Густав Эмар - Чистое сердце

• Название: Чистое сердце
• Автор: Густав Эмар
• Жанр: Прочие приключения

---

У первобытных жителей Америки очень странный погребальный обычай. Они обычно не хоронят мертвых, а напротив, подвешивают их, так сказать, между небом и землей. Тщательно обернув мертвеца одеялами и бизоньими шкурами, они кладут его на нечто вроде платформы, сооруженной на шестах метров двадцати высотой, и предоставляют ему постепенно разлагаться от дождя, солнца и ветра. Хищные птицы непрерывно носятся стаями вокруг этих своеобразных могил, испуская пронзительные крики и устраивая ужасное пиршество на разлагающихся отвратительных телах этих мертвецов.

Спустя два месяца после битвы при Серро-Пардо, в тот день, с которого мы снова начнем наш рассказ, приблизительно за час до захода солнца, в чудесное послеобеденное время сентября месяца, который индейцы называют Wasipi-Oni — месяц созревания овса, ехали шагом несколько всадников на прекрасных мустангах, разубранных по обычаю, принятому в прерии. Мустанги эти были ярко раскрашены и увешаны пучками перьев и множеством побрякушек. Всадники ехали по довольно неудобной и каменистой дороге по направлению к зимнему атепетлю команчей-антилоп и оживленно разговаривали между собой. Всадников было пятеро, все они были вооружены ружьями, топорами и кинжалами. На них были надеты белые коленкоровые блузы, которые носят индейские охотники, панталоны, в двух местах связанные тесьмой, меховые шапки и индейские мокасины. Но несмотря на этот наряд, обычный для индейцев, которые благодаря частому общению с американцами познакомились с зачатками цивилизации, нетрудно было узнать во всадниках белых — по их манерам и по светлому цвету их лица, цвету, который жгучие солнечные лучи были бессильны сделать таким же темным, как у коренных жителей этой страны. Немного позади всадников, шагах в двухстах, ехал шестой всадник, одетый в такой же костюм, как они, но в котором по первому взгляду можно было узнать настоящего краснокожего. Он был с непокрытой головой. Волосы его, собранные пучком на затылке, были выкрашены красной охрой и связаны ремнем из змеиной кожи, ястребиное перо, воткнутое за правым ухом, указывало на его принадлежность к высшему рангу среди соотечественников, а бесчисленные волчьи хвосты, привязанные к его пяткам, свидетельствовали о том, что это был знаменитый воин. Всадник держал в правой руке веер из целого орлиного крыла, а в левой руке — кнут с короткой рукояткой и длинным ремнем, какие обыкновенно носят индейцы-команчи. Всадники не предпринимали ни одной из мер предосторожности, обычных для тех путешественников, которые боятся засады или неожиданного нападения врага.

Судя по тому, как они разговаривали между собой, а также по тем рассеянным взглядам, которые они иногда бросали по сторонам, скорее по привычке, чем из осторожности, нетрудно было угадать, что люди эти ехали по хорошо знакомой им местности, где они были в полной безопасности от чьего-либо нападения. Между тем, если бы они не были так сильно заняты разговором и взгляд их мог бы проникнуть в глубь леса, стеной стоявшего по обеим сторонам дороги, они бы заметили в некоторых ветвях движение, вряд ли вызванное диким зверем, находившимся вблизи, и увидели бы сквозь листву два сверкающих глаза, устремленных на них с выражением лютой злобы и ненависти. Но мы повторяем, что люди эти, известные во всей этой местности бесстрашные и ловкие охотники, настолько были заняты беседой и так были уверены в своей безопасности, что оставались слепы и глухи к тому, что происходило вокруг них, и совершенно изменили привычке людей, жизнь которых часто висит на волоске из-за одного неосторожного шага или опрометчивого поступка, — привычке прислушиваться к каждому шороху, чтобы не быть захваченными врасплох.

Подъехав к селению на расстояние выстрела, всадники остановились, чтобы дать время отставшему от них индейцу подъехать к ним. И действительно, заметив, что они остановились, индеец ударил кнутом свою лошадь и почти тотчас же присоединился к спутникам. Остановившись возле них, он спокойно стал ждать, чтобы с ним заговорили.

— Что мы теперь должны делать, вождь? — спросил один из путешественников. — Как только мы обогнем выступ горы, торчащий точно мыс впереди нас, мы будем в селении.

— Наши белые братья — храбрецы, и команчи-антилопы будут счастливы принять их и сжечь порох в честь их прибытия. Вождь поедет туда один, чтобы предупредить их о прибытии гостей.

— Да, поезжайте туда, вождь! Мы подождем вас здесь.

— Хорошо! Брат мой сказал правильно.

