Джессика Марч - Соблазн

• Название: Соблазн
• Автор: Джессика Марч
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-197-9

Головокружительная судьба Стиви Найт – дочери адмирала, супермодели и в то же время жертвы пагубной страсти к наркотикам, предстает на страницах романа Джессики Марч «Соблазн». Дикие оргии в богемном окружении художника Самсона Лава, участие в съемках порнофильмов, неуклонное скольжение вниз и неуемная жажда любви и счастья, которая помогла Стиви вырваться из кругов ада и обрести силы для спасения подобных ей.

---

– Может, тебе помочь? – спросила Стиви, заметив, что Пип едва держится на ногах.

Пип бросила на Стиви странный взгляд.

– Нет, я сделаю это сама. Но спасибо за вопрос. – Она доковыляла до стула Стиви и поцеловала ее в щеку. – Я люблю тебя, Стиви, – сказала она. – Тебя одну…

Стиви проглотила еще пару пилюль. Теперь она ощущала головокружение и была не особенно счастливой, но и не грустной.

Казалось, прошло много времени, прежде чем она поняла, что Пип не вернулась. Однако восприятие времени в ее состоянии могло быть обманчивым. Возможно, прошло всего лишь тридцать секунд, а может, и тридцать минут. Стиви подождала еще.

Наконец она с трудом поднялась и направилась к закрытой двери ближайшей ванной. Постучала.

– Пип? – крикнула она. – Пип? Ты там? Как ты себя чувствуешь?

Никакого ответа. Стиви повернула ручку, и дверь открылась. В ванной было пусто.

В квартире было еще три ванных комнаты, и Стиви зашла в каждую. Все были пустыми. С нараставшим чувством тревоги она стала обегать спальни.

Снизу, с улицы донесся визг сирены. В спальне Пип Стиви увидела, что дверь, ведущая на террасу небоскреба, была распахнута. Она споткнулась и упала, когда заспешила к ней. Ее сердце бешено забилось, когда она наклонилась через перила и поглядела вниз… с высоты многих этажей. Толпа народу мельтешила, будто муравьи, возле крошечной полицейской машины и «скорой помощи». Потом Стиви увидела квадрат белой ткани, распростертый на асфальте. Отсюда он казался носовым платком – но Стиви знала, что это не так. Крик страха вырвался у нее из глотки, и она упала на пол.

Это было хуже, чем кошмарный сон. Все было таким ужасающе реальным… сидеть среди гор праздничных блюд в День Благодарения – к пище они едва прикоснулись, в основном поглощали наркотики, – чувствовать себя потрясенной и больной до глубины души, через силу отвечать на вопросы полицейских, в то время как единственное, чего ей хотелось, это проглотить горсть пилюль и заснуть надолго, быть может, навсегда.

Вопросы сыпались на нее вновь и вновь, одни и те же, как будто полиция думала, что она лжет. А правда заключалась в том, что она едва была способна соображать и не могла вспомнить последние минуты, которые провела с Пип. Хотя их голоса и казались настойчивыми, полицейские держали себя вежливо. И все же она могла слышать презрение, смешанное с сочувствием, в их вопросах, видеть, как неодобрение перебарывает симпатию в их глазах. Она отчаянно мечтала, чтобы они поскорей ушли.

Была ли Пип в отчаянии? – хотели они знать. Немного, ответила Стиви, но у нее часто менялось настроение; всегда было трудно сказать, что Пип Мейсон чувствует в данный момент.

Какие пилюли и сколько проглотила Пип? – спросили они. Стиви не знала, она не была уверена. Она старалась объяснить, что они затеяли игру, а когда увидела, что полицейские покачали головами, она сказала: нет, это было не так, Пип была в депрессии, но в здравом рассудке. Она была не такой, как они подумали, не какой-то там свихнувшейся на наркотиках, испорченной, богатой девчонкой, которая сиганула из окна.

– Нет… она не любила ЛСД, – объяснила Стиви. – Все это были просто тонизирующие и успокоительные. Она сказала, что идет в ванную… вот и все. Может быть, она почувствовала немного тошноту. Может, вышла немного подышать. Это был несчастный случай… О, Боже, это точно был несчастный случай… – Стиви бурно зарыдала, ее стройное тело сотрясалось от плача, а слезы на глаза не приходили. Она почувствовала на своем плече сильную руку, но утешения она не принесла.

Кто-то протянул ей стакан воды. Она немного выпила, закашлялась и стала икать так сильно, что едва могла дышать. Когда она пришла в себя, допрос возобновился. Полицейские записывали все, что она говорила, и все-таки Стиви чувствовала, что они ей не верили. Взяв ее адрес, они сообщили, что ее могут снова вызвать для дачи показаний.

Когда они предложили подвезти ее домой, она потрясла головой. Ей казалась невыносимой мысль сидеть сейчас одной дома, нет, не теперь. Но куда она могла пойти? Единственным, о ком она могла подумать, был Самсон. Ведь он находился у истоков ее дружбы с Пип, и хотя повернулся к ним спиной, он был тем человеком, кто знал, как много Пип значила для нее.

