, что они играют в войну зулусов и Эдвин не хочет стать зулусом. Он решительно предпочитал быть британским кавалеристом, офицером. Колотившая по руке Флоренс, вооруженная своей несчастной палочкой, пронзала его копьем.

– Мама, это несправедливо, что Эдвин всегда побеждает! – кричала она запальчиво. – Почему я никогда не могу быть британским солдатом?

– Ты не умеешь ездить верхом, – сказал Эдвин презрительно.

– Лошадь – это только отговорка. Ты глупый маленький мальчик, – парировала она, пришпоривая свою деревянную лошадку.

– Дети, дети, успокойтесь! – приказала она. – Где мисс Медуэй?

– У нее болит голова, она пошла вниз лечь, – сказала Флоренс. – Она ходила далеко сегодня, это было трудно.

– Почему? Где вы гуляли?

– Папа взял нас в Хис ловить бабочек. Он сказал, что достаточно тепло и что впервые можно пойти гулять. Но он оставил нас стоять у пруда, потому что мы очень шумели.

– Вы были одни? – спросила Беатрис.

– Недолго, мама. Только Эдвин был очень непослушным, он промочил ноги. Опустил их в воду прямо в ботинках! И папа прибежал… они не поймали ни одной бабочки. Тогда мы пошли домой.

Флоренс была довольна собой. Беатрис же подумала только об одной стороне ее рассказа. Вторая же была устремлена к тому счастью последних дней, так далеко ушедших и таких немногих, когда она и Уильям гонялись за мотыльками на вересковом лугу. Как посмел он делать такие вещи с мисс Медуэй?! Как он посмел?!

От гнева в ней закипала кровь. Она позвонила в колокольчик и, когда пришла Лиззи, сказала резко:

– Лиззи, я прихожу домой и застаю детей совершенно одних!

– Простите, мэм, я была на кухне и готовила им чай. Я думала, что с ними мисс Медуэй.

– Тогда идите и принесите им чай. Я верю, что мисс Медуэй ушла вниз и лежит. Скажите ей, болит у нее голова или нет, я хочу видеть ее в утренней комнате.

– Мама, – сказала Флоренс робко, пока испуганная Лиззи дрожа отправилась за чаем, – пожалуйста, не сердись на мисс Медуэй. Это Эдвин сам намочил ноги и испортил ботинки. Он достаточно большой, чтобы вести себя лучше.

– Возможно, – сказала Беатрис. Она рассеянно взъерошила кудри Эдвина. Он был ее дорогим красивым мальчиком. – Флоренс, не надувай губы, брось эту дурную привычку. Помоги Эдвину собрать солдатиков, сейчас Лиззи поставит на стол чай.

– Но он не разрешает мне дотрагиваться до них, – послышался голос Флоренс вслед уходящей Беатрис, которая вышла из детской и молнией спустилась вниз, в утреннюю комнату.

Это в сегодняшних газетах написано об адюльтерах лидера Ирландской партии Чарлза Стюарта Парнелла с женщиной по имени Китти О'Шей, которая, без сомнения, была ужасной интриганкой.

Почему ей сейчас вспомнился этот частный случай?

Минутой позже перед ней предстала мисс Медуэй, одетая в скромное коричневое платье с высоким воротничком, в котором около года назад пришла в Овертон Хауз. Она стояла – юная, ранимая и заплаканная. Разумеется, не от головной боли ее веки такие красные.

Беатрис семь лет имела дело с мужчинами и женщинами разных возрастов и знала, когда грех был очевиден.

На какое-то время Беатрис испытала малодушие. Если бы только она могла проигнорировать происшедшее, если бы только они трое могли так же мирно разойтись, как делали это последние три месяца, притворяясь, что ничего не случилось, что Уильям, испытывавший страсть к путешествиям, предпочел остаться в Англии не по какой-либо другой причине, а просто проявив желание побыть дома со своей семьей!..

Она слишком долго умышленно закрывала глаза на все, хотя понимала, что в общем-то все ясно. Она проигнорировала намеки и признаки их соответствующего поведения и теперь должна расплачиваться за то, что убеждала себя, за свою слепоту. Это очень печальный факт, но мисс Медуэй должна будет уехать.

– Флоренс сказала мне, мисс Медуэй, что Эдвин испортил пару ботинок, войдя в пруд на вересковой поляне. Вы не подумали, что он может простудиться в такой холод, не говоря уже об опасности утонуть? Я возлагаю на вас эту вину, – начала она сдержанно и спокойно, но твердо и ледяным тоном, каким она разговаривала со служащими «Боннингтона», такой тон вызывал уважение. Она стыдилась внезапно возникшего чувства жестокого удовлетворения, когда это слабое существо дрожало, стоя перед ней. Глупо было думать, что беда, которая обрушилась на нее, может разом затухнуть с выдворением этой безнравственной женщины.

