Игорь Бунич - Хроника чеченской бойни и шесть дней в Буденновске

• Название: Хроника чеченской бойни и шесть дней в Буденновске
• Автор: Игорь Бунич
• Жанр: Публицистика

Новая книга Игоря Бунина приоткрывает завесу над тайной возникновения и развития «чеченской проблемы». Автор в присущей ему захватывающей манере описывает и анализирует обостряющиеся противоречия в правящих кланах, которые выплеснулись морем крови и миллионами искалеченных душ на нашу страну.

---

Ныне весь чеченский народ, включая женщин и детей, встал на защиту своей независимости, сплотившись вокруг своего военного лидера Джохара Мусы Дудаева бывшего генерала советской армии.

Одинаковые ошибки Кремля неизбежно должны были привести и к одинаковым последствиям.

.

Глава 4.В з р ы в

«…Хотели как лучше, а получилось… как всегда».

В. С. Черномырдин

Женщина билась в истерике. Она то падала на землю, сжимая в руках белую простыню, заменяющую парламентерский флаг, то пыталась подняться, тяжело опираясь на руки и снова падая, не прекращая выкрикивать слова, прерываемые рыданиями и тяжелыми всхлипами: «Не стреляйте! Умоляю вас, не стреляйте! Там дети! Много детей! Умоляю! Умоляю! Не стреляйте!..»

За спиной женщины горело трехэтажное здание городской больницы. Горело как-то лениво. Кое-где занялась крыша, пламя вырывалось из некоторых окон, из других валил дым. Но стекла (местами вместе с рамами) были выбиты на всех трех этажах. Повсюду в оконных проемах стояли люди главным образом, женщины в белых больничных халатах, размахивающие белыми простынями, наволочками и полотенцами, чтото кричащие или просто воющие.

У фасада здания лежало десятка полтора трупов в камуфляжной униформе со шлемами на головах. Чуть поодаль догорали две боевые машины пехоты и гусеничная четырехствольная зенитная установка «Шилка».

Женщина продолжала биться в истерике и кричать.

Был близок к истерике и командир спецподразделения «Альфа» генерал Александр Гусев.

Знаменитая, овеянная легендами команда «Альфа» была создана в андроповские времена в системе КГБ для выполнения особо деликатных и рискованных задач без лишнего шума. «Альфе», например, приписывался штурм дворца Амина в Кабуле, когда ей удалось «ликвидировать» президента Афганистана, не потеряв, что особо отмечалось, ни одного человека.

Впрочем, на этот «подвиг» претендовала и аналогичная команда «Вымпел», и команда «Вега»; создавалось впечатление, что все это не более, чем очередной миф, сколоченный в аналитическом отделе КГБ. Но даже этот, постоянно романтизируемый «звездный» афганский час «Альфы» помимо воли создателей мифа показал, что легендарная «Альфа» является, по сути дела, не антитеррористическим подразделением, а классическим инструментом международного терроризма в карательной системе террористического государства.

После августа 1991 года «Альфу» отобрали у КГБ и сделали попытку передать в структуру МВД, что подавляющая часть состава группы восприняла как личное оскорбление. Столь высокой считалась честь службы именно в КГБ.

Но КГБ перестал существовать, а потому добрая половина «альфовцев» предпочла уволиться и исчезнуть в тени, а остальные вскоре были взяты в Управление охраны президента под крыло генералов Коржакова и Барсукова.

Вскоре «Альфу» поздравили и с новым командиром. Им оказался полковник Гусев, служивший ранее в Кремлевском полку, а затем в комендатуре Кремля под командованием генерала Барсукова. Назначенный командиром «Альфы» Гусев и сам вскоре был произведен в генералы по ходатайству своего старого командира.

Днем 14 июня именно генерал Барсуков прервал телефонным звонком послеобеденный отдых генерала Гусева. Голос начальника ГУО был тревожным и возбужденным, но было понятно, что и сам он не полностью владеет информацией. Только что пришло сообщение: группа вооруженных людей напала на город Буденновск. Захвачены РУВД, узел связи, здание администрации. Есть убитые и раненые. «Альфе» надлежит, не медля ни минуты, прибыть на место и взять обстановку под контроль.

— Где этот Буденновск? — спросил ошеломленный Гусев. Он был уверен, что это где-то под Москвой.

— В Ставропольском крае, ответил Михаил Барсуков. Лети прямо в Ставрополь. Там тебя встретят.

— Чеченцы? — поинтересовался Гусев.

— Похоже, что так, — подтвердил начальник ГУО.

