Александр Этерман - Смерть и деревянные человечки

• Название: Смерть и деревянные человечки
• Автор: Александр Этерман
• Жанр: Русская классическая проза

---

ЛОРД ХОУ: Зато, ваше величество, с завтрашнего дня вы сможете принимать гостей. Если вы не против, вашим приемным днем будет четверг.

НАПОЛЕОН: У меня нет ни возражений, ни знакомых, ведь до сегодняшнего дня я ни с кем тут не общался. Ничего, я их заведу. Я надеюсь, вы хотя бы не лишите меня французских вин?

ЛОРД ХОУ: В этом вопросе я могу руководствоваться только велением совести, иных указаний у меня нет. Как вы знаете, ваше величество, я не пью.

НАПОЛЕОН: Ах, Коленкур, если бы ты знал, как я завидую милорду. Я отдал бы свой кодекс, ордена и первый том мемуаров, чтобы приобрести на неделю хоть часть его добродетелей. Увы - это невозможно, а жаль - ведь жизнь у меня далеко не сладкая. Может быть, на том свете будет легче?

ЛОРД ХОУ: Вы напрасно туда торопитесь, ваше величество. Обратной дороги нет, а, прямая и без того ведет туда... слишком уж прямо. Иными словами, рано или поздно вы все равно туда попадете.

НАПОЛЕОН: Поэтому я и не очень спешу. Зачем? (Встает.) Милорд, я попал сюда после треволнений, которые могли бы убить лошадь. Будем считать, что я все это заслужил. Но вас-то что сюда занесло, вы же человек добропорядочный!

ЛОРД ХОУ: Я только исполняю свой долг, ваше величество. Даже в этой дыре. Мы, англичане, приобретаем уважение к монархии еще в колыбели.

НАПОЛЕОН: К сожалению, некоторым из вас впору оставаться там до самой смерти. Я не хочу вас обидеть, милорд.

ЛОРД ХОУ: Ваше величество, ради блага Англии, я стал бы даже палачом.

НАПОЛЕОН: Вы, пэр Англии! Стыдитесь, милорд. Я не стал бы им даже за корону.

ЛОРД ХОУ: Я тоже. На благо Англии - другое дело.

НАПОЛЕОН: Скажите еще, что палачами у вас тоже становятся в колыбели.

ЛОРД ХОУ: Я должен признаться, ваше величество, что не считаю свое теперешнее занятие намного более почетным. Я не губернатор, а тюремщик.

НАПОЛЕОН: Увы, нет, милорд, скорее сторож.

ЛОРД ХОУ: Это не имеет значения. Тюремщик ничем не лучше палача. Но, разумеется, для блага Англии это совершенно необходимо.

НАПОЛЕОН: Стало быть, вы без колебаний казните меня, если...

ЛОРД ХОУ: Если понадобится, ваше величество, но, поверьте, я буду очень смущен.

НАПОЛЕОН: Жаль, я не могу вас наградить. Может быть, это сделает король Георг, если не попадет в мое положение. Зато вы будете упомянуты в моих мемуарах.

ЛОРД ХОУ: Ваше величество...

Явление 28

(Людовик XVIII беседует с премьер-министром Франции герцогом де Руалем.)

ЛЮДОВИК: Увы, герцог, я давно уже не сплю с ней.

ГЕРЦОГ: Мне очень жаль, ваше величество.

ЛЮДОВИК: Нет, я еще могу. Но это слишком трудно. Живот мешает. Вы же знаете, я никогда не отличался большими способностями.

ГЕРЦОГ: Ваше величество, ваш дед...

ЛЮДОВИК: Мой дед! Он жил в другие времена. Поймите, герцог, Людовик Пятнадцатый - это звучит совсем иначе, чем Людовик Восемнадцатый. Не было революции, гильотины, эмиграции - да ничего не было. Бедное человечество, тогда еще можно было вести здоровый образ жизни. Это теперь даже трудно вообразить. По-моему, мы с вами, хоть и роялисты по профессии, дадим сто очков вперед любому либералу времен моего деда, или даже либералу типа герцога Эгалите. Мы уже не те. Столь бурные времена превращают целые народы в умалишенных. Отныне ни один французский король не будет любить женщин.

ГЕРЦОГ: Увы, сир. К счастью, во Франции есть не только король.

ЛЮДОВИК: Увы, мой друг, лучшие времена давно прошли не только для меня, и лишь немногие помнят их как следует. Остались легенды. Ну, да, любовницы моего деда, курица в горшке, Нантский эдикт. Ерунда. У нас теперь хартия.

ГЕРЦОГ: Ваше величество, пройдут несколько лет, и все забудут, что это такое. Франция будет процветать и снова станет великой державой.

ЛЮДОВИК: Может быть. Но кто бы ни правил теперь во Франции, она всегда будет более республикой, чем монархией.

ГЕРЦОГ: Я слышал, ваше величество, как кто-то примерно таким же образом бранил Французскую республику.

ЛЮДОВИК: Какое это имеет значение? Я не собираюсь становиться председателем Национального собрания и, кстати сказать, и вам не советую.

ГЕРЦОГ: Я вполне удовлетворен своим постом, сир.

ЛЮДОВИК: Я тоже. Так вы говорили о моей милой графине Перро. Повторяю, я с ней не сплю. Раньше случалось. Я все-таки не молод и еще кое-кому нужен. И потом, двадцать пять лет эмиграции. Для меня это было ужасно. Говорят, что этот оболтус граф д?Артуа сохранился лучше.

