Том Холланд - Вампир. История лорда Байрона

• Название: Вампир. История лорда Байрона
• Автор: Том Холланд
• Издательство: Эксмо-Пресс, Валери СПД
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-010007-8

Личность величайшего поэта своей эпохи, демонического и страстного лорда Байрона, навсегда осталась загадкой для потомков. Его жизнь и его смерть окутаны тайной. Том Холланд приподнимает таинственную завесу — и нам открывается Истина.

---

— Смерть, — прошептал я, и услышал отзвук этого слова: — Смерть!

Оно прозвучало так, как будто я никогда не слышал его прежде. Внезапно оно показалось мне странным, пугающим, незнакомым словом.

— Смерть! — ответили эхом горы на мой крик.

Я обернулся. Агасфер улыбался мне. Его лицо, как и прежде, было гладким. Медленно он преклонил колено.

— Ты достоин быть императором. Я посмотрел на него и на то место, где он стоял, возле бьющего из земли потока.

— Паша… — сказал я и нахмурился. Меня начало | трясти. — Ты — не он. Паша умер.

Выражение лица Агасфера не изменилось.

— Где бы он ни был… ты теперь император. — Он внезапно улыбнулся и отсалютовал мне. — Да здравствует император! . Я вспомнил крик на поле Ватерлоо.

— Все это время, — медленно произнес я, — с того момента как я покинул Англию, ты преследуешь меня, насмехаешься надо мной. Почему?

Агасфер пожал плечами и склонил голову в знак согласия.

— Мне скучно, — сказал он. — Эта вечность невыносима

Агасфер взглянул на туман, который клубился подобно океану вдали.

— В мире существуют силы, — произнес он наконец, — полные необъяснимой власти и величия. Вы сами, милорд, являетесь подтверждением этого. В вас соединены два полюса — жизни и смерти; то, что люди ошибочно разделяют, вы объединяете. Вы великий, милорд, ужасающе великий, но есть силы и существа, которые могущественнее даже вас. Я говорю это, чтобы одновременно предостеречь и помочь вам в ваших страданиях.

Он погладил меня по щекам и поцеловал.

— О милорд, — сказал он, — ваши глаза так же глубоки, прекрасны и опасны, как и мои. Вы — необыкновенный, удивительный.

Он взял мою руку и увлек на вершину скалы.

— Я иногда появляюсь перед людьми, чтобы мучить их мыслями о вечности, но перед вампирами, которые лучше понимают меня и испытывают большее благоговение, — никогда. Но вы, вы нечто особенное. До меня дошли слухи, что повелитель Смерти избрал себе нового императора. Ваша слава распространилась по всему миру. Лорд Байрон, лорд Байрон — ваше имя вертелось у всех на языке. Я был заинтригован. И явился к вам. Я испытал вас.

Агасфер замолчал и улыбнулся.

— Милорд, я могу обещать вам, что вы станете таким императором, которого еще не знали вампиры. И все же я предупреждаю вас. Если я и насмехался над вашими надеждами, то только чтобы напомнить вам, что вы не сможете убежать от своей природы. Мечтать о чем-то другом значит мучить себя. Не доверяйте науке смертных, милорд. Не в ее силах объяснить что-либо такому существу, как вы. Неркели вы действительно хотите спастись от собственной жажды? — Агасфер рассмеялся и повел рукой. — Если бы бездна смогла извергнуть свои секреты…

Он ждал. Пропасть под нами была такой же молчаливой, как и прежде. Агасфер снова рассмеялся.

— Настоящая правда невыразима, милорд. То, что знаю я, вам недоступно. Довольствуйтесь своим бессмертием.

— А вы пьете кровь?

Агасфер посмотрел на меня, но ничего не ответил.

— Вы пьете кровь? — с горечью повторил я. — Как вы можете говорить мне «довольствуйся»? Я проклят. Как вы не можете понять это?

Агасфер слабо улыбнулся. Мне показалось, что я увидел в его глазах отблеск насмешки.

— Любое бессмертие, милорд, есть проклятие. Он помолчал и взял меня за руки.

— Примите его, примите его таким, какое оно есть, и оно станет для вас благословением. — Его глаза расширились. — Это шанс, милорд, пребывать среди богов.

Он поцеловал меня в щеку и прошептал на ухо:

— Проклятие не должно вызывать к себе ненависть у тех, на кого оно падает, не надо ненавидеть самого себя, не надо ненавидеть собственное бессмертие. Приветствуйте величие, которое вы готовы принять.

Он жестом указал на небо и горы.

— Вы достойны править, более достойны, чем кто-либо из вашей породы. Так правьте же, милорд! Будьте императором! Я могу помочь вам только тем, что буду уговаривать вас оставить свою смехотворную вину! Посмотрите — мир лежит у ваших ног! Тот, кто превосходит и подавляет человечество, должен быть выше ненависти черни. Не бойтесь того, кем вы являетесь. Восторжествуйте!