Индеец, сильно ударив кнутом по крупу лошади, которая от этого рванулась вперед, вскоре скрылся за выступом горы, о котором говорили путешественники. Вытянувшись в линию, всадники стали ждать его возвращения. Не прошло и нескольких минут, как послышался шум, похожий на раскаты грома, и из-за поворота дороги показались индейцы верхом на лошадях. Они мчались во весь опор, размахивая пиками, стреляя из ружей и свистя пронзительно в iskochettas — боевые свистки, сделанные из человеческой берцовой кости и висевшие у них на шее.

Охотники, со своей стороны, по знаку, поданному тем, кто, по-видимому, был главным среди них, стали гарцевать на своих лошадях, стрелять из ружей и оглашать воздух ликующими криками. Этот невообразимый и оглушительный шум, к которому примешался вой женщин и детей, прибежавших откуда-то, и лай полудиких собак, которых индейцы таскают всюду за собой, продолжался добрых полчаса. Было очевидно, что чужестранцы, которым индейцы оказывали такой горячий прием вопреки своему обыкновению держаться со всеми холодно и гордо, были большими друзьями этого племени. Если бы дело обстояло иначе, индейцы довольствовались бы тем, что выслали бы отряд встретить их при въезде в атепетль, и не стали бы беспокоить из-за них всех своих знаменитых воинов. Вдруг шум прекратился точно по волшебству, и индейские воины выстроились полукругом около белых охотников. Затем вперед выехали четыре вождя на великолепных мустангах. Эти вожди были в полном вооружении и раскрашены соответственно их воинскому званию. На головах их красовались mahch-akoub-hachka — головные уборы с перьями. Такие уборы имеют право носить только вожди высшего ранга, то есть те, которые скальпировали большое число людей. Плечи их были украшены великолепными mato-unk-nappinde, или ожерельями длиной в четверть фута из когтей гризли с белыми кончиками, а на их спины были накинуты плащи с широкими складками из шкуры белого бизона, раскрашенные с внутренней стороны красной краской. В одной руке каждый из них держал ружье, в другой — веер, сделанный из крыла белоголового орла.

Эти воины в своих великолепных костюмах имели величественный и внушающий почтение вид.

В продолжение семи или восьми минут индейцы и белые охотники стояли неподвижно друг против друга, не произнося ни слова, как вдруг со стороны селения показался всадник, ехавший быстрым аллюром. По костюму лесного охотника, а также по сопровождавшим его великолепным борзым в этом всаднике можно было угадать белого.

При появлении этого нового лица индейцы разразились радостными восклицаниями:

— Великий храбрец команчей-антилоп! Чистое Сердце! Чистое Сердце! — кричали они.

Приближавшийся воин был действительно Чистое Сердце — мексиканский охотник, который уже несколько раз появлялся в наших повествованиях.

Сделав рукой знак приветствия воинам команчам, он присоединился к их вождям; те почтительно расступились, чтобы дать ему место.

— Мой брат Черный Олень известил меня о прибытии в племя нашего друга, и я поспешил приехать, чтобы присутствовать при встрече, а также для того, чтобы приветствовать его и его товарищей.

— Почему Черный Олень не сопроводил нашего брата, великого храбреца нашего племени? — спросил вождь.

— Черный Олень остался в селении наблюдать за приготовлениями в хижине врачевания 14, — ответил Чистое Сердце.

Вожди поклонились и не сказали на это ни слова. Тогда Чистое Сердце, подняв свою лошадь в галоп, приблизился к охотникам, которые, со своей стороны, сделали несколько шагов ему навстречу.

— Добро пожаловать, Транкиль, — сказал Чистое Сердце. — Вас и ваших товарищей ждали с нетерпением.

— Благодарю, — ответил Транкиль, пожимая протянутую ему руку. — Со времени нашей разлуки произошло много событий, и не от нас, конечно, зависит, что мы приехали так поздно.

Пять белых охотников были действительно нашими старыми знакомыми: Транкиль, Ланей, Квониам, Джон Дэвис и отец Антонио. О том, как случилось, что американец Джон Дэвис и монах Антонио присоединились к трем лесным охотникам, мы расскажем читателю в свое время.

Чистое Сердце, заставив лошадь сделать красивый вольт, взял Транкиля за правую руку, и они шагом двинулись к вождям.

— Вожди племени Антилопы, — сказал он, — этот белый охотник — мой брат. Сердце его благородно. Рука его сильна. Язык его не раздвоенный. Он любит краснокожих. Он известен в своем племени как великий храбрец. Он мудрец, сидящий у огня совести. Любите его, так как всемогущий Творец, Владыка Жизни, покровительствует ему. Он снял кожу с его сердца, чтобы очистить его кровь и чтобы слова, которые он произносит, были достойны такого великого воина, как он.