Михаил Бобров - Висенна. Времена надежды

• Название: Висенна. Времена надежды
• Автор: Михаил Бобров
• Жанр: Фэнтези

---

Игнатова очередь спать началась с закатом. В полночь усатый маг разбудит Майса; а тот поднимет Спарка уже перед рассветом. Наместник сам так устроил — чтобы полюбоваться восходом.

Но до восхода еще целая ночь впереди. Можно зарыться в душистое сено, завернуться в толстый плащ — и спать. Сколько получится. И видеть сны.

Сегодня приснился Петр, и Игнат тут же заинтересованным голосом его спросил:

— Мне являются те, с кем есть что-нибудь общее. Например — ты женился на Ирке, потому и снишься?

Петр оправил строгий костюм:

— Нет, я Кате предложение сделал. Она тоже… там, у тебя побывала.

— А что так?

— Да, понимаешь, я в твою историю поверил, — торговец маслом и конфетами чуть приподнял брови: дескать, вот от кого не ждал.

— Из-за Иркиных золотых колец? Или после того, как я матери приснился?

— Дурак ты, Игнат, — заулыбался Петр во все тридцать два зуба, — У меня щит на вешалке висел, когда ты еще под стол пешком ходил. Мне, пожалуй, легче всех поверить было. Да и Катя рассказала кое-что.

— Катя, хм… Что ж ты на Ирке не женился?

Кащей задумчиво охлопал круглое брюшко.

— А я же теперь предпринимаст. Буржуй, спекулянт долбаный. Если осенью не уберут, так весной посадят. Ну и вот, сомневаюсь я, будет ли Ирка мне передачи носить, если она твоего подвига не оценила.

Петр задумчиво вдохнул и добавил:

— Я бы побоялся там жить по-твоему.

— О! — воскликнул Игнат, — Интересно! Ну-ка, ну-ка, как бы ты жил?

Собеседник посмотрел на руки. Поднял взгляд на Спарка:

— Для начала нашел бы самого крутого. Или главного. Или как он там у вас называется. Втерся бы к нему в доверие. Никаких боев, никакого оружия вообще. Баловство это. Уж потрясать вселенную я меньше всего хотел бы. Хотя — это ведь я сейчас так думаю. Ты меня не слушай. То есть, не бери в голову.

Спарк подумал, что Кащей стал гораздо спокойней на вид. И о тоске по прежним временам уже не вспоминает. Впрочем, если Катя предложение приняла — ему теперь без прошлого дел хватит.

— Ладно, — сказал тогда Игнат, — А что так с Иркой-то? Она, может, потому и не осталась со мной, что к тебе хотела вернуться.

Петр рассмеялся:

— С таким папой и с такими ногами — не пропадет Ирка! Ты хоть понял теперь, что значит десять лет разницы?

Гость отмахнулся:

— Да ни черта! Я же не изменился за эти десять лет! То есть, делать стал больше из того, о чем мечтал; ну, а мечтаю все о том же.

— И о чем?

Наместник вздохнул:

— Потом расскажу.

* * *

— …Про горничных. Сейчас лучше расскажу про охрану.

Старший брат Ветер качает головой — без особого удивления или осуждения. Для порядка. Не каждый день предлагают княжну украсть. Выслушивает Майсов отчет, вздыхает:

— Да все ты правильно разглядел, нечего прибедняться.

— Тогда и вывод правильный. Уж если Ветра внутрь не пускают, нам нипочем не войти. Не говоря уж — выйти. Не говоря уж — с таким-то грузом!

— Ага, — на удивление безмятежно соглашается Спарк. — Не войти и не выйти. Ешьте.

И оглядывает стол.

Стол накрыт щедро. Трактир «Под стеной» хоть и не первейший в ТопТауне, но с «Серебрянным брюхом» поспорит на равных. Главное достоинство трактира в размещении: достаточно далеко от дворца, чтобы его не прослушивали личные лазутчики Князя; и достаточно далеко от въездных застав, которые всегда под особым присмотром городской стражи.

За столом собраны люди, на первый взгляд совсем чужие друг другу. Три гонца Великого Князя — один покрыт вороненой чешуей с головы до ног; другой в драгоценной кольчуге с полностью заваренными кольцами; третий в обычной теплой стеганке, но зато с усищами чуть не до пола; на всех троих черно-золотые накидки-«шмели», цветов дворцовой почты. Напротив поднимают кубки кряжистые лесовики, за спинами которых прислонены к стене широколезвийные охотничьи копья. Охотники одеты без изысков, в бурое и зеленое; а вот копья украшены щедро: по втулкам серебрянная насечка, под рукоятями обмотка золоченой проволокой; на небоевых концах — нефритовые нержавеющие наконечники, «подтоки». Чтобы любимое оружие не набирало влагу торцом, когда упираешь в землю… Глядя в твердокаменные лица обоих полесовщиков, легко представить их за работой. Вот над берлогой фонтан снега; медведь черной молнией подскакивает вплотную, сейчас ударит! Шен подбрасывает над ним обычную потрепанную шапку. Зверь послушно вытягивается на задних лапах — ловить. И Фламин, присев до колена в глубокий снег, с разворота забивает рогатину медведю под горло, приговаривая: «В пузо щенки колют, никакой шкуры с такого не продашь!» Шен тем временем изготовил второе копье…