ГЕРЦОГ: Да, но он хочет вернуться к временам вашего покойного брата, к тому, что было до 89 года.

ЛЮДОВИК: Да я уже говорил вам, герцог, - он мечтает о временах нашего великого деда, а собственно - почему не самого Людовика XIV? Семь поколений прошло, да и наше заканчивается. Впрочем, пусть мечтает. Я ни о чем таком не думаю и, быть может, умру в своей постели. Откровенно говоря, я никогда не чувствовал себя хорошо в Версале. Здесь, в Тюильри, гораздо приятнее.

ГЕРЦОГ: Версаль слишком велик, ваше величество.

ЛЮДОВИК: Может быть. Но зато у меня все еще нет ощущения, что я доживаю свой век. По-моему, король Георг умрет раньше меня. Вот дождусь...

ГЕРЦОГ: Ваше величество, он друг Франции.

ЛЮДОВИК: Как вы можете так говорить, герцог, он все же англичанин, и не просто англичанин, а английский король и завоеватель, и вдобавок еще немец!

ГЕРЦОГ: О, ваше величество...

ЛЮДОВИК: И впридачу еще душевнобольной. Ну и друзья сейчас у Франции! Так вы говорили о графине Перро. Я сделал ее мужа пэром Франции, но, к сожалению, ничем больше не могу ему помочь. У графини на него весьма разнообразные планы, но их невозможно осуществить. Вы же знаете, его нельзя использовать даже в качестве посла. Он совершенно не понимает намеков! Свои военные таланты он с блеском продемонстрировал в русской армии.

ГЕРЦОГ: Царь отзывался о нем очень лестно.

ЛЮДОВИК: Бенигсен только поэтому и не выгнал его в три шеи. Но, черт побери, у него когда-то был хороший вкус. Так выбрать жену! Графиня и сейчас очаровательная женщина.

ГЕРЦОГ: У нее есть еще одно достоинство, ваше величество. Она молода.

ЛЮДОВИК: Я думал, вы скажете "глупа", дорогой герцог. Есть немного. Но, может быть, я все-таки назначу его послом. К сожалению, он недостаточно знатен, чтобы ехать в Россию.

ГЕРЦОГ: Ваше величество, во всем мире высоко ценят титулованных французов.

ЛЮДОВИК: Особенно в Париже.

ГЕРЦОГ: Ваше величество, я уверен, что он прекрасно справится с дипломатическими обязанностями. Тем более, что ему можно дать дельного секретаря посольства. Он очень представителен.

ЛЮДОВИК: Я думаю послать его в Лондон. Маркиз де Грие успел навлечь на себя недовольство англичан. Он слишком однообразен, или, лучше сказать, слишком дотошен, и не слушается указаний. Талейран учил его, но напрасно.

ГЕРЦОГ: Ваше величество, маркиз - порядочный человек.

ЛЮДОВИК: Ну и что? Я тоже порядочный человек, но в жизни это мне мало помогало. Мы не можем портить отношения с Англией, вот и все. Граф Перро будет в Лондоне очень кстати. Он по крайней мере ни во что не будет вмешиваться.

ГЕРЦОГ: Беда в том, что он вор.

ЛЮДОВИК: Пусть уж лучше он ворует у англичан!

ГЕРЦОГ: Но он возьмет с собой графиню!

ЛЮДОВИК (вздохнув): Возможно. Я уже примирился с этой мыслью, герцог, но все равно вы ведете себя неблагородно - зачем лишний раз напоминать? А в общем, ничего страшного, поверьте. Да и кроме того, я уже давно не сплю с ней.

ГЕРЦОГ: А как посмотрит на это прусский король?

ЛЮДОВИК: При чем он здесь?

ГЕРЦОГ: Может быть, он хотел бы, чтобы граф Перро стал послом в Берлине.

ЛЮДОВИК: Вы мне надоели, герцог. Еще немного, и я отправлю вас в Бретань. Там опять пристрелили префекта.

ГЕРЦОГ: Ваше величество, может быть, нужно просить Веллингтона ввести туда войска?

ЛЮДОВИК: Англичане научат моих бретонцев пить пиво. Я не могу подвергнуть их такой экзекуции. (Входит дежурный офицер.)

ОФИЦЕР: Ваше величество...

ЛЮДОВИК: Да, я знаю, графиня Перро... (Офицер выходит.) Герцог, помогите мне снять туфли. Я сам не достаю. (Герцог склоняется над королевской туфлей.) Конечно, нельзя столько есть, но иначе я умираю с голоду. Я объедаю всех моих придворных. Такой живот! Если бы не лакеи, я не прожил бы и часа.

ГЕРЦОГ (пыхтя): Ваше величество, а остальное?

ЛЮДОВИК: Остальное я сам, или она мне поможет - неважно, главное, я не должен показывать ей свою беспомощность. (Громкий стук в дверь.)

ГРАФИНЯ ПЕРРО (сначала слышен только ее голос, потом она приоткрывает дверь и просовывает в комнату голову): Я жду вас, ваше величество.

ЛЮДОВИК: Одну минуту, дорогая, у меня государственные дела.

ГРАФИНЯ: Хорошо, хорошо.

ЛЮДОВИК: О боже! ГРАФИНЯ (высовывая, наконец, голову): Ах, это вы, герцог! (Она входит в комнату, тихо ступая по пушистому ковру, - совершенно голая. Она улыбается нежно и непринужденно - изящная, миниатюрная красавица с тонкой талией и высокой грудью.) Я вам нравлюсь?

ГЕРЦОГ: Помочь вам, ваше величество?