– Я не уйду отсюда! – завизжала она, когда девушка, которая подошла к двери, сказала, что Самсон сейчас ест праздничный обед. Прорвавшись внутрь, она очутилась в мраморном фойе и выкрикнула его имя громче, чем когда-либо кричала в своей жизни. – Самсон! Самсон!..

Через минуту он спустился вниз по лестнице, его костюм состоял из синей кружевной рубашки и синих бархатных бридж – с ног до головы Маленький Синий Мальчик.

Он улыбнулся и протянул руку, словно приветствуя ее, случайно забежавшую в гости.

– Милая Стиви… что за приятный сюрприз, – произнес он. Затем, словно ужасный крик не насторожил его, он взглянул на ее искаженное лицо. – Но скажи мне, что с тобой? – спокойно спросил он.

Она старалась что-то сказать, но слова не шли, и она просто бросилась на грудь Самсону. Он держал ее и гладил ей волосы; от этого нежного жеста Стиви стало больно за все, что она потеряла. Он отвел ее в гостиную, которая до потолка была заставлена ящиками и коробками, усадил на диван и осторожно прикоснулся к ее щеке.

– Что с тобой? – повторил он. – Ты попала в какую-нибудь беду, Милая Стиви?

– Это Пип, – еле выговорила она. – О, Господи, Самсон, Пип мертва, она мертва… – Она уткнулась ему носом в плечо и начала бормотать подробности, пока ее не захлестнули рыдания, которые залили его шелковую рубашку солеными слезами. Он вздохнул, но ничего не сказал, и сквозь звуки своих собственных рыданий Стиви слышала равномерное тиканье старинных часов, стоявших у входа в комнату.

Наконец Стиви отстранилась и поглядела ему в глаза, с немой мольбой. Ей нужна была какая-то реакция с его стороны. Однако он не казался ни опечаленным, ни удивленным.

– Она мертва, Самсон, – повторила Стиви. – Это просто уму непостижимо.

Самсон слабо улыбнулся ей:

– О нет, Милая Стиви, я понимаю это. Лишь то, что происходило до этого, было непостижимо. Смерть – самая реальная вещь на свете. И Пип была готова к ней.

– Готова? – Стиви отпрянула от него, черствость Самсона поразила ее с силой физического удара. – Самсон, ведь она была такой юной, полной…

– А ее десять минут в свете прожектора остались позади. Она вся осталась в прошедшем времени, Стиви, и понимала это.

Стиви потрясла головой, дивясь холодным, жестоким рассуждениям Самсона и не желая их принимать. Впрочем, теперь она увидела, что кое-кто из Самсоновой свиты спустился на несколько пролетов лестницы, они стояли и слушали. И все это было не что иное, как представление для них.

– Почему бы тебе не отправиться домой и не отдохнуть, – сказал Самсон. – Ты выглядишь…

– Нет! – крикнула она, ненавидя Самсона, но все еще нуждаясь в нем, мечтая, чтобы вся эта страшная реальность снова превратилась в иллюзию, чтобы она смогла посмотреть на трагедию с Пип, как на будничный эпизод в спектакле, поставленном в театре.

– Прошу тебя, Самсон, можно мне остаться с тобой хоть ненадолго? Пожалуйста, не выгоняй меня сейчас…

Он заколебался, но лишь одно мгновение.

– Ладно, – согласился он со вздохом. – Я дам тебе кое-что, чтобы ты заснула. А когда почувствуешь себя отдохнувшей… – Он не договорил, потому что стал рыться в ящичке с пилюлями, который всегда был при нем, и извлек два нембутала.

Стиви покорно взяла их и удалилась в одну из верхних комнат. Не раздеваясь, она улеглась на постель и стала ждать прихода сна. Но этих успокоительных средств было недостаточно, чтобы стереть те последние минуты, проведенные с Пип, запретить сознанию прокручивать их вновь и вновь. Неожиданно ли Пип решила, что жизнь невыносима для нее? Стиви понимала, что это такое – считать себя пропавшей и потерпевшей поражение, не верить, что впереди может быть что-то хорошее, но не могла и вообразить, что можно и в самом деле сделать этот последний шаг, после которого уже ничего нельзя изменить.

Уставившись в белый потолок, Стиви с ужасом представляла себе, как Пип падает в пространстве – а Смерть поджидает ее внизу, протягивая длинные, костлявые руки, чтобы обнять ее. И Пип так страшно и так ужасно одиноко. Она закричала, чувствуя боль, которую испытала Пип, так, словно это была ее собственная, и после этого ее поглотила темнота.

Медленно приходя в сознание, она чувствовала пульсирующую головную боль. Глаза, казалось, склеились, и лишь с большим усилием она заставила их открыться. Вместе со зрением пришли и воспоминания – и неизбежный страх.

Она потащилась в ванную комнату. Лицо, глянувшее на нее из зеркала, было пугающим, кожа серой и землистой, глаза тусклыми и пустыми. Она пустила холодную воду и плеснула себе в лицо. Это усилие утомило ее, и хотя она чувствовала, что ей надо что-то предпринять, но не знала что. Самсон скажет, подумалось ей, Самсон всегда все знает…