Шел седьмой месяц чеченской войны, а если быть совершенно точным, ее 187- ой день. Уже 187 дней доблестные чеченцы вели полномасштабную войну с вооруженными силами сверхдержавы; войну, которую генерал Грачев собирался закончить одним полком за два часа, и радовался, получив на эту операцию от президента целых девять дней.

За полгода российская армия успела потерпеть в Чечне несколько позорных и и сокрушительных поражений, обрушив в ответ на маленькую республику и ее народ всю нерастраченную ярость, копившуюся десятилетиями для окончательного торжества коммунизма на планете. Обладая абсолютным господством в воздухе, подавляющим превосходством в артиллерии и бронетехнике, не говоря уже о численности, армия в течение полугода не смогла сломить сопротивление «незаконных формирований» генерала Дудаева, в отместку сравнивая с землей авиабомбами и установками залпового огня города и села, безжалостно истребляя мирное население. Она несла при этом чудовищные потери, главным образом, изза чрезвычайно низкой боевой подготовки и совершенно бездарного командования.

Четыре месяца длился штурм Грозного. Армейские части, брошенные туда с приказом взять город ко дню рождения генерала Грачева, пьянствовавшего в новогоднюю ночь в Моздоке в компании Сосковца и Егорова, были окружены, уничтожены или взяты в плен. Груды трупов российских солдат лежали на улицах города, поедаемые собаками, но в мясорубку бросались все новые и новые части.

Артиллерия и авиация методично сносили квартал за кварталом вместе с жителями, подавляющую часть которых составляли русские. На город падали бетонобойные и вакуумные бомбы. Он засыпался термитными, шариковыми и игольчатыми снарядами, запрещенными международными конвенциями, обливался напалмом. Но, несмотря на всю эту адскую поддержку, армия продолжала топтаться на месте, уступая чеченским бойцам в боевой подготовке на всех уровнях вплоть до дивизионных структур командования и управления в реальных боевых условиях.

Истекшие кровью общевойсковые подразделения были отведены, и в Грозный брошены элитарные части: морская пехота со всех трех флотов Северного, Балтийского и Тихоокеанского, лучшие части воздушно-десантных войск и знаменитой дивизии, все еще носящей имя Дзержинского. Яростные бои вспыхнули с новой силой, наглядно демонстрируя, что немногочисленным чеченским отрядам по плечу драться и с самыми отборными частями российской армии. Офицер морской пехоты, не стесняясь телекамер, истерически кричал, что если выйдет живым из этого ада, бросит службу к чертовой матери. Полковник воздушнодесантных войск Морев сошел с ума, когда за пять минут боя было уничтожено 80 десантников его части. Сам генерал-полковник Подколзин с растерянным лицом встречал полковника на аэродроме, переведя потрясенного офицера в военкомы. Штаб генералов Рохлина и Бабичева напоминал о самых худших днях обороны Сталинграда: осунувшиеся, небритые лица; земля, сыплющаяся с потолка; непрекращающийся гул канонады.

Снова завыла и застонала Россия от похоронок. Всюду от Владивостока до Смоленска, от Североморека до Ставрополя плачущая медь военных оркестров сопровождала цинковые гробы, а молодые вдовы прятали в черных платках распухшие от слез лица. Военные госпитали и больницы заполнялись ранеными и искалеченными. Цифры потерь скрывались не только от страны, но и от самой армии. Солдатские трупы не убирались и не хоронились или сбрасывались без учета и счета в братские могилы.

Уже начали попадать в мясорубку легкомысленно развязанной войны первые генералы и полковники. Всех поражала небывалая в истории войн убыль именно офицерского состава, достигавшая, в среднем, чудовищной цифры 20 процентов от общего, числа потерь. Солдаты, лишенные офицеров, становились легкой добычей противника.

Постепенно армия стала снимать с себя знаки различия, превращаясь в разношерстное формирование, которое порой уже невозможно было отличить от противника.

Сотни солдатских матерей, чьи сыновья были брошены на убой в нелепой и некому не нужной войне, ринулись в Чечню на поиски своих детей и увозили найденных с собой, чего также еще никогда не знала история войн.

Бился в истерике и сам генерал Грачев, которого газеты, фактически наплевав на все попытки властей ввести цензуру, называли «самым бездарным полководцем в русской истории». «Гаденыши! — орал Грачев в микрофон на весь мир, имея в виду уполномоченного президента по правам человека Сергея Ковалева и председателя думского комитета по обороне полковника Юшенкова. Враги России! На них ведь клейма негде ставить!» «Мои солдаты, восемнадцатилетние парни, умирают за Россию с улыбкой на устах! — патетически кричал министр обороны, видимо, временно спятивший, как и полковник Морев, от истинных размеров потерь. Но и он не знал точной цифры.