Под нами клубились белые и серые облака, подобно пене Стикса. Но когда я стал вглядываться, я увидел, что они начали расступаться, и моему взору открылась глубокая бездна. Мой дух, подобно свету, стрелой пронзил пространство. Я почувствовал пульс жизни, наполняющий небеса. Сами горы, казалось, шевелятся и дышат, и я представил, что по их каменным венам течет кровь. Я так ярко представил это, что мне захотелось разорвать горы и напиться их кровью, кровью всего мира. Я подумал, что эта страсть переполнит меня, эта жажда бессмертия, и все же этого не случилось, ибо мое сознание расширилось до невероятных размеров под воздействием красоты гор и моих собственных мыслей. Я повернулся к Агасферу. Он изменился. Он вытянулся высоко над горами прямо в небо гигантской тенью на фоне рассвета, поднимавшегося над Монбланом. Я почувствовал, как поднимаюсь вместе с ним, летя на крыльях ветра. Я увидел Альпы, простирающиеся внизу.

— Кто ты? — спросил я снова. — Какова твоя природа?

Я почувствовал, как голос Агасфера рефреном звучит в моем сознании:

— Ты достоин править! Восторжествуй!

— Да! — закричал я, смеясь. — Да!

Затем я почувствовал под ногами землю. Я стоял на скале, и ветер, завывая, дул мне в спину. Ветер был холодным. Я был один. Агасфер исчез.

Я вернулся на дорогу и убил первого же крестьянина, которого встретил. Я обескровил его. Я ощутил, каким чудовищем я был, ненасытным и одиноким. Позднее мы проезжали с Хобхаузом мимо тела моей жертвы. Вокруг собралась толпа. Какой-то человек склонился над телом мертвеца Когда мы поравнялись с ним, он поднял глаза и взглянул мне в лицо. Это был Полидори. Мы пристально смотрели друг на друга, пока он не отвел взгляд. Я дернул поводья и рассмеялся при мысли, что этот человек преследует меня. Я был вампиром, неужели этот глупец не понимает, что это значит? Я снова расхохотался.

— Ну, — сказал Хобхауз, — мне кажется, ты внезапно повеселел.

Мы спустились с Альп в Италию. На всем пути я убивал и безжалостно пил кровь. Однажды вечером в окрестностях Милана я захватил красивого мальчика-пастуха. Вкус его крови был такой же нежный, как и его губы. Когда я напился, я почувствовал чье-то прикосновение сзади.

— Черт возьми, Байрон, у тебя всегда был отличный вкус. Где ты нашел такое прекрасное создание? Я повернул голову и улыбнулся.

— Ловлас.

Я поцеловал его. Он был таким же ослепительным и жестоким, как и прежде.

Мы рассмеялись и обнялись.

— Мы ожидали тебя, Байрон, — сказал он. — Добро пожаловать в Милан.

В городе собрались и другие вампиры. Они пришли, как сказал мне Ловлас, чтобы выразить мне свое почтение. Я не нашел это странным. После всего, что случилось, они обязаны были воздавать мне почести. Их было двенадцать, двенадцать вампиров Италии. Все — очень опасны и красивы, их власть была велика, как власть Ловласа. Но все же я превосходил их, я хорошо чувствовал это, даже Ловлас, казалось, был обескуражен. Я поведал ему в сдержанных намеках о своей встрече с Агасфером. Он никогда не слышал о нем прежде. Это обрадовало меня. Когда-то он был моим учителем, теперь господствовал я. Он и другие вампиры не смели ослушаться моего приказа не трогать Хобхауза Вместо этого мы охотились за другими жертвами, и на наших пиршествах кровь лилась рекой.

У нас стало обычаем перед каждой оргией посещать оперу. Однажды вечером мы с Ловласом и другим вампиром, прекрасным и жестоким, как мы все, с графиней Марианной Лукрецией Ченчи отправились туда. Выйдя из экипажа и расправляя подол своего малинового платья, она вдруг принюхалась, ее зеленые глаза сузились, она повернулась ко мне.

— Здесь кто-то есть, — сказала она. — Он преследует нас.

Она провела перчатками вдоль руки, как кошка, которая вылизывает свою шерсть.

— Я убью его.

Я нахмурился. Я тоже ощутил запах крови нашего преследователя.

— После, — сказал Ловлас, беря Марианну под руку. — Поторопимся, или мы пропустим начало оперы.

Марианна бросила на меня взгляд. Я кивнул ей. Мы заняли места в нашей ложе. Этим вечером давали «Дон Жуана» — оперу про человека, который соблазнил и бросил тысячи женщин. Когда началась опера, у всех нас засверкали глаза, потому что казалось, что опера написана для нас. Ловлас обернулся ко мне и улыбнулся.

— Вы вскоре увидите, Байрон, как этого плута отчитывает жена. Он бросит ее, потому что он закоренелый злодей.

Он ухмыльнулся.

— Этот человек мне по сердцу, — ответил я.

Вошла жена, и Дон Жуан выбежал, оставив ее на попечении слуги. Тот начал петь ей, описывая подвиги своего хозяина по всему миру:

— В Германии — двести тридцать одна; сотня — во Франции; в Турции — девяносто одна.

Я сразу же узнал арию и повернулся к Ловласу.

— Это та самая мелодия, которую ты все время напевал, — сказал я, — когда мы охотились в Константинополе и Греции.