Николай Колесницкий - Исследование по истории феодального государства в Германии (IX – первая половина XII века)

• Название: Исследование по истории феодального государства в Германии (IX – первая половина XII века)
• Автор: Николай Колесницкий
• Издательство: ИЗДАНИЕ МОПИ
• Жанр: История
• Год: 1959

В советской историографии за последние годы появился ряд крупных исследований по истории Германии периода раннего средневековья. Темой этих исследований являются преимущественно аграрные отношения.

Большое значение имеют работы А. И. Неусыхина, в которых исследуется процесс возникновения феодальных поземельных отношений и формирование зависимого и крепостного крестьянства в отдельных областях Германии[1]. Много нового в освещение аграрной истории раннего германского средневековья вносят работы А. И. Данилова, посвященные общине – марке и раннефеодальной вотчине. Автор дает глубокий критический анализ немецкой буржуазной историографии по проблеме аграрной истории раннего средневековья[2]. Изучению специфики формирования феодальных отношений и структуры раннефеодальной светской вотчины посвящены работы Л. Т. Мильской[3]. В статьях Ю. Л. Бессмертного исследуются формы феодальной ренты в областях Северо-Западной Германии[4].

На фоне этих больших успехов в области изучения аграрных отношений представляется особенно настоятельной необходимость исследования политической организации Германии этого и последующего периодов[5]. Предлагаемая работа послужит посильным вкладом в решение этой проблемы.

Книга может быть использована в качестве пособия для специального курса по истории феодального государства в Германии.

---

Крестьян мы видим в войсках как в IX – X вв., так и в XI в. Об этом говорят и прямые и косвенные данные.

Крестьянское войско это в большинстве пехота. Удельный вес пехоты еще и в X в. был значителен. Из рассказов хрониста Регино (начало X в.) можно заключить, что пехота преобладала еще в немецких войсках[691].

По данным Видукинда, саксонское войско, до проведения Генрихом I мероприятий по усилению конницы, состояло по преимуществу из пехоты. В войне со славянами в 929 г. действовало «огромное множество пехоты» (peditum innumerabilem multitudinem)[692]. Конница была создана Генрихом I для войны с венграми, сильными своей конницей[693]. Пехота еще и при Генрихе II играла значительную роль[694]. Войско восставших саксов было в большинстве пешим (vulgus pedestre)[695].

Рассказ Видукинда о том, что Оттон I угрожал французскому королю нашествием в его страну воинов в соломенных шляпах[696], видимо, не может являться свидетельством крестьянского характера его войска. Соломенная шляпа являлась национальным головным убором саксов[697].

Имеются прямые свидетельства о наборе крестьян в войска по графствам и сотням, неоднократно производившемся Генрихом IV во время войны с князьями. По рассказу анналиста Бертольда, в 1078 г. Генрих IV набрал по графствам (в районе Верхнего Рейна) большое крестьянское войско[698]. В другом месте этой хроники рассказывается, что Генрих IV набрал 12 тыс. крестьян и поставил их на р. Неккаре с заданием не допустить соединения войск антикороля Рудольфа с войсками Бертгольда[699]. Неизвестно, какие это были крестьяне – свободные или крепостные. Скорее всего, что среди них преобладали крепостные. Вербовали крестьян в войска сторонники Генриха IV, епископы Базельский и Страсбургский, и набирали, по всей вероятности, во владениях своих церквей к на землях домена. Феодалы нанесли поражение крестьянскому войску, взяли многих крестьян в плен и устроили над ними страшную расправу – подвергнув всех поголовно кастрации. Этим унизительным наказанием феодалы мстили крестьянам не только как своим военным, но и как классовым противникам, взявшимся за недозволенное им занятие воинов[700]. Генрих IV в войнах с князьями использовал и горожан. По рассказу Бруно, в войне с антикоролем Рудольфом, королевские войска состояли большей частью из горожан[701]. Инициатива привлечения горожан исходила даже не от короля, а от самих городов. Жители г. Вормса вооружились против своего епископа, занимавшего враждебную королю позицию, изгнали его и предложили военную помощь Генриху IV: «Они вооруженные вышли навстречу королю не для того, чтобы оказать сопротивление, а чтобы обратить на себя его внимание их количеством, боевой готовностью, многочисленностью их избранного юношества, готового к войне»[702]. В привилегии горожанам Вормса Генрих IV указывал, что, в то время как все князья выступили против него, одни жители Вормса сохранили верность и преданность королю и показали себя готовыми защищать его против всех врагов[703]. В 1077 г. в Вормсе произошло снова восстание в пользу Генриха IV[704]. За короля Генриха IV выступили также горожане Майнца, изгнавшие из своего города антикороля Рудольфа вместе с подерживавшим его майнцским архиепископом[705]. В 1105 г. жители Майнца снова выступили с оружием в руках в поддержку Генриха IV против его врагов князей и их ставленника Генриха V. Они изгнали из города врагов короля и ценой огромных усилий держались в осажденном городе до прихода Генриха IV. В письме горожан Майнца к Генриху IV нашли свое выражение те упования и надежды, которые возлагали горожане на королевскую власть:...«Со всех сторон нам угрожают наши враги, которые являются и твоими врагами... Наша жизнь в смертельной опасности. Боимся, что не сможем долго защищать наш город против такого большого количества княжеских войск, если не пришлешь нам помощи... Не оставляй нас в такой смертельной опасности, спеши на помощь ради твоей чести и спасения твоих верных»[706]. На помощь Генриху IV и осажденным горожанам Майнца собралось около 20 тыс. конного и пешего войска из других рейнских городов.

