Дэниэл Абрахам - Тень среди лета

• Название: Тень среди лета
• Автор: Дэниэл Абрахам
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009

Странный, экзотический мир...

Здесь на руинах древней империи образовались города Хайема, коими управляют могущественные властители – хаи, и коим вечно угрожает воинственный сосед – царство Гальт.

Здесь поэзия имеет магическую силу, ибо только поэты в силах призывать и подчинять своей власти таинственных духов – андатов, способных помочь людям и в мирные дни, и в грозную годину войны.

Но одному из андатов – Безымянному – не по вкусу состоять на службе у Хешая, славного поэта города Сарайкет. Он желает свободы и власти – а потому затевает рискованную и опасную игру, цель которой – погубить поэта и способствовать Гальту в завоевании Сарайкета.

Своим орудием Безымянный выбирает Отз, знатного юношу, сбежавшего из школы поэтов и состоящего в обучении у купца, его друга детства – любимого ученика Хешая Маати и его возлюбленную Лиат...

---

Юноша постарше оказался Итани Нойгу, исчезнувшим ухажером Лиат; младший, разумеется, молодым поэтом Маати. Амат, не вставая из-за стола, изобразила позу приветствия и указала на стулья, которые принесли по ее приказу. Молодые люди сели. Любопытный они составляли контраст. Оба серьезные, сосредоточенные донельзя, но если Итани глазами походил на саму Амат – весь был устремлен вовне, разглядывал ее, комнату, будто что-то искал, – то юный поэт, задумчивый, погруженный в себя, напоминал своего учителя. И Марчата Вилсина. Амат сложила руки на коленях и чуть подалась вперед.

– По какому делу вы сюда прибыли, господа? – спросила она. Ее тон был вежлив, приятен и не выдавал и доли чувств. Однако тут ее мастерство ведения переговоров не помогло: старший приятель, Итани, явно собрался рубить сплеча.

– Амат-тя, – начал он. – Мне сказали, что вы желаете доказать сговор Гальтского Совета с андатом Бессемянным, когда тот минувшим летом погубил недоношенного ребенка ниппуанки.

– Я расследую это дело, – сказала Амат. – И я порвала с Домом Вилсинов, но не знаю, насколько уместно говорить о причастности Гальтского Совета к…

– Амат-тя, – вмешался юный поэт, Маати. – Кто-то пытался убить Лиат Чокави. Марчат Вилсин держит это в секрете, но я был рядом. Итани думает, что это могло быть связано с вами и Домом Вилсинов.

У Амат перехватило дыхание. Марчат, старый дурень, запаниковал. Лиат Чокави была бы его лучшим защитником перед хаем – нужно было только научить ее нужным словам. А он побоялся. Он еще слишком молода, слишком неопытна для таких игр, потому он и выбрал ее изначально. Амат слегка подурнело.

– Вполне возможно. Как она?

– Приходит в себя, – ответил Итани. – Идет на поправку. Скоро – завтра – ее перенесут из хайских палат домой. Вилсин-тя обещал ее встретить.

– Нет, – сказала Амат. – Туда ей нельзя.

– Значит, это правда, – мрачно произнес Итани.

Что ж, не так уж он чужд уловкам. Амат сложила руки в позе признания.

– Я не смогла предотвратить то, что случилось с Мадж, но все именно так. Дом Вилсинов знал об обмане. Полагаю, Гальтский Совет – тоже, хотя доказать это пока нечем. В этом-то как раз большой тайны нет. Кто угодно мог догадаться. А вот вопрос о том, почему я так думаю, уже сложнее…

– Защитите Лиат, – вмешался Маати, – и мы сделаем для вас все, что сможем.

– Итани-тя, ты с ним заодно?

– Да, – ответил тот.

– Может, понадобится выступить перед хаем. Рассказать, где ты был в ту ночь, когда Вилсин-тя брал тебя телохранителем.

Итани задумался, но потом изобразил согласие.

Амат откинулась в кресле и попросила жестом миг-другой на размышление. Не то чтобы она предвидела такой поворот событий, но он мог оказаться на руку. Если юный поэт повлияет на Хешая или вспомнит какую-нибудь мелочь из переговоров, которая доказывала бы, что Марчат Вилсин знал о сговоре с андатом заранее… Однако кое-что не увязывалось с остальным – она чувствовала это совершенно точно. Одна деталь выпадала из картины.

– Присутствие Итани-тя мне понятно, – произнесла Амат. – А почему молодого поэта заботит судьба Лиат?

– Она мой друг, – ответил Маати, чуть вздернув подбородок. Его глаза смотрели с вызовом.

«А-а, – сказала себе Амат. – Вот оно что». Интересно, насколько далеко все зашло и знает ли Итани. Впрочем, ни для нее, ни для следующего этапа это несущественно.

Лиат. С ней, как обычно, закавыка. С одной стороны, она могла бы помочь Амат в деле, засвидетельствовать, что Марчат знал о двуличности переводчика Ошая. С другой стороны, втягивать Лиат в борьбу было бы небезопасно – в первую очередь для нее. Амат уже думала над этим с тех пор, как порвала с Марчатом, но ничего определенного не решила. А теперь, выходит, решение ей навязали.

«Лиат могла бы жить вместе с Мадж, – предположила она. – Нет, это определенно ничем хорошим не кончится. Хотя не с проститутками же ей ночевать! Может, поставить у себя кушетку или снять домик в пригороде. С охраной, само собой…»

Потом. Это решится позже. Амат встала. Юноши тоже.

