Кэтрин Сатклифф - Единственная моя

• Название: Единственная моя
• Автор: Кэтрин Сатклифф
• Жанр: Исторические любовные романы

До Майклза Уорвика доходили разные слухи об Оливии Девоншир – рождение ею внебрачного ребенка, которого она предпочла оставить себе, а не скрывать от общества, необузданные пляски с цыганами из Румынии, походы по трущобам Сингапура без компаньонки, и даже – какой позор! – татуировки на теле! И вот эту взбалмошную леди и осмелились предложить ему в качестве жены! Однако выбора у Майлза особо и не было – кредиторы преследовали его по пятам, он был вынужден топить свой камин предметами мебели, но что самое страшное, за невнесение очередного вклада, его мать грозились выпустить из сумасшедшего дома!

---

– И, полагаю, вы решили, что союз между нами послужит чем-то вроде спасательного круга для нас обоих.

Оливия кивнула еще раз.

– И вы согласны, что чем скорее это произойдет, тем лучше для нас?

Еще один кивок.

– Прекрасно. Я поговорю с суперинтендантом магистрата. Обычно, насколько мне известно, устанавливается трехнедельный срок до свадьбы, но я знаком с регистратором Харгривсом и, думаю, при соответствующем размере некоего стимула, он согласится посмотреть сквозь пальцы на формальности. Как вы посмотрите на то, чтобы церемония состоялась через неделю в помещении магистрата?

– Неделю?

– Я понимаю, что это слишком короткий срок для подготовки, но, с другой стороны, учитывая наши обстоятельства, в обычной церемонии нет необходимости.

Оливия снова кивнула.

Он долго стоял и молча смотрел на нее. Она начала дрожать, но от холода ли, или от осознания того, что только что согласилась выйти замуж за Майлза Уорвика (через неделю и не сказав никому ни слова), Оливия не знала. Зубы ее стучали, а холодная сырость пробиралась вверх по чулкам к коленям.

Сняв с себя плащ, Майлз обернул его вокруг плеч девушки и запахнул у горла. Дорогая шерсть и поношенная атласная подкладка еще хранили тепло его тела. Еще она различила слабый запах его одеколона.

– Спасибо, – пробормотала она.

Он коротко улыбнулся и, казалось, задумался, прежде чем слегка наклониться и коснуться губами ее губ.

– Всегда пожалуйста, – прошептал он.

Он повернулся к карете, где у подножки ждал кучер, и вскочил в нее с грацией акробата.

– Доброй ночи, мисс Девоншир, – послышался его голос изнутри. – Я дам вам знать.

Кучер захлопнул дверцу и взобрался на козлы.

– Доброй ночи, – отозвалась она, глядя как карета покатила вперед и исчезла в темноте.

Глава 7

– Уверен, вы можете понять причины, по которым я так поступаю, Уорвик. Не хочу оскорбить ваши чувства, видит Бог, ведь мы же мужчины, а мужчины всегда гордятся тем, что сами являются хозяевами своей судьбы. Несомненно, условия, которые я поставил перед вами первоначально будет трудно принять, однако... – Девоншир прочистил горло и вперил в Майлза пронизывающий взгляд. – Уверен, вы можете понять, что мною движет. Мой долг думать о будущем Оливии. При этом я не могу не принять во внимание ваше прошлое. Вы питаете определенную слабость к азартным играм. У вас нет деловой хватки. Однако, – поспешил добавить он, – вас нельзя за это винить, учитывая ваше воспитание... Вы меня слушаете, Уорвик?

– Конечно.

Тон Майлза был язвительным, но сдержанным. Оливия подумала, что ей еще никогда не доводилось видеть столько ярости, заключенной в одном человеке.

– Таким образом, я поставил перед вами условия этого приданого. Оливия должна иметь полный контроль над финансами. Она, разумеется, будет должным образом обеспечивать все ваши потребности.

– Значит, вы хотите сказать, – обратился Майлз к Оливии, – что мне придется клянчить у вас денег.

Она сглотнула.

– «Клянчить» – такое неприятное слово, – сказал Девоншир. – Пожалуйста, попытайтесь взглянуть на все это с другой стороны. Учитывая вашу репутацию...

– Но так не делается. Жены не содержат мужей на пособии. Наоборот.

Девоншир встал между Оливией и Майлзом и улыбнулся.

– Вы, наверное, понимаете мои опасения. Помилуйте, сколько можно услышать историй о кутилах, которые спускают состояние жен, которые вынуждены прозябать в бедности весь остаток своих дней. Безусловно, это не брак по любви. Было бы преступлением, если бы Оливия проснулась однажды утром и обнаружила, что она и ее сын выброшены вон ради другой женщины.

Глаза Девоншира стали жестче, а улыбка еще более искусственной.

– Возьмите, к примеру, вашу мать и отца. История верности Уорвиков оставляет желать много лучшего.

