Ева Модиньяни - Ваниль и шоколад

• Название: Ваниль и шоколад
• Автор: Ева Модиньяни
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-007673-8

Проблемы и болезни детей, готовка, стирка, уборка… Измены мужа, ревность, непонимание родителей, капризы детей, обиды, усталость, слезы…

И вот однажды Пенелопа Донелли решила разорвать этот замкнутый круг. Оставив троих детей и хозяйство на попечение мужа, она уезжает на море, в дом своего детства, чтобы наконец разобраться со своей жизнью, с собственными чувствами и желаниями.

А ее потрясенный муж, брошенный в пучину житейских забот, пытается вернуть жену любыми способами.

---

Ева Модиньяни Ваниль и шоколад

Моему другу Эцио Барточчи, герою нашего времени, злодейски убитому 20 июля 1999 г.

Автор

24 мая, воскресенье

Дорогой Андреа, несчастье моей жизни!

Много раз я угрожала, что уйду от тебя, но так до сих пор и не решилась. Теперь я ухожу. Ты знаешь, как трудно мне даются важные решения, но когда выбор сделан, я от него не отступаю.

За восемнадцать лет брака я в полной мере познала твой эгоизм, твою способность лгать, твою трусость, твою ребяческую безответственность.

Не знаю и не хочу знать, как ты сумеешь справиться без меня: ведь ты не смог бы даже банку пива открыть самостоятельно.

Если хочешь выжить, придется тебе научиться самому заботиться о себе, о наших трех детях, о домашнем зоопарке. Нелегкое это дело – отдавать распоряжения домработнице, которую ты любезно величаешь «кретинкой», поддерживать отношения с сестрой Альфонсиной из детского сада, которая грозит нам карами небесными, если мы не окрестим маленького Луку, с твоей матерью, что ни день пропадающей из дому, так что приходится разыскивать ее по всему городу. А еще тебе придется иметь дело с психологом Лючии и объясняться с Даниэле, который обвешивает себя колечками и сережками, словно дикарь, а сам в свои пятнадцать лет все еще мочится в постель. Давай теперь сам разбирайся, по каким квитанциям платить на почте, а по каким – в банке, сам вноси взносы за свою новую машину, купленную в рассрочку, сам составляй список ежедневных покупок. Отныне именно тебе предстоит сновать челноком между школой и детским садом, между спортзалом, где у Даниэле занятия по дзюдо, городским бассейном, куда Лука ходит на уроки плавания, и танцклассом Лючии. Поищи водопроводчика, чтобы починил протекающую батарею, и попробуй побороться с муравьями: они вылезают целыми полчищами из щели на лоджии, и никакие яды на них не действуют.

Тебе придется самому справляться со всеми этими и со многими другими делами, потому что меня здесь уже не будет. Мне не по силам одной затыкать дыры в лодке, идущей ко дну.

Я спрашиваю себя, где ты теперь найдешь время и охоту предаваться твоим любимым видам спорта: обманам, лжи, изменам, наплевательскому отношению к детям.

Если не считать чудесного, но краткого эпизода, промелькнувшего давным-давно, я много лет была преданной рабыней бесчеловечного хозяина.

Сознаюсь, я была твоей сообщницей в этой извращенной игре; признаю, я терпела издевательства и оскорбления, потому что боялась остаться одна.

Но в конце концов возмущение твоим хамством пересилило во мне страх перед одиночеством.

Знаю, я нахожусь в том же положении, что и миллионы других женщин. Все мы сознательно принесли себя в жертву, все надеемся на лучшее завтра, на некое чудо, которое могло бы разом переменить положение.

Сколько раз, устав глотать обиды, я пыталась пробиться сквозь толщу твоего эгоизма! Все бесполезно. Я поняла, что слова не помогут, они скатываются с тебя, как с гуся вода. Только дела имеют значение. И я решила действовать.

После восемнадцати лет брака ты меня больше не привлекаешь.

Могла ли я вообразить, что мужчина, в которого я влюбилась, – это всего лишь большой ребенок, не желающий становиться взрослым?

Когда мы поженились, я была слишком молода и неопытна, чтобы это понять.

Будь оно трижды проклято, это мое вечное стремление всем угодить, особенно собственной матери! Она хотела, чтобы у меня был обычный муж, как у всех. Я доставила ей это удовольствие.

И оказалось, что я взяла себе в мужья типичного домашнего деспота, помыкающего женой как его душе угодно. А дети у нас, как нарочно, уродились трудные, такие трудные, что и представить себе невозможно. Никто не хочет мириться со своим поражением, но я должна признать, что Лючия, Даниэле и Лука – наглядное свидетельство моей несостоятельности. Но больше я не желаю брать вину на себя. С этого дня разбираться с ними будешь ты.

Я люблю их всей душой, как когда-то любила тебя. Оставляю их с болью, но ухожу от тебя с чувством освобождения.

