Маргарет Барнс - Леди на монете

• Название: Леди на монете
• Автор: Маргарет Барнс
• Издательство: КУбК-а
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85554-080-4

Фрэнсис Тереза Стюарт… Прекрасная Стюарт. Она удостоена чести воплотить образ Британии на золотых и серебряных монетах. Преодолев с достоинством соблазны и милости Двора, она навсегда сохранила верность мужа и уважение королевской четы.

---

На какое-то время Фрэнсис была спасена. Сейчас Карлу нужна была не любовница, а друг, а именно другом его она и хотела быть. Никогда раньше она не ощущала в себе так много глубоких женских чувств и так мало кокетства, никогда раньше в ее сердце не было столько нежности и сострадания, как теперь, когда она видела, как Карл без устали вышагивает по гостиной с мрачным, печальным лицом и чаще всего говорит невпопад.

Барбара с трудом подавляла в себе ярость от того, что ее апартаменты используются королем для встреч с Фрэнсис. Прекрасные кушания, которые подавались, оставались нетронутыми, и Карл смотрел на нее невидящими глазами и, казалось, вовсе забывал о ее присутствии. Он мог без всякого извинения удалиться в ее спальню, и при этом его совершенно не волновало, где и с кем она.

– Пожалуйста, прошу вас, вы не должны терять надежду, – говорила Фрэнсис королю, который сидел в кресле, закрыв лицо руками. – Королева пытается сопротивляться болезни, и это значит, что она хочет жить. Разве это не утешает вас? Вам следует помочь ей, она должна видеть, как вы любите ее и как она вам нужна.

– Бог свидетель, я делаю все, что в моих силах, – с отчаянием ответил он, – но я не очень много думал об этом, когда она была здорова.

– Нет, нет. Это совсем не так. Я знаю об этом. Иногда королева делилась со мной, рассказывала, как вы добры к ней. И вы никогда не позволили бы кому-нибудь обидеть ее. Она всегда знала… Как бы точнее выразиться?.. Вот: она всегда знала, что ее положение прочно. Она была вашей женой, с которой вы бы никогда не согласились расстаться.

– Да, слава Богу, это она знала, – прошептал Карл.

– И теперь, когда она видит вас возле своей постели, это помогает ей гораздо больше, чем все лекарства докторов, – настаивала Фрэнсис.

Он неожиданно рассмеялся – каким-то неестественным, сдавленным смехом и посмотрел на нее несчастными, затравленными глазами.

– Идиоты! От них больше вреда, чем пользы! Она, несчастная, сражается с болезнью, а я вынужден бороться с ними за тот жалкий шанс, который еще остался у нее. Если разрешить им делать все, что они хотят, они станут устраивать ей кровопускания до тех пор, пока она не впадет в кому. А их дурацкие лекарства… Голубей убивают дюжинами и их тушками обкладывают ей ноги! Бедная моя, несчастная! В комнате из-за них стоит такой ужасный запах, что ей просто нечем дышать… А что касается церковников, так они, по-моему, ничуть не лучше со всеми своими чудодейственными средствами. Сегодня у меня была настоящая битва с ними. Они готовы были обрить ее наголо, чтобы надеть ей на голову какой-то сосуд, который они считают священным…

– Счастье, что вы – король, и никто не смеет ослушаться вас, – сказала Фрэнсис. – О Карл, такие красивые волосы…

– Мне пришлось согласиться, чтобы их коротко подстригли, иначе, если она умрет, скажут, что это я ее убил. Впрочем, если случится худшее, скажут именно так. Она умоляла, чтобы ей дали возможность подышать свежим воздухом, и я открыл окна. Я настоял, чтобы сменили простыни, потому что она ужасно потеет. Я сам надел на нее свежую рубашку и вытер ее маленькое, несчастное тело, которое горело, как… Видели бы вы их лица!..

Вскочив с кресла, он снова принялся ходить по комнате, и Фрэнсис сказала:

– Если когда-нибудь нечто подобное случится со мной, я могу только молить о такой сиделке…

Карл посмотрел на нее. Впервые за все это время он снова увидел в ней ту прекрасную девушку, которую он желал до того, как на него обрушилось это страшное горе. И он снова будет стремиться к ней. Он прекрасно это знал и не скрывал от себя, что, если Екатерина умрет, она будет нужна ему как жена, а если останется жива – как любовница. Однако сейчас в их отношениях не было ничего плотского, и только она одна могла утешить его и дать ему покой.

– Женщины могут быть настоящими ангелами, – сказал он. – Я никогда не думал, что вы… Может быть, в наших чувствах к королеве есть что-то общее…

– Да, конечно. Я знаю, что Ее Величество всегда доверяла мне, – сказала Фрэнсис, надеясь, что если Екатерина останется жива, эти слова не забудутся.

– Только послушайте, о чем она думает! – воскликнул Карл. – Она верит, что родила сына, бедняжка, и страдает от того, что ребенок уродлив. Что мне остается делать? Я стараюсь развлечь ее и говорю, что мальчик прелестен. Если она выживет, у кого повернется язык сказать ей, что ребенок умер, потому что она не доносила его? Это убьет ее.

