Корделия Биддл - Ветер перемен

• Название: Ветер перемен
• Автор: Корделия Биддл
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-87322-913-9

Поженившись по страстной любви, отпрыски двух деловых партнеров надеялись на безоблачное счастье. И разве могла предположить Юджиния, отправляясь на роскошной яхте с мужем и детьми к берегам Борнео, что путешествие кончится трагически, а брак – распадется?

---

– Но мы не можем сойти на берег в таком виде.

– А что стало с моим лучшим платьем! – заныла миссис Дюплесси, но ее жалоба прозвучала просто намеком на новое платье. – Я вообще не могу выйти на берег. У меня распрямилась завивка!

И действительно, на миссис Дюплесси нельзя было смотреть без смеха: тщательно уложенные завитушки ее старомодной прически седоватой копной съехали набок и повисли над ухом. Она была очень похожа на двенадцатилетнюю девочку, которая раскопала на чердаке старинный парик, напялила его и теперь воображала себя хозяйкой фамильного замка.

Дети широко раскрытыми глазами смотрели на нее, но ни словом не прокомментировали увиденное. И без того было так весело, чтобы еще тратить время на передразнивание. К тому же они сами выглядели ничуть не лучше миссис Дюплесси. Джинкс улыбнулась новому другу, и миссис Дюплесси тоже улыбнулась ей.

– А вас, двоих мужчин, это не касается? – обратилась Юджиния к доктору Дюплесси и Полю. – Хотя что для вас старый воротничок или рубашка! Вам никогда не приходится задумываться, что на вас надето.

Поль был вне себя от неожиданной радости. «Вас, двоих мужчин!» – относилось и к нему! Он выпрямился во весь свой пятилетний рост, почистил рукой штанишки и потер ботинок об уже грязный носок.

В салон вошел Уит, за ним лейтенант Браун, и в комнате стало еще веселее.

– А вот и наша парочка денди! – засмеялась Юджиния. – Сухонькие, начищенные, отутюженные. По-моему, леди Мадейры для вас главнее, чем с утра показаться на палубе.

– Послушай, кузина Юджиния, это несправедливо, – притворился насмерть перепуганным Уит. – Не отрицаю, я долго обдумывал… свой…

– Гардероб! – не вытерпел Поль. – Гардероб! Гардероб! – завопил он, приплясывая.

– Прю, мне нужно еще одно полотенце. – Джинкс выжала подол юбки, и на узорчатом полу образовалась маленькая лужица, но никому до этого не было дела. Пятно прикрыли свежим полотенцем, и этим дело кончилось.

– Гардероб! Гардероб! – не мог остановиться ее брат. Ему страшно понравилось это слово, похожее на сливочную помадку.

– Гардероб – это именно то, что я имею в виду, Уитни, – продолжала поддразнивать Юджиния. – Мы теперь на суше. Почему бы здесь не встретиться молодой леди, которая…

– Завладеет его сердцем! – недовольно буркнул Поль, заканчивая эту фразу так, как закончил бы ее в любой из вечеров, когда они с Джинкс и Уитом весело проводили время, играя в шахматы, шарады или другие игры, пока ненавистное «дети, пора спать» не прекращало для них радостной жизни. Поль не желал встретить эту молодую леди, которая завладеет сердцем кузена, и он знал, что она будет красивой, как рождественская конфетка.

Юджиния улыбнулась детям, даже взрослая Лиззи порадовалась этой шутке. Она вдруг стала похожа на совсем маленького ребенка. Мокрые щеки, мокрые волосы и черные ногти, куда набилась копоть, осевшая на поручнях, начисто смыли налет превосходства, свойственный тринадцатилетнему существу. Юджиния дала ей свой гребень и щетку. Жест был ненавязчивым, просто мать поделилась с дочерью предметами, которые той в этот момент были нужны, и Лиззи приняла обе серебряные вещицы так, словно они сделаны из хрупкого хрусталя. Ни дочь, ни мать не произнесли ни слова.

– Ну а вы, лейтенант Браун? – подхватила шутку Юджиния. – Вы провели часы за своим туалетом, готовясь к великому утру?

Оттого, что к нему обратились как к одному из членов семейной группы, Браун несколько опешил. Он пришел в салон просто так, из приличия. Ему казалось, что это долг вежливости, что он обязан присутствовать здесь в момент, когда все сходили на берег, но, попав в обстановку семейной непринужденности, пожалел, что не остался у себя внизу. Испытывая неловкость и чувствуя себя вовсе не таким уверенным и свободным, как должен был бы чувствовать офицер, роль которого предположительно он играл, Браун не мог найти слов для подходящего ответа.

Юджиния почувствовала смущение Брауна, и его нерешительность заставила ее отказаться от затеянной игры. Она поняла, что ее слова легковесны, что шутка зашла слишком далеко. Она взглянула на себя как бы со стороны и увидела глупую светскую болтушку, леди, которой некуда девать время, никчемную особу.

