Феофан исповедник - Хронография

• Название: Хронография
• Автор: Феофан исповедник
• Жанр: История

Летопись византийца Феофана от Диоклетиана до царей Михаила и сына его Феофилакта

«Хронография» была составлена Феофаном как продолжение оставшейся незаконченной всемирной хроники его друга Георгия Синкела, по настоятельной просьбе последнего. Хотя Феофан и подчеркивает случайность своего обращения к истории (он уступил лишь просьбам умирающего Георгия), им создан один из значительнейших памятников византийской историографии. <...>

Рассказ Феофана начинается там, где остановился Георгий Синкел, – с 284 г., правления Диоклетиана, и доходит до 813 г., времени вступления на престол Льва V. Можно довольно точно определить, когда была написана «Хронография»: хронист не начинал работы до 810 г., так как Георгий Синкел умер не ранее этого года, а кончил, вероятно, не позже 814 г., до заключения в тюрьму.

<...>

«Хронография» Феофана пользовалась большой популярностью у современников и потомков историка. Уже в 70—х годах IX в. папский библиотекарь Анастасий перевел «Хронографию» на латинский язык. Этот перевод дошел до нас в рукописях более древних, чем оригинал, так что значение перевода очень велико. Для византийских писателей «Хронография» служила источником и отправным пунктом. Младший современник Феофана Георгий Монах тщательно его компилировал; Симеон Логофет (X в.) использовал сочинения не только Георгия Монаха, но и Феофана, Кедрин (XI в.), наряду с сочинениями Симеона Логофета и Георгия Монаха, привлекал «Хронографию», наконец, в XII в. Зонара видел в сочинении Феофана главный источник по истории VII—начала IX в. Позднейшие историки начинали изложение событий с того времени, каким кончил Феофан, что свидетельствует о пиетете, который питали они к «Хронографии». Скилица (XI в.) начинает «Обозрение истории» 811 годом, сославшись на то, что предшествующий период исчерпывающе описан Георгием Синкелом и Феофаном. По инициативе императора Константина VII (913—959), кстати тоже широко использовавшего в своих трудах «Хронографию», были составлены начинающиеся с 813 г. анонимная хроника, приписываемая Генесию, и компиляция, известная под названием Продолжатель Феофана.

---

191

По Симокатте, Петр посылает лазутчиков переправиться через соседнюю (может быть, с Дунаем?) реку (без названия), узнать о продвижении противника, но они были схвачены славянами, которые, узнав о планах Петра, устраивают засаду на переправах (ibid., VII, 4.8—13).

192

Совр. Яломица. Дорогу к Иливакию ромеям показал какой-то варвар (так у Симокатты – см. ibid., VII, 5,6). Греческие списки «Хронографии» дают формы ’Ηλβακία f, ’Ιλβακία hmx, Ιλβακία без придыхания е, ’Ιλβακίω g; К. де Боор предпочитает вариант, засвидетельствованный Симокаттой, – ‛Ηλιβακία; у Анастасия – Heliciam (Theoph. Chron., II,170.13).

193

У Феофана А. М. 6094 , т. е. 601/602 г. Дату можно уточнить: упоминаемые выше женитьба сына Маврикия Феодосия датируется ноябрем 5-го индикта, а смерть епископа Мелитины Домициана – 11 января, что указывает на 602 г. (Grumel. Chronologie, p. 246). Дата А. В. Мишулина, пользовавшегося эрой в 5500 лет, – 594 г. – неправильна (Мишулин. Отрывки, с. 276). Феофан опускает немаловажные подробности, присутствующие в «Истории» Симокатты, на которой построено изложение в «Хронографии» (Th. Sim. Hist., VIII , 5, 5—6, 1). Петр прибывает сначала в Паластол, где и проводит лето, а с началом осени отправляется в Дарданию; Маврикий узнает о решении аваров воевать с ромеями в конце лета.

194

Совр. Железные ворота на Дунае. В. И. Оболенский – Φ. Α. Терновский переводят «при водопадах» (Летопись Феофана, с. 215).

195

Апсих назван в «Хронографии» стратигом. Г. Хауссиг предлагает этимологию ’Αψίχ = Absiγ, где *Absiγ (или *Av—siγ) понимается как прилагательное от существительного av со значением «охота»; добавляя к *Avsiγ qan, исследователь истолковывает имя как «хан, любящий охоту» (Haussig. Exkurs, S. 361).

196

Ипостратиг – еще в IX в. главнокомандующий войсками фемы (при условии, если титул стратига носил сам император); видимо, с VII в. термин означал и заместителя стратига (Guilland. Institutions, I, p. 385).