– Нет. Если вы сами скажете ей об этом. Если вы сможете внушить ей, что любите ее, именно ее, даже если у вас никогда не будет больше детей.

– Любовь такого мужа, как я, непостоянного негодяя, не может быть большим утешением.

– И все-таки это утешение, Карл. И вы это знаете, – ответила Фрэнсис и спросила с надеждой:

– Разве вы не можете быть верным ей в будущем? Он перестал ходить по комнате, остановился, потом подошел к Фрэнсис и внимательно посмотрел на нее.

– Я так устроен, – с горечью сказал он. – И – Бог свидетель – если вы можете думать по-другому, значит, вы еще совсем ребенок. Он с силой притянул ее к себе, обнял и поцеловал. Но в этом поцелуе не было страсти. Фрэнсис обняла его, как она могла бы обнять любое другое страждущее существо, гладила его по волосам и с грустью заметила, что за последние десять дней в них появилась седина.

– В это время, к вечеру она немного успокаивается, и иногда ей даже удается поспать, – сказал Карл. – Потом она будет чувствовать себя хуже, и я должен быть там.

– Как бы я хотела хоть чем-нибудь быть вам полезной! – совершенно искренне воскликнула Фрэнсис.

– Вы помогаете мне. Неужели вы можете в этом сомневаться? Милостивый Боже! Чего только нет в мужском сердце!

В тот вечер Фрэнсис ушла из апартаментов Барбары вместе с королем. Они шли, держась за руки, в сторону покоев королевы по длинным коридорам и комнатам, в которых было полно народа, но ни он, ни она не замечали любопытных и удивленных взглядов. Карл механически отвечал на поклоны, которыми его приветствовали придворные, а Фрэнсис даже не пыталась высвободить свою руку. Правда, она предприняла робкую попытку сделать это, когда уже совсем близко от спальни королевы, в коридоре, увидела герцога Леннокса и Ричмонда.

Со дня их последней встречи прошло много месяцев, и в последнее время Фрэнсис очень редко вспоминала о нем, но сейчас, увидев, как мрачно он смотрит на нее, она побледнела. Король, почувствовав, что Фрэнсис хочет выдернуть свою руку, был несколько удивлен, но, увидев Леннокса, все понял.

– Давно я не видел вас, кузен, – сказал он. – И сейчас мы встретились в печальное время. Если бы не болезнь королевы, я пригласил бы вас сюда, чтобы поблагодарить за предприимчивость и отвагу. Это была прекрасная мысль – использовать флотилию каперов.[40]

– Моя заслуга лишь в том, сэр, что я воспользовался тактикой, известной со времен королевы Елизаветы. Если бы нам не удалось добиться успеха, по крайней мере Адмиралтейство осталось бы в стороне. Но мы смогли застигнуть датские торговые суда врасплох.

– Мне это известно. Это был прекрасный удар по противнику. И если бы не нынешние печальные обстоятельства – самое важное для меня. Однако сейчас мои мысли полностью заняты королевой, ее болезнью. В эти часы она обычно бодрствует, и я должен поспешить к ней. Оставляю нашу кузину на ваше попечение.

Король поцеловал Фрэнсис руку и, жестом остановив ее попытку проститься с ним поклоном, ушел.

– Что король имел в виду, когда говорил о вашей флотилии? – с любопытством спросила Фрэнсис.

Леннокс пожал плечами.

– Это вполне заурядная вещь, хорошо известная из прошлого. В свое время это сделали Дрейк и Фробишер. Но Адмиралтейство могло потратить недели для того, чтобы найти деньги. Вот я и сделал это сам: купил корабли, оснастил их и набрал людей. Я командовал ими, и нам удалось перехватить несколько датских кораблей с грузами.

– Наверное, это захватывающее зрелище, – сказала Фрэнсис и подумала о том, что теперь и король, и все те, кто так плохо думали о Ленноксе, вынуждены будут изменить свое мнение. И вовсе не потому, что у них не было оснований для критики. Конечно, Леннокс – мот, к тому же, как сказал кто-то из его близких друзей, «его постоянно мучает жажда».

– Мы давно не виделись, – сказала Фрэнсис, садясь на дубовый диван с высокой резной спинкой. – Вы совсем не бываете при Дворе.

– Мне здесь нечего делать. Я сам не понимаю, зачем я приехал и сейчас… если, конечно, не считать известия о серьезной болезни Ее Величества и разных слухов…

– Когда-то мне показалось, что мы с вами подружились, – сказала Фрэнсис с присущей ей искренностью.

– Придуманная дружба стоит недорого.

– Почему придуманная? Может быть, вы жалеете, что были откровенны со мной? Я несколько раз мельком видела вас, но вы меня явно не замечали.

– Вы были так заняты, что просто удивительно, что вы вообще заметили меня. Каждый раз, когда я видел вас, всегда рядом был король и вас окружали разные подхалимы и лизоблюды.