Вот откуда роскошные меха, что полесовщики небрежно швырнули на соседнюю лавку. Только в столице и продавать! Ну, а пока за оценщиком сбегают, что не выпить? И вон лесоруба можно позвать, тоже спину на месяце греет, тоже с леса кормится, значит — свой. Лесоруб дороден, хохочет как в бочку; неподъемный топор на длиннющей ручке вертит шутя, открытой ладонью, перехватывая рукоять корнеподобными пальцами. На состязаниях под Солнцеворот такие мастера двумя ударами делают зарубку на высоте роста; обухом вгоняют в нее толстую ветку, запрыгивают и рубят следующую ступеньку — уже с ветки. Сделав так три подъема, четырьмя ударами валят собственно ствол. Кто успевает раньше других, тот получает серебрянную подвеску-топорик… ага, вот такую точно, каких у лесного гостя шесть на узком пояске. Лесоруб не дурак выпить и посмеяться; вдобавок усами не уступит даже третьему из гонцов.

Впрочем, посмеяться тут никто не дурак. Особенно — над забавными случаями, щедро изложенными еще одним гостем. Богатый купец из ГадГорода, низкий, плотный, черноволосый и крайне вежливый — «К вашим услугам, и к услугам Ваших уважаемых родственников!» — то и дело смотрит на собственные руки, даже иногда протирает платочком. Словно руки не его. Так и сыплет забавными повестушками: как звери завоевали ХадХорд, да как потом наместник стал править, и как, по незнанию обычаев, втаптывался то в одно, то в другое удивительное дело… Справа от него рослый, прямой и суровый южанин-степняк — в длинном стеганом халате до пят, у стены высокий лук и полный колчан черноперых стрел — качает головой неодобрительно. Сам он болтать не любит. Пьет и ест за троих — задаром и уксус не горький! — но молчит упорно, в особо смешных местах только прихватывая горстью твердый выбритый подбородок.

Напротив — двое богатых вольных крестьян. Тоже с юга: под Князем не забогатеешь. Штаны синие, широченные: пусть все видят, что на дорогую ткань хватило. Рубашки алые, теплые; плащи шерстяные, толстые; кушаки узорные, тканые в «трижды восемь» ниток; сапоги… сапоги высокие, дорожные, крепкие. Клинки на поясах короткие, и носят их крестьяне с немужицкой сноровкой. Держатся вместе, как всякие земляки на чужбине — должно быть, зерно продавать приехали. Сами, чтоб купцам не спускать задешево. А непохожи, ровно небо и земля. Один поперек себя шире; другой высокий и тощий, в парадной одежке непривычно ежится, и завистливо поглядывает на выложенный перламутром лук хмурого степняка.

Спарк эль Тэмр, Мастер Лезвия Майс, Рикард Олаус, Шен с Фламином, Остромов, Сэдди Салех, Северо-восточный Судья Крейн, да Некст с Кони Дальтом. Все Братство Волчьего Ручья здесь, еще и полесовщиков два; еще и Ветер-старший за столом.

Только атамана нет. Ратин отправился род восстанавливать. Знамя с «танцующим журавлем» под белый свет вынести. Долги взыскать, тяжбы разрешить, свои обязательства выполнить. Ему прощальный пир давали еще в ТопРауме. Не совсем ладно вышло. Стоило бы всему Братству с ним попрощаться. А не выкрутишься. Знал атаман, за кем Спарк в столицу едет. Знал — и не хотел рядом стоять. Сказал ровным голосом: «Что мы сами себе станем яму рыть? Если знаем подводные камни издали, лучше вовремя корабль в обход направить, чем потом геройски воду откачивать да сшивать лопнувший борт… Отгорит — рад буду тебя видеть».

Спарку ничего не оставалось, как поверить. Давным-давно сказано было — кажется, тем самым Крейном, что сейчас угрюмо отмалчивается: «Если тому не верить, с кем кровь мешаешь, к чему и жить на свете?» И запустил наместник подготовленное дело, как спускают созревшую лавину, чтобы обезопасить перевал: верный расчет или нет, а назад не отыграешь.

И вот Ветер-старший говорит: нет. Во дворец не пройти; из дворца не выйти. Прислуга наперечет. С утра записывают входящих, вечером сверяют выходящих. Раньше за взятку пролезть можно было, а нынче на воротах рассвирепели до того, что возы с сеном копьями протыкают: не притаился ли кто? С бочек сбивают крышки. Корзины просто вытряхивают. Мешки с мукой пересыпают. Княжну стеречь поручено Андрею Нишаргу, как бы не хитрейшему послу Княжества. Нишарг добывал тайны в ХадХорде; Нишарг не единожды путал и ссорил горцев Урскуна; Нишарг даже Торговую Палату Финтьена обул поддельным векселем! Нишарг на взводе с того самого дня, как в ТопРаум, в поднадзорный дом Лисы, заявились подозрительно многочисленные и веселые лесовики. Сам не спит, и люди его встревожены. Андрей, может быть, уже к утру получит отчет о странном сборище «Под стеной». И накидками гонцов его не обманешь: во дворце всех «шмелей» знают лично…