– Ах, молодые люди, молодые люди, – попыталась она выдержать тон, но слова ее будто упали в глубокий колодец.

Положение спас Джордж. Он торжественно вошел в комнату, напыщенный, сияющий от достигнутого успеха.

– Я спустился к вам для того, чтобы сообщить: мы только что благополучно пришвартовались, – возвестил он. Каждое его слово источало необыкновенно высокое мнение о собственной роли в свершившемся великом событии.

– О, Джордж! Мы знаем! Мы знаем!

Юджиния подбежала к мужу, снова почувствовала себя в безопасности, в привычной роли: маленькая жена, очаровательная безделушка, украшение, которым хотел бы обладать любой мужчина.

– Как ты думаешь, почему все мы выглядим, как мокрые курицы? – засмеялась она.

Это всем показалось таким смешным, что Поль и Джинкс от смеха покатились по полу, а миссис Дюплесси, набрав полные легкие воздуха, прижала руку к груди, чтобы корсет не лопнул по швам. Уит шлепнул Джорджа по плечу, доктор Дюплесси затрясся и заикал, закинув голову, Лиззи упала в кресло, а Юджиния на всю комнату сияла. «Суша! – подумали все. – Мы добрались до суши! Мы крепкие, мы сильные, мы в безопасности, мы пересекли Атлантику, нам теперь сам черт не страшен!»

– Так вот, хочу вам сказать, что пришел передать приглашение капитана Косби всем подняться на капитанский мостик.

Джордж говорил с таким превосходством, что трудно было поверить, что он когда-нибудь может утратить его, и Юджиния с удивлением и удовольствием не спускала глаз с мужа. Утро удалось именно таким, о каком она мечтала. Впервые с начала путешествия она почувствовала, что они оторвались от Турка со всем его лицемерным экстельмовским семейством, и оторвались навсегда.

«Я госпожа своей судьбы, – говорила она себе. – Я капитан своей души».

Она взяла мужа за руку, движение получилось импульсивным и пылким. «К черту условности, – подумала она, – мы будем поступать, как захотим».

Счастливое настроение родителей заразило и детей.

– Ой, папа, и я, и я! – вместе закричали они. – И мы, мы тоже хотим!

– Ну, конечно, мы все пойдем туда. Верно? – сказала Юджиния. – Мы все равно уже промокли. Давайте все пойдем на мостик! – Она взяла мужа под руку, а потом подхватила под руку лейтенанта Брауна, сказав: – Я совершенно счастлива!

Генри, помощник стюарда, и Нед, юнга, стояли рядом и смотрели, как корабль развернуло на двух якорных цепях. Даже встав на два якоря, огромное судно все еще продолжало двигаться под воздействием течения и прилива. Нед не мог отвести глаза от этого зрелища, Генри изображал скучающее безразличие, приличествующее его более старшему возрасту и положению.

– Будешь сходить на берег? – возбужденно поинтересовался Нед. В его волосах блестели капельки осевшего тумана, а превратившись в струйки, сбегали на лоб и щеки. Он потряс головой, как попавший в воду щенок, сначала чтобы сбросить воду, а потом просто ради удовольствия.

– Нечего и дергаться, – процедил Генри. – Старик Хиггинс что-нибудь придумает для меня, чтобы мне было не передохнуть. Вот посмотришь.

Слова «вот посмотришь» должны были свидетельствовать о том, что Генри старше и опытнее. Может быть, океанское плавание для него и внове, но он уже много повидал на своем веку и перевидел до черта типов вроде Хиггинса. Генри – это вам не какая-то салага вроде Неда.

– Но все равно, выйдешь или нет, там не на что особенно смотреть. Все эти места похожи одно на другое, почти не отличишь. Когда я был мальчишкой вроде тебя, мне они очень нравились. Но мне теперь шестнадцать, я большой. – Похоже было, что Генри пытается убедить в сказанном самого себя. Он расправил худосочные плечики и попытался натянуть рукава на покрасневшие и очень длинные запястья. – И все равно нет ничего лучше дома.

Несмотря ни на что, эти слова произвели впечатление на Неда. Он понимал, что Генри хвастает, но любопытство взяло верх.

– Ты жил на ферме, да, Генри? – проговорил он. – Я в жизни не видел фермы. У вас есть коровы и все такое? Свиньи, куры и эти, как их, посевы, сеновал? У меня была тетя, она когда-то держала кур, но она умерла.

Генри не ответил. Он разглядывал зеленый остров и не знал, что подумать.

– А лошадь у вас тоже есть? Я знаю одного мальчика на нашей улице. Он умеет ездить на лошади. Я спросил его, можно ли мне попробовать, но он ответил, что с него спустят шкуру, если он мне даст лошадь. Знаешь, это были лошади из конюшен, где их нанимают, черные и немножко пегие. У вас, наверное, лошади получше.

– Я пошел вниз, – внезапно прервал его Генри. – Тут стало совсем мокро. Если хочешь простудиться до смерти, я тебе не мешаю.