197

Группа списков fmxs дает чтение τῶν ναυτῶν, т. е. «моряков», рукопись е – τῶν αὐτῶν, т. е. «тех же самых»; первый вариант мог возникнуть в результате повторения ν перед αὐτῶν; схожее написание ν и υ, вероятно, привело к превращению τῶν ’Αντῶν в τῶν αὐτῶν. Κ. де Боор включил в критический текст «Хронографии» чтение «Истории» Симокатты. Анастасий при переводе опустил этот фрагмент. В. И. Оболенский – Φ. Α. Терновский, пользовавшиеся боннским изданием Феофана, переводят «перевозчиков» (Летопись Феофана, с. 215; ср.: Мишулин. Отрывки, с. 276). Этимология этнонима «анты» спорна. М. Фасмер видит в нем иранское соответствие древнеиндийскому antya – «находящийся на краю, на конце», от anta – «конец»; этнонимы с аналогичным значением – германское племя маркоманнов и украинцы (Altheim. Geschichte, I, S. 94). Признавая эту этимологию наиболее вероятной из всех существующих» Ф. П. Филин все же дает новую: автор считает, что этноним тюркского (аварского) происхождения (тюрк. ant – «клятва», монг. ańda, and – «побратим»); по мнению Филина, славяне, побежденные аварами, были приведены ими к клятве племенных вождей на союзническую верность (Филин. Заметка, с. 268 и след,; там же обзор остальных точек зрения). Ф. Альтхайм допускает распространение антов (или их части) в конце VI в. на запад до среднего течения Дуная (Altheim. Geschichte, I, S. 72). С этого момента этноним исчезает в византийских источниках, что Филин объясняет, исходя из предложенной им этимологии, распадом аваро-славянского союза, а следовательно, и исчезновением термина, обозначавшего союз (Филин. Заметка, с. 268 и след.).

198

В. И. Оболенский – Φ. Α. Терновский переводят «перевозчиков» (Летопись Феофана, с. 215; ср.: Мишулин. Отрывки, с. 276).

199

Император Ираклий (610—641), армянского происхождения, сын экзарха Африки Ираклия (Кулаковский. История, III, с. 19, прим. 1; ср.: Ostrogorsky. Geschichte3, S. 72). У Феофана А. М. 6115, т. е. 622/623 г., но так как счет по годам отстает от счета по индиктам, то следует прибавить один год – 623/624 г., точнее 624 г., поскольку Ираклий отправился из Кавказской Албании в Персию весной (Theoph. Chron., Ι, 309.4). Повествованием о правлении Ираклия начинается часть «Хронографии», условно называемая самостоятельной (ее непосредственные источники не сохранились); начиная с этого фрагмента, параллелью к сообщениям Феофана может служить «Краткая история» («Бревиарий») константинопольского патриарха Никифора (806—815), использовавшего то же, что и Феофан, неизвестное нам сочинение.

200

Вопрос о том, кто подразумевается под гуннами в данном случае, спорен. Э. Герланд предполагает, что Ираклий отправился в земли сабиров (Gerland. Feldzüge, S. 358, Anm.4), но последнее свидетельство о них в византийских источниках относится к 578 г. (Моravcsik. Byzantinoturcica, I, S. 68). К тому же сабиры, даже если они и продолжали существовать как самостоятельная народность, едва ли могли в VII в. оказать Византии, существенную поддержку в ее борьбе с сасанидским Ираном. По Ю. А. Кулаковскому, император не переходил Кавказский хребет, он направился в области, заселенные саками, – Сакашен, Шакашен в северной части Утии (Кулаковский. История, III, с. 343—344), что неверно, так как саки исчезают уже в первые века нашей эры. Я. А. Манандян предлагает другое объяснение этому месту, считая его испорченным: вместо Οὔννων, по Манандяну, следует читать Σύννων; Ираклий отступал из Албании (из района Тарнаута) по евлах-шушинской дороге, через Шушу и Герюсы в область Сюнии (Манандян. Маршруты, с. 141). Однако серьезных оснований для конъектуры к тексту Феофана нет: греческая рукописная традиция и латинский перевод Анастасия дают единогласно чтение «гуннов» (с вариантом Οὔνων в списке g). Д. Моравчик, не определяя более точно этнической принадлежности этих гуннов, помещает их, весьма неопределенно, в районе Кавказа (Moravcsik. Byzantinoturcica, II, S. 232). Этноним «гунны», так же как и «скифы», широко применялся византийскими писателями вплоть до XV в., обычно как архаизм. В VI—X вв. гуннами называли в основном болгар, болгарских оногуров, утигуров и кутригуров, аваров (ibid., S. 233—235), но в VII в. их не было на Кавказе. Между тем Феофан (вслед за Феофилактом Симокаттой) прилагает этноним «гунны» к тюркам (Theoph. Chron., Ι, 245. 14—15; ср.: Th. Sim. Hist., Ι, 8,5 и «Хронография», 572 г.), причем это упоминание гуннов – последнее перед анализируемым фрагментом. Смешение гуннов с тюрками восходит, возможно, к иранской традиции: по словам Симокатты, у персов принято называть восточных гуннов турками (Th. Sim. Hist., III, 6,9; ср. о наименовании гуннов турками в северо-восточном Иране – Altheim. Geschichte, I, S. 85). Не исключено, что и здесь Феофан имел в виду тюрок, к союзу с которыми Ираклий стремился (см. «Хронография», 625/626 г.). Наконец, совсем, необязательно истолковывать выражение ἐπὶ τὴν τῶν Οὔννων χώραν в сугубо этнонимическом смысле, как земли какой-то конкретной гуннской народности. Феофан знал, что на Кавказе, к северу от Кавказа, в восточном Приазовье обитали гунны (см.; «Хронография», 516/517, 572, 588 гг.). Тем самым Кавказ был страной гуннов вообще, и фразу ἐπὶ τὴν τῶν Οὔννων χώραν можно понимать топонимически, как синоним Кавказу (Чичуров. О кавказском походе, с. 261—266).

