Клиффорд Саймак - Проект «Ватикан»

• Название: Проект «Ватикан»
• Автор: Клиффорд Саймак
• Жанр: Научная Фантастика

Роботы решили построить свой Ватикан, чтобы в нем иметь своего Папу Но все оказалась не так просто, как они думали вначале…

---

Он отважился ещё ближе подойти к бордовому кубоиду. Было интересно идти, не производя никаких звуков. Подойдя к кубоиду вплотную, Теннисон, сам толком не понимая, что делает, вытянул руку и коснулся поверхности кубоида указательным пальцем — осторожно, готовый в любое мгновение отдёрнуть руку, словно кубоид мог оказаться горячим или был способен укусить за палец. Ничего не произошло. На ощупь кубоид оказался гладким, не тёплым и не холодным. Осмелев, Теннисон коснулся его всей ладонью. Ладонь плотно прижалась к кубоиду, и Теннисон с удивлением ощутил, что он прогнулся под рукой. Казалось, что он положил руку на желе или холодец.

На поверхности кубоида произошло какое-то движение, и Теннисон в испуге отпрянул. Он увидел, как задвигались уравнения, зашевелились графики — сначала медленно, лениво, потом все быстрее и быстрее. Вскоре за мельканием уравнений и графиков уже невозможно было уследить: они растворялись, исчезали, вливались одно в другое, возникали новые комбинации значков и тут же исчезали, следом возникали следующие, совсем другие.

«Он, этот не знаю кто, говорит со мной, — понял Теннисон. — Да, пытается говорить, хочет перебросить мостик через пропасть, разделяющую нас!»

Теннисон как зачарованный смотрел на кубоид, пытаясь уловить смысл причудливой пляски значков и их комбинаций. Временами ему казалось — вот он, смысл, я все понял, но стоило уравнению немного измениться — и только что обретённое понимание рассеивалось, пропадало, словно его и не было, будто он что-то написал мелом на доске, а кто-то безжалостно стёр написанное.

Не отрывая взгляда от обращённой к нему поверхности бордового кубоида, краем глаза он заметил сбоку какое-то движение и резко отступил в сторону. Но бежать оказалось некуда и спрятаться негде. К нему приближались другие кубоиды. Они постепенно смыкались в плотное кольцо, отрезая Теннисону пути к отступлению. На поверхностях кубоидов, обращённых к Теннисону, двигались, прыгали, перемещались графики и уравнения. Зрелище было не для слабонервных: не было слышно ни единого звука, а Теннисону казалось, что они хором кричат на него.

Подходили все новые и новые кубоиды, и некоторые из них, желая получше разглядеть пришельца, взбирались сверху на своих собратьев. Вновь прибывшие лезли ещё выше — казалось, какой-то невидимый каменщик-великан громоздил стену из неподъёмных блоков и окружал ею Теннисона. Кольцо смыкалось все плотнее, и у Теннисона закружилась голова от непрерывной смены цветов и пляски значков в графиках и уравнениях. Теперь ему казалось, что они уже не с ним разговаривают, а собрались на какое-то сверхважное совещание и решают срочный вопрос. Уравнения усложнялись немыслимо, графики извивались, вертелись, перекручивались.

Кубоиды стояли вокруг Теннисона плотной, нерушимой стеной, и вдруг неожиданно стена рухнула прямо на Теннисона! Он в страхе закричал — но пока она падала, страх сменился удивлением, казалось, он погружается в бездну. Теннисон не ушибся, не поранился. Целый и невредимый, он стоял в куче упавших кубоидов. В какой-то момент он испугался, что может утонуть в них, что его засосёт, затянет, разотрёт в порошок, что ему не хватит воздуха. Он живо представил, как его рот и горло заполнит липкое, вязкое желе, как оно попадёт ему в лёгкие…

Но ничего не произошло. Он погрузился в непонятное пространство, но никакого неудобства не ощутил. Он попытался вынырнуть, чтобы вдохнуть, но вскоре понял, что не утонет и воздух ему не нужен. Кубоиды поддерживали его со всех сторон, и ему нечего было бояться. Они не говорили ему этого, но он почему-то это знал. Наверное, эта мысль каким-то непостижимым образом вошла в него.

Кубоиды двигались вокруг, некоторые проходили сквозь него, оставаясь внутри него на некоторое время. Ему стало казаться, что он сам стал кубоидом. Он чувствовал, как внутри него циркулируют графики и уравнения, как они обнимают его, проплывая рядом. Некоторые из них соединились вместе и построили для него странный, немыслимой конструкции… дом! Теннисон скользнул в свой дом, не понимая, что он, но совершенно удовлетворённый своим новым состоянием.

Глава 35

Компания Слушателей собралась за кофе.

— Что слышно про Мэри? — спросила Энн Гатри.