Разговор потянулся дальше. Оливия почти не слушала. Она вглядывалась в лицо своего будущего мужа, наблюдая, как его выражение переходит от изумления к гневу, от гнева к пугающей ярости. Внутренний голос шептал ей, что она должна бы находить удовольствие в этой сцене – в конце концов, причины, по которым он женится на ней, далеки от рыцарских. Так почему же это не так? Почему ей хочется подскочить и закричать на отца, что идея ей самой распоряжаться своим состоянием нелепа? Гордость Майлза и без того достаточно уязвлена этим вынужденным браком. Он имеет полное право забрать назад свое предложение просто из принципа. Но сделает ли он это? И, кроме того, насколько отчаянно его положение?

Оливия вспомнила, как всю ночь ворочалась на постели, страшась этой встречи, боясь реакции Уорвика на эти контракты, в которых безобразная реальность его положения изложена языком закона.

Ей снилось, что он отказывается от условий договора и в негодовании покидает дом.

Еще ей снилось, что он падает на колени и говорит о своей бесконечной нежности и любви и о том, что готов согласится на что угодно, лишь бы она стала его женой.

Пока ни того, ни другого не произошло.

– Скажите, Уорвик, вы согласны на эти условия? – спросил Девоншир.

Майлз сидел в кресле с прямой спинкой так спокойно, словно этот нелепый поворот событий ничуть не волновал его. Каким сдержанным и надменным он выглядел сейчас, одетый в свой лучший сюртук синего сукна с золотыми пуговицами, кожаные бриджи и до блеска начищенные ботфорты. Только его глаза выдавали его ярость.

Пока она ждала его ответа, часы в холле отсчитывали секунды молчания, и звук каждого качания маятника становился все громче и громче в этом безмолвии.

– Похоже, что у меня мало выбора, – наконец ответил он. Девонсуик улыбнулся и протянул руку. Майлз не принял его рукопожатия.

С погасшей улыбкой отец Оливии произнес:

– Есть еще один вопрос.

– Не говорите, попробую угадать. Я должен разрезать себе запястье и подписать этот договор кровью?

– Никаких крайностей. Фактически, это касается мальчика. – Он порылся в бумагах. – Если случится, что брак между вами будет расторгнут, его мать сохраняет опеку.

В ответ Майлз лишь рассмеялся. Затем он поднялся со стула и обратился к Оливии.

– Я говорил с официальными лицами магистрата. Остальное предоставляю вам, поскольку вы, похоже, склонны всем руководить.

Он круто повернулся и вышел из комнаты, даже не попрощавшись. Оливия бросилась за ним.

– В котором часу? – крикнула она ему вслед.

– В полдень, – последовал короткий ответ.

Она пошла за ним в холл, где Джон стоял с плащом и перчатками Майлза. Старый дворецкий помог ему надеть плащ и открыл дверь.

– Мистер Уорвик, – окликнула она его. Задержавшись в дверях, Майлз оглянулся. Он был явно разгневан. Оливия хотела было сообщить ему, что условия этого дурацкого контракта были идеей отца, но что в этом толку?

– Я... понимаю, что вы должны чувствовать, но никто не станет приставлять пистолет к вашей голове и заставлять пройти через это.

– Это как сказать.

Оливия сделала глубокий вдох.

– Ваше положение, должно быть, крайне отчаянное, сэр.

Майлз пожал плечами и стал неторопливо натягивать перчатки.

– Не больше, чем ваше, полагаю.

Она нахмурилась и расширила глаза, когда Уорвик медленно направился к ней. Ветер через открытые двери обрушивался ему на плечи и трепал волосы. Глаза Майлза сверкали, как огненные искры.

– В самом деле, ваше положение, должно быть, крайне отчаянное, если вы выходите за меня, мисс Девоншир, сказал он пугающе безразличным тоном. – Потому что я не из тех, кто добровольно поступается своим достоинством. Стоит только взглянуть на мое весьма бурное прошлое, и вы поймете, что я имею в виду. Те, кто пытался уложить меня на обе лопатки, обычно сами утопали по уши в собственной глупости.

– Это угроза? – возмутилась она.

– Я не угрожаю, мисс Девоншир. Я же не американская гремучая змея, которая трещит хвостом, предупреждая какое-нибудь злополучное создание, что она собирается наброситься на него. Я намного хитрее.

Оливия застыла, когда он слегка коснулся пальцем ее груди точно в том месте, где под блузкой скрывалась татуировка, и медленно скользнул пальцем вверх по шее к затылку, где его большая ладонь погрузилась в волосы. Он наклонил к ней голову, и ее сердце забилось чаще. Она не могла ни дышать, ни шелохнуться. Глаза мужчины гипнотизировали, и она могла лишь смутно догадываться, страх или восторг превращают ее колени в вату.

– О, я куда хитрее, – тихо повторил он. – Я скорее гадюка, мисс Девоншир. Я заползаю в вашу постель и сворачиваюсь среди простыней. Я дожидаюсь момента, когда вы становитесь наиболее уязвимы, прежде чем ужалить.

– Если вы пытаетесь запугать меня...

– Не думаю. Просто дружеское предостережение. Мы ведь друзья, не так ли, мисс Девоншир?

Она попробовала кивнуть.

Позади нее отец вышел из кабинета и остановился как вкопанный при виде Оливии и Майлза.