201

Место не совсем ясно: все списки «Хронографии» дают чтение ταΐς τούτων δυσχωρίαις (= είαις у), что требует при себе предлога ἐν (отсюда конъектура К. де Боора κἀν ταΐς τούτων δυσχωρίαις, оставившего, впрочем, в критическом тексте τὰς – δυσχωρίας). Принятый издателем вариант распространяет управление предлога ἐπὶ не только на τὴν – χώραν, но и на τὰς – δυσχωρίας. Перевод Анастасия – in regionem Hunnorum et per horum loca difficilia (Theoph. Chron., II, 192.22) – неточен, так как под δυσχωρίαι, видимо, следует подразумевать горные проходы, ущелья, через которые Ираклий собирался пройти или в которых он хотел укрыться от преследования персов.

202

Шах Ирана Хосров II Парвез (590—628). У Феофана А. М. 6117, т. е. 625/626 г.

203

Шахрвараз (Сарварос Феофана) – персидский военачальник.

204

Хосров вооружил две армии: одну – под командованием Шахина (Саина Феофана), другую – под предводительством Шахрвараза. Войско Шахина, в помощь которому Хосров дал 50 тысяч воинов из армии Шахрвараза, должно было помешать действиям Ираклия в Лазике, в то время как Шахрвараз получил приказ вступить в переговоры с аварами, болгарами, славянами и гепидами (Theoph. Chron., Ι, 315.7—10).

205

Ф. Баришич отказывается видеть в этом сообщении Феофана упоминание о союзе аваров и персов в 626 г.: персы, в отличие от аваров, не готовились к осаде; речь шла скорее о согласовании двух самостоятельных акций, чем о военном союзе; участие персов, по Баришичу, минимально – они вступили в сражение на пятый день осады, 2 августа; нападение на Константинополь явилось итогом агрессивной политики аварского хагана, а не результатом действий аваро-персидской коалиции; Феофан упрощает события (Barišič. Le siège, р. 390—391). Думается, веских причин для скептицизма Баришича нет. Если разделять сомнения исследователя, то рассказ Феофана в целом утратит смысл: почему Хосров посылает Шахрвараза к Константинополю именно в 626 г., а не раньше, коль скоро война Византии с персами началась уже в 622 г.; цель Хосрова ясна (отвлечь Ираклия от военных действий в Иране), как ясны и ответные меры византийского императора (разделение войска ромеев и поиски союза с турками). Последнее (переговоры с турками) оказалось весьма действенным: узнав о них, Хосров направляет послание Шахрваразу с приказом возвращаться на родину (см.: «Бревиарий», ок. 622 г.). Пассивность персов в осаде столицы не может служить аргументом, поскольку основная задача войска Шахрвараза состояла, вероятно, в том, чтобы помешать посланной Ираклием армии оказать помощь Константинополю. Наконец, синхронизация действий аваров и персов, что Баришич признает, сама по себе свидетельствует в пользу целенаправленности политики Ирана в данном случае.