— Да ничего, — ответил Джеймс Генри. — Либо никто не знает, либо знают, да не говорят.

— И никто её не навещал? — спросила Энн.

— Я заходил к ней, — сообщил Герб Квинн. — Меня впустили на минутку. Но она спала.

— Наверное, её пичкают успокоительными, — высказала предположение Жанет Смит.

— Не исключено, — кивнул Герб. — Сестра меня быстренько выпроводила. Похоже, они посетителей не жалуют.

— Честное слово, — покачала головой Энн, — я бы была намного спокойнее, если бы тут был старый док. Этот новенький… не знаю, что и сказать.

— Ты про Теннисона?

— А про кого же?

— Ты не права, — сказал Джеймс Генри. — Он — парень что надо. Я с ним разговаривал несколько недель назад. Мне он понравился.

— Но ты же не знаешь, что он за врач.

— Что верно, то верно. Я к нему не обращался.

— А я у него была, — сообщила Мардж Стриттер. — У меня недавно горло разболелось, и он меня быстро вылечил. Очень симпатичный человек, вежливый, обходительный. А старый док временами бывал грубоват.

— Это точно, — согласился Герб. — Помню, он меня крыл на чем свет стоит за то, что я якобы не следил за своим здоровьем.

— Не по душе мне слухи, которые распускают о Мэри, — покачала головой Энн.

— А кто от них в восторге? — хмыкнул Герб. — С другой стороны — когда в Ватикане не ходили хоть какие-нибудь слухи? Лично я предпочитаю ничему не верить.

— А я думаю, что все-таки что-то стряслось, — сказала Жанет. — Нет дыма без огня. Не зря же ей так плохо. Наверное, она испытала что-то вроде шока. Это ведь так бывает со всеми нами время от времени.

— Да, но до сих пор мы выкарабкивались, — возразил Герб. — Денёк-другой, и все в норме.

— Мэри стареет, — покачала головой Энн. — Может быть, ей уже не стоит работать. Пора на покой. Клоны её подрастают и смогут заменить её.

— Не нравится мне эта идея с клонированием, — пробурчала Мардж. — Нет, я знаю, что смысл в ней глубокий и вся Галактика широко применяет клонирование. Но все-таки есть в этом что-то ущербное, а может, даже греховное. Думаю, каждый, кто занимается клонированием, может вбить себе в голову, что он — Господь всемогущий. А это опасно и противоестественно.

— Но в этом нет ничего нового, — пожал плечами Джеймс. — Творцами себя мнили многие на протяжении всей истории самых разных цивилизаций — не только человеческой. Взять хотя бы ту цивилизацию, в которую как-то раз попал Эрни. Ну, вы помните, несколько лет назад?

— Ага, — кивнул Герб. — Те самые, что создают новые миры и населяют их кем попало по своему разумению…

— Точно, — подтвердил Джеймс. — Хотя… им не откажешь в логике. Ведь не скажешь, что они брали кучку палочек, посыпали её пылью и произносили над ней заклинания. У них все досконально продумано. При создании планеты учитываются все факторы. Никаких глупостей. Все части пригнаны одна к другой, как в головоломке. Столь же продуманно решается и вопрос с заселением созданных планет — порой, конечно, существа, которых они внедряют в новые миры, совершенно немыслимы, но сработаны на совесть.

— Ну да, — кивнул Герб. — Все правильно. А что потом? Каждый из созданных миров становится живой лабораторией с экстремальными, стрессовыми условиями, и население подвергается разнообразным испытаниям, принуждено сталкиваться с ситуациями, от решения которых зависит их жизнь. Вы представляете себе: разумные существа выступают в роли подопытных животных. Конечно, таким образом создатели миров получают массу информации, до тонкости изучают всякие социальные проблемы, но это, безусловно, жестоко по отношению к населению планет. И бесцельно, на мой взгляд.

— А может быть, какая-то цель в этом есть, — предположила Жанет. — Пойми, я вовсе не оправдываю подобную практику, но цель у них наверняка есть. Может быть, не такая, какую бы мы одобрили, но…

— Я ничего об этом не знаю, — сказала Энн. — Но склонна сомневаться. Обязательно должна существовать какая-то универсальная, вселенская этика. Во всем пространстве и времени должны существовать вещи безусловно хорошие и безусловно дурные. И мы никак не можем простить и оправдать жестокую цивилизацию, совершающую дурные поступки, на том основании, что она дурна и порочна, а потому другой способ поведения ей неведом.

— Такой спор, — махнул рукой Джеймс, — можно продолжать вечно.

— А Эрни удалось определить координаты этих создателей планет?

— Думаю, нет, — сказал Герб. — Он возвращался туда несколько раз. У него даже появился интерес к ситуациям, создаваемым в тех мирах, которые эта цивилизация пекла, как блины. Но в конце концов интерес пропал, и он решил больше туда не возвращаться.