– Ведите ее сюда, – сказала она. – Сегодня же ночью. Только чтобы Вилсин-тя не узнал. И ей не говорите, пока не придется. А тут уж я за ней присмотрю. Можете на меня рассчитывать.

– Спасибо, Амат-тя, – ответил Итани. – Но если это затянется… Я не хочу обременять вас надолго. Ведь расследование может продлиться годы, верно?

– О боги. Надеюсь, что нет, – произнесла Амат. – Но обещаю, длись оно хоть сто лет, я доведу его до конца. Чего бы это ни стоило, я доведу его до конца!

– Верю, – отозвался Итани.

Амат умолкла. В его тоне была странная вескость, словно он был готов к такому ответу. Она подтвердила то, что он уже подозревал, и ей стало любопытно: с чего бы? Узнать это было невозможно.

Амат кликнула Ториша, представила ему юношей и дала им полностью обсудить план. Вечером, чуть только стемнеет, девушку приведут к черному ходу заведения. Двое людей Ториша встретят их у дворцов и проводят. Итани отправится с ними.

Когда Амат отослала друзей обратно, был уже почти полдень. Она опустилась на постель и наконец позволила глазам отдохнуть. Боязнь того, что заботы не дадут заснуть, оказалась беспочвенной: сон накатил на нее, как волна. Она проснулась уже ввечеру, и заходящее солнце сверкнуло ей в глаза: одна занавесь съехала набок.

Амат вызвала Митат для короткого совещания, которым обыкновенно начинала день. Рыжеволосая помощница принесла миску тушеной говядины с рисом и бутылочку хорошего красного вина. Амат села за стол и стала между едой слушать новости: наблюдатель за игрой в хет вычислил за столом шулеров; у Крошки Нами появилась сыпь на спине, которую стоит показать лекарю; Тиян поправляется после визита на Бусинную улицу и вскоре вернется к работе; две девицы сбежали, и Митат придется подыскивать им замену. Амат выслушала все это, вплетая в сложнейший узор, каким стала ее жизнь.

– Ториш-тя послал своих людей охранять девушку, о которой вы говорили с ним утром, – продолжала Митат. – Они скоро вернутся.

– Нужно будет где-то ее разместить, – сказала Амат. – Поставьте кушетку в моей комнате, у стены.

Митат приняла позу понимания. В ней был какой-то загадочный оттенок – Амат угадала его даже не в жестах, а в еле заметной улыбке. Когда Митат поняла это, то улыбнулась во весь рот.

– Что? – спросил Амат.

– По поводу вашего дела, – пояснила помощница. – Насчет Мадж и гальтов. Приходил человек от одного дома наемных рабочих и спрашивал, не пригодятся ли вам заодно сведения о другой девушке, не островитянке.

Амат перестала жевать.

– О другой?

– Той, что Ошай привозил в прошлом году.

Амат откинулась на спинку кресла, переваривая услышанное. В беспросветности ее трудов забрезжил луч надежды и облегчения.

– Так была еще одна девушка?!

– Я так и знала, что вы заинтересуетесь! – сказала Митат.

Маати сидел на деревянных ступенях дома поэта и смотрел на голые, как палки, стволы деревьев, на темную воду пруда, на узорчатые хайские дворцы в окружении светляков-фонарей. Уже опустились сумерки, хотя на западе еще сияли последние лучи солнца. Лицо и руки у Маати замерзли, а сам он сгорбился, но уютный и теплый дом за спиной его не манил.

Ота и Лиат ушли перед самым закатом. «Сейчас, – думал Маати, – они, наверное, уже у веселого квартала». Он представил, как они быстрым шагом идут по узким улочкам, как Ота обнимает ее за плечи. Ота-кво сможет ее защитить. А он, Маати, был бы рядом с ними лишним, ненужным.

За его спиной скрипнула дверца. Маати не обернулся. Достаточно было услышать тяжелую, неуклюжую поступь, чтобы понять: это не Бессемянный, а учитель.

– Там курица осталась, – произнес Хешай. – И хлеб еще свежий.

– Спасибо. Может, попозже, – отозвался Маати.

Поэт, кряхтя, опустился рядом с ним на ступеньку и посмотрел на темнеющий пустынный пейзаж. Сквозь воронье карканье Маати слышал его сиплое дыхание.

– Как она, поправляется? – спросил Хешай.

– Наверное.

– Скоро вернется к Вилсин-тя…

– Она к нему не пойдет, – оборвал Маати. – Старая распорядительница – Амат Кяан – взяла ее к себе.

– Значит, Дом Вилсинов потеряет еще одну хорошую работницу. Марчату это не понравится, – сказал Хешай и пожал плечами. – Ну и поделом старому хрычу! Обращался бы с ними лучше, не остался бы с носом.

– Может быть.

– Вижу, твой приятель-грузчик вернулся.

Маати не ответил. Ему было холодно снаружи и внутри. Хешай окинул его взглядом и вздохнул. Пухлая рука похлопала Маати по колену. Так, наверное, утешил бы его отец, будь мир иным. Маати почувствовал, как выступают непрошеные слезы.

– Зайди в дом, мой мальчик, – сказал поэт. – Я подогрею вина.

Маати позволил увлечь себя в дом. С выздоровлением Хешая комнаты мало-помалу приобрели прежний неряшливый вид: прямо на столе лежал стертый от частого употребления брусок туши, рядом с ним и возле дивана валялись развернутые свитки. Маати присел у очага, глядя на огонь теми же пустыми глазами, что и до этого – на темноту.