Безнравственной?

Даже в порыве гнева, даже в мыслях, если быть искренней, нельзя было назвать ее безнравственной. Конечно, маленькой глупышке понравилось любовное грехопадение с Уильямом. Можно предположить, что она не смогла справиться со своими чувствами.

Но Уильям подстрекал ее?

В этом была первопричина мучительного положения.

Мисс Медуэй подняла большие, полные слез глаза и смело посмотрела в лицо Беатрис.

– Простите, миссис Овертон. Я допускаю, что целиком виновата. Но я… мы… не думали, что дети подвергнутся опасности хоть на йоту, пока… Это было что-то…

Затем ее покинуло самообладание и она не смогла продолжать. Она прижала ладони к лицу и зарыдала в отчаянии так, что Беатрис с трудом преодолела в себе невольную симпатию к девушке.

– Теперь идите, мисс Медуэй. Что бы ни случилось, это не конец света. Я представляю, вы потеряли голову и власть над собой от любви к моему мужу.

Темноволосая головка кивнула в знак согласия.

– Хорошо, допускаю и не могу целиком осуждать вас за это. – Беатрис сдерживала свою боль и гнев. – Я сама его очень люблю и всегда думала, что никто не может его любить так, как я. Вы только человек. И теперь я уверена, что вы мне все расскажете. Но, конечно, это означает, что вы уйдете. Я знаю это. А вы?

– Да, и я знаю, миссис Овертон. Я уйду, конечно.

– Ужасно, что вы ждете ребенка. – Беатрис находила верный тон, подсказанный ей женской интуицией. Каждое слово давалось ей с трудом и жгло горло.

– Нет! В конце концов… Я не предполагала, что вы знаете. Я уйду тотчас же, как только найду, куда мне уйти. Только сегодня… в Хисе, когда я сказала Уиль… простите, мистеру Овертону…

Запинающийся голос умолк окончательно.

И снова интуиция подала Беатрис сигнал тревоги: Уильям воспротивится тому, чтобы она ушла. Он скажет, что хочет поговорить с этой женщиной.

Непременно скажет!

– Миссис Овертон, можете вы простить меня?

Беатрис не осмелилась посмотреть в отчаянно просящие глаза. Она убила в себе чувства. В этот момент она ни за что не позволит себе снова быть сентиментальной по отношению к кому-либо, даже к своему изменнику мужу.

– Нет. Я удивлена, что вы осмелились просить меня о такой вещи.

Ее строгий, резкий голос прервал беседу, как если бы она была судьей при дворе короля, смотрящего сверху вниз с недоступной высоты на уличного несчастного воришку, чувствуя свое превосходство.

– Вы не первая девушка, совершившая поступок такого рода. У меня в магазине есть разные девушки, которым я незаметно помогаю. И я могу помочь даже вам, когда перестану сердиться на вас. А сейчас я хочу, чтобы вы ушли из этого дома сегодня же вечером. Идите и упакуйте ваш чемодан. Я не разрешаю вам попрощаться ни с детьми, ни с моим мужем. Все, что необходимо, я объясню им сама.

Здесь, конечно, можно было ожидать, что девушка упадет в обморок. Она растянулась на персидском ковре, в лице ни кровинки, только длинные темные пряди волос, как плети, лежали на ее щеках. В этот момент, когда она лежала без сознания, Беатрис мучительно осознала, какая хрупкая красота была в девушке, которая, очевидно, показалась неотразимой Уильяму.

Кто знает, чем он соблазнился, ее непостоянный муж, может, этим юным спокойным существом и ее обманчиво скромной невинностью?

Старая классическая мелодрама, подумала она с отвращением, хозяин и горничная. Прежде всего, не следует звать слуг, она вполне могла справиться с собой и не падать в обморок. Беатрис никогда не ходила без нюхательной соли, которую держала в сумочке, продавщицы в магазине иногда делали то же самое в ее присутствии.

Острый запах соли в ноздрях мисс Медуэй привел ее в сознание. Она поднялась и извинилась за свое глупое поведение.

– Обычно я не испытываю такой слабости, как сейчас. Только… сегодняшний день был очень трудным. Вечером мы собирались рассказать вам…

– Мы?

Беатрис не собиралась проводить конференцию треугольника. Она поговорит с Уильямом с глазу на глаз.

– Боже правый! – воскликнула она с папиной интонацией.