Не желаю больше терпеть твое двуличие, твою самовлюбленность, твою фальшивую личину «добренького папочки», такого щедрого, снисходительного, все понимающего. Ты покупаешь детям подарки, в которых я отказываю, ты их выслушиваешь, когда они врут тебе по-крупному и по мелочам, с великодушием, которого в тебе на самом деле нет. Тебе просто все равно.

Ты добрый папа, я злая мачеха. Ты все разрешаешь, я запрещаю.

Всякий раз, когда я, набравшись смелости, припираю тебя к стенке, ты приходишь в ярость и ломаешь все, что попадется под руку.

Устроить скандал – вот единственный ответ, который ты можешь дать, когда я напоминаю тебе о твоих обязанностях. А потом ты уходишь, хлопнув дверью. Было время, когда я боялась, что ты больше не вернешься. Пленница боялась, что тюремщик уйдет и бросит ее! Я делала жалкие попытки скрыть твой инфантилизм от наших детей, но они все поняли и теперь чувствуют себя потерянными и сбитыми с толку.

Несчастье моей жизни, ты даже представить себе не можешь, сколько горечи во мне накопилось и как мне больно покидать моих детей. Горе тебе, если не сумеешь о них позаботиться. Я уезжаю в Чезенатико, в дом бабушки, потому что мне нужно побыть одной.

Скажи детям, что они могут звонить мне в любой момент по сотовому или прямо в дом. А что касается тебя, то придется поддержать мою версию: ты всем будешь говорить, что я решила взять небольшой отпуск и отдохнуть. И не вздумай приехать за мной! Если ты это сделаешь, знай: я вернусь, но лишь для того, чтобы забрать детей и оставить тебя навсегда. Итак, если тебе дорога наша семья, не смей даже носа сюда показывать. Я тебя не желаю ни видеть, ни слышать.

Теперь ты остался один на один со своими обязанностями и – впервые за много лет – со своими детьми. Надеюсь, что вы сумеете помочь друг другу.

ПЕНЕЛОПА

БУРНАЯ ССОРА РАЗЫГРАЛАСЬ НАКАНУНЕ…

1

Бурная ссора разыгралась накануне между Андреа и Пенелопой из-за Стефании, смазливой репортерши, освещавшей театральную хронику. Причиной ссоры стала не столько ревность, сколько гнев Пенелопы: ее взбесило безудержное вранье мужа. Даже пойманный с поличным, он продолжал упорно отрицать свою неверность. Андреа постоянно изменял жене, но всегда настаивал на своей невиновности.

– Дело в том, что не далее, как сегодня утром, вскоре после того, как мы с тобой занимались любовью, я встретилась в баре за чашкой кофе с твоей милой сотрудницей. Кончилось тем, что она разрыдалась у меня на плече и во всем призналась. Она просила у меня прощения, – начала Пенелопа.

– Ты сама не понимаешь, что говоришь, – нервно перебил ее Андреа.

– Слушай, она сама ко мне пришла и все рассказала. У Андреа округлились глаза от изумления.

– Значит, вы с ней обе бредите. Две психопатки!

Его уже начал пробирать неподдельный страх, и Пенелопа, прекрасно изучившая привычки мужа, знала, что он на грани взрыва, а значит, сейчас что-нибудь разобьет или сломает. Но ей так часто приходилось становиться свидетельницей его безобразных выходок, что они ее больше не пугали.

– Ты просто глупец, Андреа, – бросила она. – Ты даже не представляешь, как далеко простирается солидарность между нами, женщинами. Стефания не только рассказала мне все со слезами, в конце концов мы обе посмеялись над твоими жалкими попытками скрыть от меня правду.

Теперь Андреа не сводил с нее тяжелого взгляда. Он был готов взорваться в любую минуту. Пенелопа бесстрашно продолжала:

– Раз уж мы затронули эту тему, хочу тебе сказать, что я не такая законченная дура, как ты думаешь. Ты оказался никудышным мужем и никудышным отцом, я сыта тобой по горло. На этот раз между нами на самом деле все кончено, – решительно заключила Пенелопа, хотя и знала, что Присцилла, прислуга, приникла к двери гостиной, да и дети наверняка все слышат из своих комнат.

Андреа в этот момент держал в руках тяжелый том Треккани.[1] Он швырнул книгу в застекленную дверь, и стекло разлетелось на мелкие осколки. С грохотом захлопнув за собой дверь, Андреа выскочил из дома.

Вернулся он в полночь, принеся с собой торт-мороженое с ванилью и шоколадом. Если жена уже спит, решил Андреа, торт надо будет убрать в морозильник, но если Пенелопа еще не легла, он продекламирует свою неизменную покаянную молитву. Она его простит, и они отпразднуют окончание военных действий за кухонным столом, закусывая поцелуи примирения тортом.

Дом был погружен в тишину, дети спали.

Самсон, косматый бобтейл, лежавший в ногах кровати маленького Луки, встретил его равнодушным взглядом и тут же снова закрыл глаза. Пенелопа уснула в гостиной на диване. Во всяком случае ему показалось, что она спит. Андреа посмотрел на нее с некоторой долей нежности и подумал, что когда-нибудь настанет день, когда он перестанет доставлять ей все эти неприятности.