После этого, конечно, не приходится удивляться, что Генрих IV обращался иногда за помощью к горожанам[707]. Можно только сказать, что королевская власть в Германии, за исключением может быть одного Генриха IV, мало обращала внимания на этого своего военного и политического союзника. Вместо использования городов в целях усиления собственных позиций, королевская власть отдавала города на съедение крупным феодалам.

Приведенные нами данные о военной службе крестьян и горожан вовсе не свидетельствуют, что эти классы феодального общества занимали место в военной организации государства наравне с феодалами. На них только взваливали военные тяготы, заставляя браться за оружие (и при том не благородное, а грубое мужицкое) в исключительных случаях, когда феодалам и королю становилось невмоготу[708].

До середины X в., когда в отдельных областях Германии сохранялась еще значительная масса свободных крестьян, здесь, как и в Каролингской империи, собирались общие ополчения. С исчезновением свободного крестьянства, войско стало почти исключительно рыцарским и комплектовалось из вассалов и министериалов, принадлежавших королю и отдельным вотчинникам. Крепостных набирали только в качестве оруженосцев и обслуживающего персонала. При обороне, и в некоторых случаях во внутренних войнах короля с феодалами, использовалось все население областей.

Из официальной военной организации крестьяне изгонялись. В середине XII в. это завершилось изданием специальных законодательных предписаний о запрете крестьянам и горожанам носить оружие и пребывать в войсках[709].

Но это не значит, что крестьяне избавлялись от военных тягот. Им запрещали только пользоваться привилегией благородных – заниматься профессией воина, хотя военные налоги и повинности для них оставались. Эти налоги и повинности отнимали часть феодальной ренты у вотчинников, однако всей своей тяжестью они ложились на крепостных деревни и на городское население. Для некоторых категорий крепостных (фискалины и отдельные группы чиншевиков) военные налоги являлись основным видом повинностей[710].

Военные налоги и повинности существовали на протяжении всего изучаемого периода. В Прюмском урбарии (893 г.) военный налог фигурирует под названием hostilitium. Его платили все крепостные, как держащие мансы (свободные, литские и рабские), так и не имеющие мансов – в размере 4-5 денариев[711]. В источниках X – XII вв. военный побор выступает под старым каролингским названием adjutorium, иногда supplementum[712]. Размеры этих поборов весьма солидны. Согласно Constitutio de expeditione Romana (монастырь Химзее XII в.) для итальянского похода собирался налог (supplementum) в следующих размерах: с горожан, имеющих значительную собственность (buringi) – 10 сол. и лошадь, с мансионариев – 5 сол., с более мелких держателей (absarii) – 30 ден., с держателей отдельных бунуариев (bunuarias) – 15 ден., с обладающих хоть каким-либо движимым имуществом (quorumlibet larum possessores) – 6 ден.[713].

Крепостные аббатства Мауэрмюнстер в Эльзасе должны были на случай итальянского похода вносить весь годовой чинш, в случае других военных предприятий – половину годового чинша[714]. Военные поборы с крепостных собирали органы вотчинной власти – фогты и виллики. Они использовались для снаряжения феодальными землевладельцами ополчений. При освобождении королем отдельных церковных учреждений от воинской повинности[715], поступления от военных поборов полностью шли в пользу данных феодальных землевладельцев.

Не в меньшей мере, чем крестьян, военные поборы угнетали городское население. Горожане обязаны были платить значительные денежные налоги и выполнять различного рода натуральные военные повинности, участвовать в обороне города, а также нести сторожевую службу[716].

Посмотрим, как выглядела военная организация государства в целом.

Если в раннефеодальном государстве войска собирались из ополчений отдельных сотен и графств, то теперь они, как правило, составляются из феодальных ополчений отдельных крупных землевладельцев. Если прежде войсками предводительствовали королевские уполномоченные – графы, сотники и др. в силу королевского приказа, то теперь ими командуют магнаты – «собственные господа» воинов, подчиненные королю только как вассалы своему верховному сюзерену. Таким образом, военная организация, как и вся государственная организация вообще, стала менее сплоченной, децентрализованной. Она строилась на основе феодального землевладения и ленной системы. Каждый феодал располагал собственными контингентами воинов в количестве, соответствующем его рыцарским ленам. Король, как крупный феодальный землевладелец, имел собственных воинов, вассалов и министериалов[717] и, как верховный сюзерен, призывал на войну всех вассалов королевства с их военными контингентами.